Айзек Азимов - Приход ночи

• Название: Приход ночи
• Автор: Айзек Азимов
• Жанр: Научная Фантастика

Более пятидесяти лет назад малоизвестный в те годы Айзек Азимов написал повесть «Приход ночи», которая сразу сделала его знаменитым. Полвека спустя, совместно с Робертом Силвербергом, повесть была переработана в роман, сохранивший и развивший все достоинства своего короткого предшественника. Представьте себя жителем планеты, над которой сотни лет стоит бесконечный день, а ночь и звезды превратились в легенду. Но вот ученые узнают, что планете предстоит увидеть приход ночи...

---

– Этот человек еще здесь? – зловеще спросил директор.

– Мне кажется, доктор, вам следовало бы его выслушать, – сказал Биней.

– Ах, тебе кажется? Кажется, что я должен его выслушать? – Зарычал Атор. – Нет, Биней. Это он будет меня слушать! – Атор поманил к себе журналиста, который и не думал уходить. – Идите сюда, молодой человек! Я вам дам материал для газеты. – Теремон медленно подошел. – Смотрите: Сита сейчас зайдет – уже зашла. Через несколько мгновений зайдет и Онос. Из всех шести солнц на небе останется один только Довим. Видите?

Вопрос был излишним. Красное карликовое солнце на небе этим вечером казалось еще меньше, чем обычно – меньше, чем было многие годы. Но оно стояло почти в зените, с мрачным величием посылая свои красные лучи и все сильнее заливая город нездешним кровавым светом по мере того, как угасал Онос. Красный отблеск лег на лицо Атора.

– Через четыре часа, – сказал он, – той цивилизации, которую мы знали, настанет конец. Случится это потому, что Довим, как видите, остался на небе один. – Сощурив глаза, астроном посмотрел на горизонт. Последний желтый проблеск Оноса исчез. – Все! Онос зашел. Осталось четыре часа до конца света. Напечатайте это! Только вот читать будет некому.

– Ну, а если пройдут эти четыре часа – и еще четыре – и ничего не случится? – мягко спросил Теремон.

– Не беспокойтесь. Случится, и еще как, уверяю вас.

– Ну, а вдруг?

Атора вновь захлестнул гнев.

– Если вы не хотите уйти сами, а Биней отказывается выпроводить вас, я позову охрану. Впрочем, нет. Я не допущу здесь скандала в последний вечер цивилизации. У вас пять минут, молодой человек, чтобы сказать то, за чем вы пришли. После этого либо я разрешу вам остаться наблюдать затмение, либо вы уйдете по собственной воле. Устраивает?

Теремон раздумывал не больше мгновения.

– Вполне.

Атор достал свои карманные часы.

– Итак, пять минут.

– Хорошо! Во-первых, какая разница, позволите вы мне написать о происходящем как очевидцу или нет? Если ваше предсказание оправдается, мое присутствие не будет иметь никакого значения – мир погибнет, газеты не выйдут, и я ничем не смогу нам повредить. Но что, если никакого затмения не будет? Вашу обсерваторию осмеют так, как ничего на свете еще не осмеивали. Не лучше ли предоставить это другу?

– Уж не вам ли? – хмыкнул Атор.

– Именно мне! – Теремок небрежно уселся на самый удобный в комнате стул и положил ногу на ногу. – Может быть, я в своей колонке и бывал порой резковат, но всегда, когда мог, толковал сомнение в вашу пользу. Как-никак, Биней мне друг. Он первый посвятил меня в то, что здесь происходит, и я, если помните, поначалу полностью сочувствовал вашим исканиям. Но я спрашиваю вас, доктор Атор: как могли вы, один из величайших в истории ученых, позабыть о том, что наш век – это время торжества разума над суеверием, факта над вымыслом, знания над слепым страхом? Апостолы Пламени – это нелепый анахронизм. Книга Откровений – пуганое собрание чепухи. Это известно каждому мыслящему, каждому современному человеку. И людей раздражает, даже гневит, когда ученые поворачиваются налево кругом и говорят, что проповеди этих сектантов – чистая правда. Они…

– Ничего подобного, молодой человек. Если Апостолы предоставили нам кое-какие сведения, в наших расчетах никакой мистики нет. Факты остаются фактами, и нельзя отрицать, что так называемая «чепуха» Апостолов тоже опирается на факты. Мы убедились в этом – к собственной досаде, уверяю вас. Но мы оставили в стороне всю их мифологию и постарались отделить их вполне правдивые предупреждения о неминуемой катастрофе от совершенно нелепой и неосуществимой программы «переделки» общества. Могу вас заверить, что Апостолы теперь ненавидят нас еще сильнее, чем вы.

– Я не питаю к вам ненависти. Просто пытаюсь дать вам понять, что общественность настроена скверно. Люди злы на вас.

– Пусть себе злятся, – презрительно фыркнул Атор.

– Да, но что будет завтра?

– Никакого завтра не будет!

– Допустим, оно все же настанет. Просто предположим. Этот гнев может принять серьезный оборот. Как-никак, а в финансовом мире последние несколько месяцев наблюдается резкий спад. Не знаю, заметили вы или нет, но биржа пережила три краха один за другим. Разумные инвесторы не очень-то верят в конец света, но боятся, как бы в него не поверили другие, и начинают продавать, пока не началась паника, – тем самым как раз и способствуя панике. Потом снова покупают и снова распродают, не успеет рынок восстановиться – и весь губительный цикл повторяется сначала. А что, по-вашему, происходит в торговле? Обыватель вам тоже не верит, но и покупать новую садовую мебель пока что не торопится. Лучше уж придержать денежки на всякий случай – или скупить побольше консервов и боеприпасов, а мебель может и подождать. В общем, вы меня понимаете, доктор Атор. Как только все это кончится, деловые люди накинутся на вас. Скажут, что если чокнутые – прошу прощения – чокнутые под маской серьезных ученых могут в любой момент подорвать всю мировую экономику, напредсказывав невесть что, пора принять против них какие-то меры. Полетят искры, доктор.

Атор равнодушно смотрел на журналиста. Пять минут уже почти истекли.

– И что же вы предлагаете сделать ради спасения ситуации?

– А вот что, – ухмыльнулся Теремон: – с завтрашнего дня я становлюсь вашим неофициальным представителем. То есть пробую разрядить накопившийся против вас гнев таким же способом, каким пытался разрядить напряженность, которую вы нагнетали – с помощью юмора, даже высмеивания, если понадобится. Знаю, знаю – это тяжело будет выдержать, мне ведь придется выставить вас полными идиотами. Но если я заставлю людей смеяться над вами, они, авось, позабудут о своем гневе. А взамен я прошу одного: эксклюзивного права на репортаж из обсерватории этим вечером.

Атор молчал, но Биней не выдержал:

– Доктор, над этим стоит подумать. Я знаю – мы проверили все вероятности, но всегда остается один шанс из миллиона, ну пусть из биллиона, что в нашу теорию или в наши расчеты вкралась ошибка. И если…

Все остальные, кто был в кабинете, зашушукались, и Атору показалось, что они поддерживают Бинея. О боги, неужто весь факультет против него? Атора передернуло, словно от горечи во рту, от которой не мог избавиться.

– Позволить вам остаться здесь, чтобы лучше высмеять нас завтра? Думаете, я совсем уж выжил из ума, молодой человек?

– Но ведь я уже объяснял вам, что нет никакой разницы – здесь я или нет. Если затмение будет, если Тьма вправду настанет, я гарантирую вам самое уважительное отношение и всю свою помощь во время будущего кризиса. А если все-таки ничего не произойдет, я предлагаю свои услуги, чтобы защитить вас, доктор Атор, от разгневанных граждан.

– Пожалуйста, доктор Атор, пусть он останется, – сказал новый голос. Атор оглянулся – это вошла Сиферра.

– Извините за опоздание. У нас на археологическом в последнюю минуту возникла одна проблема, несколько осложнившая положение… – Она переглянулась с Теремоном и продолжала: – Пожалуйста, не обижайтесь на него. Я знаю, как жестоко он нас высмеивал. Но это я просила его прийти сюда сегодня вечером, чтобы он мог своими глазами убедиться в нашей правоте. Он как бы мой гость, доктор.

Атор на миг прикрыл глаза. Гость! Это уж слишком. Почему бы не пригласить заодно и Фолимуна? Или Мондиора?

Но у него уже пропала охота спорить. Время идет. И, кажется, больше никто, кроме него, не против, чтобы Теремон остался здесь наблюдать затмение.

Да и какое значение имеет его присутствие?

Что сейчас вообще имеет значение?

– Хорошо, – уступил Атор. – Оставайтесь, если хотите. Но извольте не отвлекать нас от наших обязанностей, понятно? Не путайтесь под ногами. Помните также, что за все здесь отвечаю я – и невзирая на то мнение, которое вы выражали в печати, требую от вас тесного сотрудничества и полного уважения.

Глава 21

Сиферра прошла через комнату к Теремону.

– Вот уж не думала, что вы взаправду придете.

– Почему? Разве вы приглашали меня не всерьез?

– Конечно, всерьез. Но вы так насмешничали, так издевались над нами в этих своих колонках…

– Что с дурака возьмешь?

Сиферра покраснела.

– Я не представляла, как вы сможете посмотреть в глаза Атору после всего, что о нем понаписали.

– Если его зловещие пророчества сбудутся, я не стану смотреть ему в глаза – я опущусь на колени и смиренно попрошу у него прощения.

– А если не сбудутся?

– Тогда я ему пригожусь. Как и всем вам. Этим вечером мое место здесь.

Сиферра растерялась. Журналист всегда говорил не то, что от него ожидали. Она никак не могла разобраться в нем. Он ей не нравился – это однозначно. Все в нем – его профессия, его манера говорить, кричащий стиль его одежды – казалось ей дешевым и вульгарным. Теремон был для нее воплощением того грубого, тупого, отвратительного мира за стенами университета, который она всегда презирала.