Ежи Эдигей - Зарубежный детектив (Человек со шрамом, Специальный парижский выпуск, Травой ничто не скрыто) с иллюстрациями

• Название: Зарубежный детектив (Человек со шрамом, Специальный парижский выпуск, Травой ничто не скрыто) с иллюстрациями
• Автор: Ежи Эдигей
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Детектив
• Год: 1974

Сборник включает три детективные повести: «Человек со шрамом» — о работе польской милиции по розыску преступников, совершивших ряд дерзких ограблений; «Специальный парижский выпуск» — о расследовании убийства в редакции журнала мод, позволившем раскрыть еще одно преступление; «Травой ничто не скрыто» — о серии загадочных событий, происходивших в семье полковника Лунде.

---

Наконец, когда официант принес кофе, налил его и удалился, Горинг приступил к делу:

— Объясните мне, чем я могу помочь в этой ужасной истории с Элен Пэнкхерст?

— Я сейчас пытаюсь разобраться в обстановке,  — сказал Генри.  — Все было бы гораздо проще, если бы я знал покойную лично. Беседуя с ее друзьями и коллегами, я надеюсь понять, что за человек была мисс Пэнкхерст — ее характер, интересы, образ жизни… Начинать приходится с этого.

Горинг кивнул.

— Я и сам начал бы с того же.  — Это прозвучало как величайшая похвала.  — Элен была одной из моих служащих. Так что я могу охарактеризовать ее лишь с профессиональной точки зрения.

— А вы не знали ее лично?  — спросил Генри.

— Хороший начальник,  — ответил Горинг,  — должен интересоваться жизнью своих ближайших помощников. Но об Элен я могу лишь сказать, что она целиком была поглощена работой. Это огромная потеря для компании. Не представляю, кем мы сможем ее заменить.

— Расскажите о ней подробнее.

— Элен поступила к нам секретаршей примерно лет десять назад,  — медленно начал Горинг.  — Оказалась очень способной, и два года спустя Марджори Френч предложила перевести ее в редакторы, а впоследствии сделала своим заместителем. Будь Элен жива, она вскоре стала бы главным редактором. Теперь, наверное, Тереза Мастерс займет этот пост, когда Марджори уйдет на покой. Не думайте, я ничего не имею против Терезы. Наоборот, я к ней прекрасно отношусь. Но как бы ни рекомендовала ее Марджори, я не считаю, что Тереза сможет возглавлять журнал. Но,  — спохватился вдруг он,  — извините, инспектор. Вам, наверное, неинтересно слушать о редакционных делах.

— Нет, нет,  — ответил Генри,  — все это очень интересно. Значит, мисс Френч собирается вскоре уйти на покой?

— Очень прошу вас сохранить это в строжайшей тайне, Тиббет. Марджори тяжело больна. Она не хочет в этом признаваться, но врачи велели ей бросить работу. Вопрос о том, кто заменит ее, очень меня беспокоит. Успех журнала почти полностью зависит от редактора. Я не хотел бы приглашать кого-нибудь со стороны. А среди сотрудников было две кандидатуры — Тереза и Элен. Я, как вы знаете, был за Элен, и ее смерть для меня.» — он запнулся,  — большая личная трагедия.

— Мне рассказывали,  — осторожно подбирая слова, начал Генри,  — что последнее время у нее были какие-то переживания, связанные с одним из сотрудников журнала.

Лицо Гориига стало жестким.

— Меня это не касается. Меня интересовали только ее деловые качества.

— Но все же, собираясь назначить кого-то на столь ответственный пост…

— Да, Марджори мне об этом говорила,  — отозвался Горинг.  — Она считала, что неурядицы в личной жизни могут отразиться на редакционных делах. Но мне удалось убедить ее, что это те так важно. Увы, я видно, был не прав. Хотя…

Тут разговор был прерван из-за появления невысокого, но стройного молодого человека. Костюм его был сшит чуть-чуть слишком шикарно, а волосы были чуть-чуть слишком длинны. Он торопливо приближался к ним странной подпрыгивающей походкой и кричал высоким голосом:

— Годфри, дорогой! Что это значит? Я только что… — увидев Генри, он осекся.

— Здравствуйте, Николас,  — произнес Горинг не очень приветливым тоном.

— Я только что раскрыл газету, милый мой, и потрясен! Буквально потрясен!

— Инспектор,  — Горинг выговорил это слово негромко, но очень отчетливо,  — могу я представить вам мистера Найта? Николас, это старший инспектор Тиббет из Скотланд-Ярда.

Молодой человек, как подкошенный, рухнул на стул.

— О!..  — сказал он, побледнев.  — О да, конечно… Рад познакомиться с вами.

— Мистер Найт,  — сказал Горинг,  — один из самых наших талантливых молодых художников-модельеров.

— Я о вас слышал, мистер Найт,  — сказал Генри.

— Обо мне?.. Как это?.. То есть.., правда? Я надеюсь, слышали что-то хорошее?  — добавил он с жалобной нервной улыбкой.

— Вы вчера были у мистера Горинга, верно?  — спросил Генри.

— Я?.. То есть.., ну да, конечно. Очень, очень мило вы все это устроили, Годфри. И подумать только, что.., мм-да. Должен с вами попрощаться… Работы сейчас по горло… Всего хорошего, инспектор.  — Найт вскочил и стал пробираться к выходу.

— Мистер Найт,  — громко окликнул его Генри. Тот, вздрогнув, обернулся.  — Могли бы вы сегодня зайти в редакцию «Стиля»?

Бедняга художник был пуглив, как кролик. Он оглянулся, словно опасаясь, что их подслушивают, и тихо, почти шепотом, сказал:

— Не смогу. Лучше приходите ко мне в салон. Работаю, понимаете ли, не разгибая спины. В этом же здании, первый этаж. Любой вам покажет.  — Он поклонился и исчез за бархатными занавесками в конце зала.

— Очень талантливый молодой человек,  — заметил Горинг, когда тот скрылся.  — Не обращайте внимания на его.., гм.., причудливые манеры. Люди его профессии стараются держаться экстравагантно. Но он серьезный деловой юноша, хотя и пытается это скрыть.

Вспомнив о том, что он услышал от Патрика Уэлша, Генри рискнул сыграть втемную и сказал:

— А разве он не был недавно замешан в какой-то скандальной истории? Горинг внимательно взглянул на Генри.

— Найт? Никогда не слышал. Нет.

— Ну, значит, я его с кем-то спутал,  — сказал Генри.  — Я ведь мало знаком с вашим миром.

Они помолчали. Генри терпеливо ждал, не добавит ли чего-нибудь Горинг. Пока они еще не коснулись того, ради чего он был приглашен на завтрак. Наконец Горинг произнес:

— Ох уж этот мир моды! Удивительный мир, инспектор. Думаю, пока вы будете заниматься этим делом, он еще не раз поставит вас в тупик. Мы все в общем-то довольно необычные субъекты.

Генри обратил внимание, что чуть ли не каждый сотрудник «Стиля» старался внушить ему: их мир — особый мир. Но, если не считать тех эскапад, какие устраивал Патрик, все эти люди ничем не отличались от прочих смертных. Может быть, это особая форма тщеславия — воображать себя оригиналами? А может, странности-то есть, но посерьезней тех, на которые ему все время намекают? Вскоре это, очевидно, выяснится.

А Горинг продолжал:

— Трудно найти подходящих людей. Не только с деловой, но и с творческой точки зрения. Ведь все эти художественные редакторы и фотографы, во-первых, должны быть людьми по-настоящему талантливыми, и к тому же им предстоит творить для женщин и под руководством женщин. В то же время в этом эфемерном мире мужчина должен быть носителем здравого смысла, всегда уравновешенным и спокойным.

Вспомнив Патрика, Генри улыбнулся.

— Я понимаю ваши трудности.

— Единственный, кого я считал образцом,  — это Майкл Хили,  — продолжал Горинг.  — Пригласив Майкла к себе в журнал, я нарушил одно из самых своих главных правил — никогда не брать на службу мужа и жену. Майкл в то время был уже женат на Терезе Мастерс, которая была тогда заместителем редактора отдела мод. Но я сделал исключение, приняв во внимание не только талант, но и характер Майкла. И лишь недавние события заставили меня подумать: не совершил ли я ошибку?

«Вот мы и добрались до сути»,  — отметил Генри.

Пока официант разливал кофе, Горинг закурил.

— Я даже рад, инспектор,  — продолжал он,  — что вы упомянули об этом злополучном романе Майкла и Элен, Мой долг предупредить вас: Майкл вовсе не такой уж рассудительный и уравновешенный субъект, каким он кажется. У него наступил какой-то кризис и в жизни и в творчестве. Несколько лет назад о романе между Элен и Майклом даже и подумать было невозможно. А сейчас он потерял всякое чувство ответственности. То ли с Терезой у него что-то не ладится, то ли в творческой жизни наступил перелом. Не знаю. Но я хочу предупредить вас: то, что он делает и говорит сейчас, часто.., как бы это сказать.., не совпадает с реальностью.

— Вы хотите предупредить, чтобы я не очень ему верил?  — напрямик спросил Генри.

— Нет, я не то имел в виду,  — поспешно сказал Горинг.  — Ради бога, не думайте, что я его обвиняю во лжи. Я лишь советую вам относиться к его словам с осторожностью.

— Возможно, вы и правы,  — согласился Генри, вспомнив, как огорошило его после разговора с Майклом сообщение врача. Горинг откинулся на спинку стула и помешал кофе.

— Элен не заметила происшедшей с Майклом перемены. Она видела одно — многолетняя дружба вдруг превратилась в роман. Как свойственно всякой женщине, она решила, что Майкл переменился из-за любви к ней, а не наоборот: полюбил ее из-за того, что переменился. Обнаружив же свою ошибку, она впала в отчаяние. Сейчас поздно что-нибудь исправить, но я был виноват. Если бы мы вовремя отослали куда-нибудь Майкла, а Элен сделали бы редактором, увлечение работой и новые обязанности помешали бы ей… Вы понимаете, к чему я это говорю, инспектор?

— Пытаетесь уверить меня, что Элен покончила с собой?

— Я убежден, что она это сделала,  — сказал Горинг.  — Это единственное, что можно предположить. Врагов у нее не было. Ни одна душа на свете не желала ей смерти.