Януш Пшимановский - Четыре танкиста и собака

• Название: Четыре танкиста и собака
• Автор: Януш Пшимановский
• Издательство: Крайова Агенця Выдавнича
• Жанр: Литература о войне
• Год: 1985

---

– А меня возьмете? – испуганно спросила Гонората.

– Ну а как же иначе? – пробасил Густлик, поднял ее с земли и поставил на броню.

Пока экипаж занимал свои места, Григорий уже включил задний ход, осторожно разворачивая машину. За их спиной, на противоположном берегу канала, раскинулось поле только что отгремевшего боя: несколько догорающих танков и бронетранспортеров, неподвижные тела убитых. По мосту, пролет которого был снова опущен, быстрым маршем проходили пехотинцы, грузовики тянули орудия. Над лесом, куда отступили гитлеровцы, кружили десятка два штурмовиков, сбрасывая бомбы и обстреливая немцев реактивными снарядами.

Генерал отдал микрофон Лидке, сидевшей в бронетранспортере, над которым возвышался длинный металлический штырь антенны. Жестом задержал санитаров, сгибавшихся под тяжестью носилок с Козубом. У раненого из-под повязки видны были лишь глаза.

– Не пришел в сознание?

– Нет, – ответила доктор Ирена, стягивая с руки резиновую перчатку и сбрасывая белый халат, в котором делала перевязки.

– Довезете живым?

– Постараюсь.

– Девять лет в огне. Выходит, переплыл море и утонул у входа в порт. – Генерал помолчал, потом приказал командиру транспортера: – Езжайте за нами.

– Разрешите немного подождать, – попросила Лидка. – Мы поедем вместе с «Рыжим».

– Вам с ним не по пути. Сопровождайте колонну санитарных машин, а к вечеру возвращайтесь в штаб армии.

– Гражданин генерал, – решилась девушка, поднявшись с места и перегнувшись через борт транспортера, – я должна встретиться с Янеком, хоть на пять, хоть на две минуты. Я должна ему сказать…

Она умолкла, глотая слезы, машинально отбрасывая рукой мягкие, как шелк, волосы, упавшие на лицо.

– Что-нибудь случилось? – резко спросил командующий.

– Да. – Она кивнула головой, внезапно решившись сказать правду. – Я видела его рапорт.

– Но ведь он не тебе адресован. – Генерал приподнял брови и наморщил лоб.

– Я случайно увидела… Когда укладывала бумаги в полевую сумку, конверт открылся, а это было в первой строке рапорта…

Докторша, окончив погрузку последней машины, возвращалась, чтобы доложить о готовности к отправке раненых. Генерал уже издалека показал ей жестом, чтобы колонна трогалась, и вновь обратился к сержанту – командиру бронетранспортера:

– Вы долго еще будете здесь торчать?

Бронированная машина рванулась с места и первой выехала за ограду лагеря. За ней – сбившиеся в небольшое стадо мотоциклы прикрытия и одна за другой санитарные машины.

Постояв еще с минуту на месте, генерал пошел через опустевший плац к воротам, обходя трупы гитлеровцев в стальных касках и пятнистых маскировочных куртках. За ним, отстав на несколько метров, как верный конь, следовал открытый вездеход с водителем и автоматчиком.

Между изогнутыми подпорами строительных лесов протиснулся Шарик и со всех ног бросился навстречу генералу, радостно приветствуя друга, которого не видел несколько дней.

– Ты что здесь делаешь? – удивился командующий, поглаживая лоб собаки. – «Рыжий» в бою, а ты здесь бродишь?

Овчарка коротко залаяла, потом заворчала и виновато заскулила, пытаясь объяснить свое утреннее приключение с шапками, но это ей не особенно удавалось.

– Немного понимаю, но не совсем, – ответил генерал. – Подожди!

Еще не успели выехать с территории лагеря последние санитарные машины, как навстречу им, прокладывая себе дорогу отрывистыми сигналами, в узкие ворота протиснулась короткая колонна мотоциклов и остановилась у ограды.

– Смирно! – подал команду Лажевский и доложил: – Гражданин генерал, мост удержан. Мои потери: в третьем отделении один убитый и двое раненых. Остальные отделения взвода…

– Остальные отделения твоего взвода сопровождают санитарную колонну, – закончил за него генерал. – Где танк?

– Сейчас будет здесь, – ответил, посмотрев назад, подхорунжий и добавил: – Плютоновый Елень один отбил первую атаку, во время второй его поддержало мое отделение, а потом «Рыжий». Вскоре и подразделения подошли. Фрицев за канал мы не пустили, а теперь авиация их так долбит, что они бросились улепетывать. Наши их преследуют. Если бы поручник Козуб пустил в дело тяжелые танки и весь мой взвод…

– Оставшиеся на месте отделения вашего взвода помогли отразить атаку диверсионных групп. Лагерь минирован, и они имели приказ взорвать его. – Генерал показал на трупы в маскировочных куртках. – Козуб был дважды ранен в грудь.

Поблизости заревел мотор, и у лагеря появился танк. Остановленный жестом генерала, замер у ворот. Загремели открываемые люки, в них появились Густлик и Томаш, а рядом с Саакашвили выглянул Франек Вихура.

Кос ловко спрыгнул с башни, подбежал и вытянулся перед генералом, как бы не замечая сидящего у его ног Шарика.

– Благодарю за то, что удержали мост. – Генерал обращался и к экипажу танка, и к мотоциклистам. – Это было острие клина сильной группы, которой поставили задачу прорваться с севера к столице рейха. Вы задержали передовые части группы на несколько минут, но этого было достаточно, чтобы осуществить маневр огнем артиллерии и авиации, а потом перебросить и пехоту.

– Во славу родины! – произнес от имени всех Кос.

– Устали?

– Нет, – щелкнул каблуками Лажевский.

– А почему собаку бросили одну?

– Она устроила себе подстилку из наших шапок, за это и получила наряд вне очереди, – объяснил Янек.

– Так пес у вас совсем пропадет, – прервал его генерал, расстегивая планшет.

– Обиделся и куда-то скрылся. В машину! – приказал Кос овчарке.

– Ты сам ему приказал, чтобы он себе еду искал, – защищая собаку, вмешался Густлик.

Шарик, вместо того чтобы выполнить приказ, коротко залаяв, побежал туда, откуда только что вылез, под строительные леса, поставленные у ворот.

– Если вы не устали, – генерал жестом пригласил Коса и Лажевского подойти поближе, – то я хотел бы, чтобы вы немедленно двинулись в Берлин.

– На парад! – не выдержал Вихура. – Разве я не говорил!..

Под грозным взглядом генерала он умолк, хотел отступить на шаг и затылком врезался в бок «Рыжего».

– До парада еще далеко. Продолжаются тяжелые бои, чтобы замкнуть кольцо окружения. Здесь поляки, там русские, тут немцы, здесь снова советские войска. Совсем как слоеный пирог. В самом городе уже дерутся наши саперы и артиллерия. Нужно доставить приказ лично командиру гаубичной бригады. Автомашина не пройдет, там нужно пробиваться, обходить засады, а если не удастся, то и отбросить того, кто преградит дорогу.

В танке Саакашвили толкнул своего соседа в бок и предложил ему с иронией:

– Вихура, скажи генералу, что тебе душно. Я сюда Гоноратку посажу.

– Ну вот еще… Да мне потом дети и внуки не простят, что я мог быть в Берлине и не был.

Шарик тем временем приволок свою находку, которую прятал под лесами, – большую зеленую диванную подушку. Расшитая цветами и бабочками, подушка была к тому же украшена двумя рядами золотой бахромы. Вспрыгнув передними лапами на броню, Шарик лизнул руку Григория и просительно заскулил. Водитель высунулся из танка и втащил подстилку внутрь машины.

Густлик, расположившийся на башне, с интересом наблюдал за этой сценой.

19. Вино

Удар группы генерала Штейнера в правое крыло 1-й армии был отражен в течение нескольких часов. Польские взводы и роты, атакованные силами батальонов и полков, упорно оборонялись, уходили из-под удара короткими бросками и открывали огонь с новых позиций. Каждую четверть часа росла мощь обороны, вступали в бой полковые и дивизионные резервы. С первой же минуты колонны и районы исходных позиций гитлеровских войск были атакованы с воздуха польским авиационным корпусом. В этот день истребители и бомбардировщики сделали восемьсот боевых вылетов.

Через несколько дней исход сражения стал совершенно ясен. После полудня ускорилось продвижение на запад, в сторону главного фронта, на котором 1-я армия, уничтожая узлы сопротивления и форсируя все новые и новые водные преграды, теснила врага на северо-запад от Берлина, в направлении широкой низинной долины реки Хафель.

В могучем потоке войск, между грузовиками с пехотой, орудиями разных калибров и большими туловищами понтонов на тракторных прицепах, двигался «Рыжий». На правом крыле, держась за ствол, стоял Вихура и, указывая препятствия, помогал Григорию вести танк. Он то и дело осаждал соседей по колонне, пытавшихся вытеснить танк:

– Куда прешь, раззява? Хочешь, чтоб ноги оторвало?

Кос по обыкновению сидел на башне, спустив ноги внутрь, смотрел то вперед, то на карту, чтобы не прозевать разъезд, и одновременно слушал Еленя.

– Я говорю ей «пожалуйста», прошу – и все без толку. Говорит, никуда не хочет, а в Германию так совсем, – объяснял плютоновый, отодвигая в сторону сапоги командира и высовывая наверх голову. – Может, довезем ее так до тех гаубиц в Берлине, а оттуда, как поедут за боеприпасами…