Андрей Дай - Орден для поводыря

• Название: Орден для поводыря
• Автор: Андрей Дай
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9922-1541-0

Томский губернатор из второй половины 19 века, в теле которого пребывает душа чиновника из 21 столетия, продолжает предпринимать попытки изменить ход истории. В сопровождении вооруженного эскорта Герман Лерхе едет на Алтай с так называемой инспекцией. Ему нужен повод, чтобы ввести войска на спорные территории. Одновременно с этим он с тревогой ждет вестей из столицы: отправленные им письма могут принести неплохие лавры, а могут стоить карьеры и даже жизни.

---

– Так и я говорю, ваше благородие, – обрадовался Барков. – Говорю, бросьте вы, отец Павел, ерундой-то маяться. Отпевайте всех сразу. Господь всемогущий и сам агнцев от козлищ отделит!

– И то верно. А казаки присмотрят, чтобы инородцы не посмели вас обидеть.

– А-а-а хде это наши боевые товарищи? – заревел обиженным медведем Безсонов, распугав рассевшихся на бастионах ворон. – Хде, итить, доблестные засра… зайсанцы?! Что же это?! Они с нами чашу за победу русского оружия да за отцов командиров поднять брезгуют?

При этом распоясавшийся сотник размахивал десятикилограммовым фальконетом так, словно это была дирижерская палочка.

– А-а-р-ртемка! А ну тащи этих союзникав сюды! Счас-то мы их поспр-р-рашаем, повыпы-ы-ытывам, че это они, мать, нас игрируют!

Денщик нерешительно взглянул на меня и сорвался с места, только получив утвердительный кивок.

– Полезно, – согласился Принтц. – Весьма, знаете ли, скрепляет дружбу…

– Народов, – хихикнул я, протягивая руку к насыпанной прямо поверх «шашлыка» новой порции луковых перышек. – Во! А это еще что за чучело?

Так и застыл с пучком торчащей изо рта травы, разглядывая нового персонажа на нашей сцене – непонятного дядьку в чудной одежде, которого посланные за князьками казаки притащили «заодно».

– А это, господин генерал, судя по зверятам на… гм… халате, субалтерн-офицер китайской армии, – любезно поделился наблюдениями штабс-капитан. – Тайджин.

– А откуда же он тут взялся?

– Сие мне не ведомо, – развел руками мой собеседник. – Но не его ли вы ожидали увидеть?

– Артемка? Ты откуда это чудо-юдо выкопал?

– Так ить, вашество, Герман Густавович, они приехали, да и ну на калмыков наших руками махать. Те и на коленки брякнулися. А туточки и мы с ребятами. Неча, мол, нашенских инородцев сапогами иноземными пихать. На то теперя только у господина губернатора воля. А ихняя пацанва с вилами наступила. Так мы это…

– Договаривай, чего уж там, – сквозь всеобщий хохот смог выговорить я. – Живы хоть?

– Дышуть вроде, – сконфузился от повышенного внимания денщик. – Мы их пока там положили, на валу…

– Этих немытых все больше и больше! – собирая глаза в кучу, посетовал сотник. – И, шоб их, все трезвые! Непорядок!

Китайский офицер едва-едва доставал богатырю до груди.

– Пей на, – всовывая край кружки между зубами пленного, потребовал Степаныч. – За Рассею-матушку!

Незваному гостю не оставалось ничего другого, как глотать обжигающую жидкость.

– Ну-ну, – ласково приговаривал добрый казак. – Не торопись. Подависся еще впопыхах… Эй, да развяжите ему ручонки-то. Нехай сам посудину держит. Вишь как нравится угощение-то нашенское! Поди я китаёзу в няньки не нанимался.

Артемка тоненько и как-то коварно хихикнул, разрезая накрученные на запястья вражины веревки. И сразу отскочил. А китаец в тот же миг оттолкнул солдатскую кружку ото рта и, что-то хрипло проговорив, ударил Безсонова кулаком в грудь.

– Экий ты… Забияка, – обрадовался сотник. И отвесил стоящему в какой-то нелепой позе маньчжуру легкую оплеуху. Конечно, легкую, по его, Степаныча, меркам. Гостю этого вполне хватило, чтобы кубарем покатиться прямо под ноги доктору Баркову.

– Что он сказал? – награждая парой солдатских кружек робко подошедших к нашей бочке зайсанов, спросил Принтц.

– Ругался. Называл вашего воина медведем и варваром. – Мангдай оказался полиглотом. – Угрожал. Нужно отрубить ему голову. Или вырвать язык, чтобы он более не смел…

Штабс-капитан не мигая смотрел на разглагольствующего кочевника. Так смотрят на квакающих в пруду лягушек, прежде чем отловить и всунуть соломинку под хвост. Или на кусок мяса, чтобы решить – жарить целиком или порубить на фарш.

– Довольно, – наконец выдохнул разведчик. – Пей.

И туземцы тут же припали губами к олову поднесенных чаш.

Безсонов, сидя на траве рядом с оглушенно трясущим головой китайцем, казался просто глыбой. Взрослым рядом с подростком. И соответственно к тому относился. Уговаривал ничего не понимающего, с ужасом на лице, озирающегося гостя отведать нашего немудреного угощения, впихнул в ручонку кружку с водкой и даже нежно приобнял за плечи.

Само собой, выпили за русско-китайскую дружбу. Очень быстро захмелевший чулышманский зайсан осмелел и, паскудно ухмыляясь, переводил сюсюканье сотника. Тайджин рыкал что-то в ответ, но мы уже никогда не узнаем, что именно. Откровенно забавлявшийся Мангдай, похоже, больше фантазировал, чем толмачил.

Дальше, после очередного тоста – уж и не важно, за что именно, – память сохранила события урывками. А Герочка, гад, весь вечер что-то пытавшийся мне втолковать, отчего чуть голова не пошла кругом, только ржет. Помню, как зажгли костры и зайсаны предложили казачьим офицерам очиститься по телеутским древним традициям. Прыгать, короче, заставили. И сами прыгали, пока это непотребство не прекратил Барков, заявив, что не станет лечить ожоги, коли кто в пламя шлепнется.

Потом вроде бы пели. Краснов вызвал на луг дюжину голосистых дядек, и те залихватски выдали:

Шел казак на побывку домой,

Шел вдоль речки тропинкой веселой.

Подломилась доска, подвела казака,

Искупался в воде ледяной.

Знал, что песня старая. Мои дед с бабкой здорово ее пели и ругались на нас с отцом, ни слухом, ни голосом не обладающими, когда пытались подтягивать. А сейчас кто ж рискнул бы мне перечить? Так что мог подвывать в свое удовольствие…

Наш зарубежный гость, принуждаемый любвеобильным сотником, тоже пытался петь. Хотя бы гласные тянуть. Только слов, в отличие от меня, он не знал, так что получалось забавно. Еще смешнее стало, когда Мангдай стал переводить субалтерну смысл того, чему тот пытался подпевать. Наверняка ни до, ни после этого дня тайджин никогда более не пел песню о русском казаке. То-то у него глаза квадратными сделались. Хотя черт его знает. Чужая душа – потемки. Тем более что наш доктор утверждал – у монголоидов вообще души может и не быть.

Был казак тот еще молодой,

Да к тому же еще холостой,

Эх, дощечка-доска, подвела казака —

Не дошел он до дому весной.

Тут Безсонов заплакал. Это помню. И даже знаю почему. Наверное, дом вспомнил. А китаец принялся что-то хлюпающему носом гиганту втолковывать. И похоже, сотник даже его понимал…

Принтц сцепился языком с Барковым. Спорили до хрипоты о Божьем промысле в свете расового вопроса. Корнилов торговал водкой с зайсанами. После бесславной гибели Турмека и большей части его «эскадрона» огромные земельные угодья остались без хозяина. Мангдай с Могалоком уже мысленно прибрали бесхозное, а тут коварный хорунжий с бочонком спиртного. Гилев с Хабаровым что-то тихонько обсуждали с Костровым у костра. А Артемка кормил остывшим мясом казачий хор. И только мне совершенно нечем было заняться. Или я просто не помню?

Просыпался долго и как-то трудно, раздельно. Сначала глаза открылись, потом мозг заработал. И то с помощью матерящегося Геры. Нашел себя на толстенной, пахнущей каким-то животным кошме, в бревенчатом пороховом складе.

Похмельный синдром во всей его красе. В голове – бяка, во рту – кака. По телу словно бульдозер полночи катался, и слабость такая, будто бы вторую половину темного времени суток я тот механизм сам и толкал.

Слава богу, взрослым людям не нужно изобретать лекарство от этой, одной из самых распространенных в Сибири хвори. Всего-то и делов – встать, пройти пару сотен шагов до края оборонительного вала к нашему лугу и там отыскать хотя бы граммов тридцать того отвратительного самогона, что мы глыкали вчера. Обычный житейский подвиг с достойной наградой.

Труднее всего – встать. Мир качается, внутри организма кто-то завелся и пытается вылезти через рот. Еще и дерется, лупит, гад, по черепу. Как ему только мозги не мешают? А вот это ты, Герочка, врешь! Есть у меня мозг. Где-то ведь ты, тварь глумливая, прячешься…

Еще труднее – идти. Земля, что ли, какая-то пьяная попалась? Что это она покачивается? Землетрясение? А что, может, и так. В начале двадцать первого века эти места так тряхануло, что асфальт на Чуйском тракте буграми и трещинами пошел. Больше семи баллов по какой-то там шкале. Были бы тут постройки капитальные – одни руины бы остались…

Останавливаться – легко. Топ ногой, и все. Стоим, на валяющегося у высокого колеса орудийного лафета китайского офицера смотрим. И сами над собой прикалываемся. Смотри, гость, блин, из будущего, на свою страшную китайскую армию. Ждал целый полк? Так вот он весь. Белый, боящийся пошевелиться маленький тайджин, да еще где-то в погребе четверо его отважных, избитых и связанных солдат. А ты чего ожидал, носатый варвар? Что для разборок к черту на кулички, на самый край огромной империи, тебе армию из Пекина пришлют? Этот безымянный богатырь и без того страху на местных князьков нагнать сумел. То-то Мангдай потом над ним измывался, за пережитый ужас рассчитывался.