Януш Пшимановский - Четыре танкиста и собака

• Название: Четыре танкиста и собака
• Автор: Януш Пшимановский
• Издательство: Крайова Агенця Выдавнича
• Жанр: Литература о войне
• Год: 1985

---

Улица упиралась в набережную, разнесенную взрывом; укатанный многочисленными колесами, пологий спуск вел по развалинам над искрящейся водой к мосту, распластавшемуся на многочисленных понтонах.

С берега просматривалась значительная часть растянувшейся впереди колонны. Слегка покачивались на ходу гаубицы. В буксирующих их грузовиках, на снарядных ящиках, расположились сгорбившиеся от усталости артиллерийские расчеты. Скатанный брезент заменял постель. Повсюду развевались бело-красные флажки. На бортах и кабинах белели лозунги – как официальные, так и родившиеся в результате творчества водителей – «За Варшаву», «Отомсти за Майданек», «От Люблина до Берлина» и многие другие.

Кос терпеливо ждал, пока придут машины полка, двигавшегося впереди штаба, затем пропустил все командование и наконец, заметив образовавшийся в потоке машин разрыв, приказал Григорию двигаться.

– Стой! – Сапер-регулировщик флажком остановил танк перед самым въездом на мост.

– Мы с ними, – объяснил Лажевский со своего мотоцикла.

– Нельзя. Эти пугачи по три тонны весят, а ваша штучка – тридцать три.

– Это река или канал? – спросил с башни Кос.

– Река Хафель, а там, чуть дальше на север, в нее впадает Шпрее.

– Переправа давно действует?

– С двадцать седьмого. Четвертая ночь пошла, как наш батальон ее для русских танков навел. Приятно соотечественников повстречать.

– Привет, сапер! – закричал Вихура, появляясь из танка, и сунул ему в карман шинели бутылку трофейного вина. – Если ноги промочишь, то потом погреешься. Вливаешь в горло, а пятки греет.

– Испробую. Ну пошел, – разрешил регулировщик, показывая на опустевший уже мост.

Подхорунжий с места дал газ и, громыхая по балкам, переехал на другой берег. «Рыжий» двинулся вперед, как осторожный слон. Вихура подбежал и взобрался на броню.

Т-34 шел, постукивая траками. Мост был узкий, Саакашвили вел танк с большой осторожностью. По мере продвижения танка понтоны глубоко оседали в воду, а потом всплывали, и настил выравнивался.

На башне сидели Томаш и Янек; к ним присоединился Густлик и, обняв их своими могучими руками, спросил:

– Думал кто из вас, что мы до самого Берлина, к самому лешему Гитлеру доедем?

– Я в Радом три раза собирался, да так и не выбрался, – рассмеялся Черешняк.

– Была у меня такая задумка, – сказал Кос. – Первый раз – когда танки к Оке подошли. Загадал тогда: если выбью три десятки, то, может, и до Берлина доберемся, если только меня поручник в экипаж зачислит…

– Янек, – Густлик понизил голос, – я же его, ей-богу, наяву видел.

– Показалось.

В этот момент танк тряхнуло при съезде с моста на противоположный берег, капрал заскользил по наклонной броне вниз и, приземлившись, едва удержался на ногах.

Танк сбавил ход, свернул направо и остановился на сигнал артиллериста из взвода регулировщиков.

– Командир танка – к командиру бригады! – приказал поручник из штаба.

Кос снял шлемофон, надел фуражку и спрыгнул с танка. Направляясь к группе офицеров, собравшихся у газиков и полуторок, он одернул комбинезон, поправил ремень. Рядом бежал Шарик, прилизывая сбившуюся на боку шерсть.

– Гражданин полковник, сержант Ян Кос по вашему приказанию прибыл.

– Орудия выдвигаются на огневые позиции. Мы со взводом управления направляемся организовывать пункты управления. Ваш танк выделяется в тыловое охранение. У вас есть план города?

– Так точно.

– Наша задача выйти на рубеж между рекой Шпрее и каналом Ландвер. Нашли? Севернее политехнического института, западнее парка Тиргартен.

– Нашел.

– Выступаем через восемь минут. Вы свободны.

Кос отдал честь, повернулся кругом и вернулся к танку.

Густлик и Томаш драили банником ствол, Вихура и Григорий обстукивали траки гусеницы. При появлении командира они тут же прервали работу и в ожидании новостей обступили его.

– Магнето, сержант Шавелло, – позвал Янек, – штабное совещание.

– Поэта бы пригласить, – предложил Вихура.

– Хорошо, – согласился Кос и, не дожидаясь, пока капрал приведет сержанта, уточнил задачу. – Мы являемся арьергардом и прикрываем колонну управления бригады. Здесь охранение не вышлешь…

– Когда мы брали Прагу, довелось командовать штурмовой группой, – сказал Шавелло. – Одни наносят удар, другие прикрывают.

– Нужно действовать как во время восстания, – предложил Лажевский.

– Если нас обстреляют, вы открываете огонь из танка. Я на мотоцикле выскакиваю вперед, мы спешиваемся, втроем атакуем, а сержант Шавелло с остальными занимает дом напротив и прикрывает огнем…

– Есть и старшие по званию, – скромно заметил Константин и, потирая колено, добавил: – Кости ломит. Юзек, где у тебя этот муравьиный спирт?..

– Я только что школу окончил, у меня практики нет. Может, в следующий раз, – пытался объяснить сержант Стасько.

– Так это же Берлин! – неожиданно разозлился Вихура. – Когда еще в следующий раз!

Шарик, наблюдающий за совещанием с танка, недовольный криками, тявкнул на капрала.

С того времени как они съехали с моста, по настилу понтонов непрерывно шла колонна машин с боеприпасами, ремонтными мастерскими, перемещались склады. Одним словом, двигалось большое тыловое хозяйство гаубичной бригады.

В начале совещания Саакашвили взобрался на броню и, держась рукой за ствол, сидел по своей привычке на корточках и посматривал на проезжающую колонну.

– Вейдеда… – неожиданно произнес он и распрямился как пружина, прыгнул через головы стоящих и гаркнул: – Янек! Густлик!

Он, как мяч, отскочил от земли и помчался вслед за грузовиком, в котором в форме советского капитана рядом с шофером сидел человек с так хорошо знакомым ему лицом.

Грузовик выехал на набережную и, чтобы догнать идущие впереди машины, резко прибавил скорость. Заметив, что погоня бесполезна, грузин остановился. Машина растворилась в сумерках.

Первым догнал грузина Шарик, вслед за ним – Кос.

– Что случилось? – спросил он, запыхавшись.

– Девушки ехали? – подковырнул Густлик.

– Я его видел.

– Какая на нем была форма? – Елень даже не спросил, о ком идет речь.

– Советская, со звездочками капитана.

– Я его тоже в советской форме видел! Вот так штука! – заметил силезец после минутного молчания. – Номер машины не помнишь?

– Нет, но на борту какие-то слова.

– Какие? – спросил Кос.

– Не понял…

– Невозможно, – покачал головой Янек.

– Все бывает, – настаивал Густлик.

– Знаешь, как это могло быть? – объяснял Саакашвили. – Он под Вейхеровом отдал другому свою шинель. Того убили, а документы в карманах были. А его тем временем ранили…

– С ума вы посходили, – остановил их Кос. – Кто документы в шинели носит?.. Невероятно, чтобы он жил и не дал о себе знать.

Подбежал Томаш.

– Приказано ехать, – сообщил он.

Со стороны стоянки штабных машин послышался тройной сигнал.

– К машине! – приказал Янек.

Все моментально преобразились. Приказ отодвигал все проблемы на более поздний срок, повелевал действовать – смело и решительно.

В подвале углового дома, узкие окна которого выходили на две пересекающиеся улицы, пехотинцы оборудовали полковой пункт управления. В глубине, за столом, освещенным переносной электрической лампой, расположились начальник штаба и несколько офицеров, а у самого входа – радист, телефонисты и командир, который охрипшим голосом кричал в телефонную трубку:

– «Росомаха», не топчись на одном месте. Доложи о взятии этих домов не позднее чем через час. «Барсук» и «Куница» готовы, ждут тебя. На рассвете атакуем станцию.

Телефонист на лету поймал трубку. Все было так же, как под Ленино, в Праге, на Померанском валу или под Ритценом, но в то же время совершенно иначе – ведь вокруг пылал и гремел от взрывов Берлин.

– Как там советские танкисты? – спросил полковник начальника штаба.

– Не докладывали о новых потерях. Только два танка сожжены в начале боя.

– Нет смысла выдвигать их вперед. В развалинах любой сопляк с фаустпатроном может хороший экипаж загубить… Что показал пленный?

– Это – станция метро. Вся под землей, с железобетонным перекрытием. Вокруг блиндажи, укрепленные дома, соединенные проходами, оборудованными в подвалах.

Где то рядом завязалась перестрелка. Майор прислушался, потом продолжал:

– Имеются вкопанные в землю «тигры». Пленный утверждает, что не знает сколько, но не менее четырех. Обороняют станцию кадровые эсэсовцы, рота офицерского училища и юнцы из фольксштурма.

– То, что спрятано под землей, не разгрызут ни советские, ни наши семидесятишестимиллиметровки. Когда прибудут обещанные гаубицы?

– Час назад прошли мост через Хафель.

Неподалеку от окон штаба разорвалось одновременно несколько гранат, затрещали автоматы.

– Хорунжий!

– По вашему приказанию прибыл, – доложил молодой офицер из комендатуры с медалью «Отличившимся на поле боя».