Игорь Милославский - Говорим правильно по смыслу или по форме?

• Название: Говорим правильно по смыслу или по форме?
• Автор: Игорь Милославский
• Жанр: Прочая документальная литература

Эта книга – практикум, как говорить правильно на нашем родном языке не только по форме, но и по смыслу! Автор, профессор МГУ Игорь Милославский, затрагивает самые спорные вопросы, приводит наиболее встречающиеся в реальной жизни примеры. Те, где мы чаще всего ошибаемся, даже не понимая этого. Книга сделана на основе проекта газеты «Известия», имевшего огромную популярность.

Игорь Григорьевич уже давно бьет тревогу, что мы теряем саму суть нашего языка, а с ним и национальную идентификацию. Запомнить, что нельзя говорить «ложить» и «звОнить» – это не главное. Мы говорим, читаем, пишем и даже воспринимаем на слух информацию неправильно! Книга профессора Милославского – увлекательное пособие, наглядно показывающее, где могут подстерегать главные опасности!

---

Реабилитация (от реабилитировать ) обозначает, согласно словарям, восстановление юридических прав и/или доброго имени и репутации лица. В медицинской сфере эти слова обозначают восстановление трудоспособности обычно после тяжелой болезни. Применим к глаголу реабилитировать ту же процедуру, с помощью которой мы анализировали значение помиловать . Х реабилитирует Y-а означает, что некто (!!!) объявил Х-а преступником и назначил ему за это наказание, однако впоследствии некто (тот же самый, что и прежде, или какой-то другой, неясно!!!) отменил предшествующее решение и его исполнение и восстановил ситуацию, которая существовала до первого решения. Очевидно, что реабилитировать принципиально отличается от помиловать, амнистировать тем, что, во-первых, может относиться к любому человеку или даже мнению, взгляду, теории и т. п., а не только к осужденному по закону. Во-вторых, реабилитирующий субъект также остается довольно неясным, в отличие от лица или инстанции, которым по закону предоставлено право миловать и/или объявлять амнистию . Подчеркну, что за реабилитированным не числится какой-либо вины, в отличие от помилованного или амнистированного . Ему даже не требуется того, чтобы быть прощенным или извиненным . Более того. Реабилитированный имеет серьезные основания требовать компенсаций разного рода за свои физические и моральные страдания. И в частности, судебного (и иного) наказания тех, кто ему эти никак не заслуженные страдания доставил. Беда однако в том, что слово реабилитация даже не намекает ни на тех, кто «ошибочно» наказал, ни на тех, кто справедливость восстановил.

В данном случае, как кажется, небескорыстно эксплуатируется существующая в русском языке возможность не называть производителя действия. Ср. чашка разбилась, чашку разбили и Петя разбил чашку; Солдата ранило, солдата ранили, пуля ранила солдата и Дантес смертельно ранил Пушкина.

В кривом зеркале грамматики

Если по-русски мы хотим сказать, что называемый предмет – «один», то обычно следует употребить форму единственного числа. А если таких предметов – много, то форму множественного. Например, стол – столы, дом – дома, дерево – деревья и т. п. Замечу, что множественное число существительного обозначает любое количество, равное 2 или большее, чем 2. Однако представление о том, что множественное число это всегда > = 2, ошибочно.

Существует немало существительных, употребляемых во множественном числе, а вопрос о количестве предметов, обозначенных таким образом, вообще не имеет смысла. Так, например, обстоит дело с названиями различных веществ: духи, сливки, макароны, например, (ср. с существительными одеколон, сметана, лапша, где также вопрос о количестве бессмысленен). Хотя возможно, по крайней мере теоретически, обозначение разнообразных сортов некоторых веществ: различные водки, всякие крупы, необходимые масла . Замечу, что в последнем случае речь не о количестве (вопрос не об этом стоит!), но именно о качественном разнообразии. Похожая ситуация – с существительными, обозначающими различные игры: городки и шахматы, казаки-разбойники и дочки-матери, пряталки и салочки , хотя и выступают как существительные множественного числа, не обозначают множество соответствующих игр, но эти игры только называют. Та же ситуация, но уже с формами единственного числа в таких, например, словах, как футбол, лапта, преферанс, хоккей и т. п., где перед нами форма единственного числа, а вопрос о количестве «предметов» также не имеет смысла. Если же нам надо назвать различные «проявления» какой-либо игры, то это можно сделать, добавив соответствующие лексические показатели: партия (партии) в шахматы, футбольный матч (матчи) и т. п. Впрочем, нетрудно видеть, что различить общее название игры и одно (или несколько) «проявлений» этой игры по-русски не всегда легко.

То же несоответствие между множественным числом существительного и количеством «предметов» демонстрируют и некоторые географические названия. Например, Мытищи (ср. Софрино), Великие Луки (ср. Великий Устюг), Альпы (ср. Кавказ) и т. п.

Все эти случаи, когда вопрос о количестве «предметов», названных формами множественного и единственного числа, либо абсолютно ясен, либо не имеет смысла, не покрывают всех слов русского языка с формами множественного числа. Речь идет о таких весьма употребительных словах, как, например, брюки (джинсы, трусы), ножницы, часы, ворота, сани и т. п. Эти слова заведомо обозначают предметы, способные подвергаться счету. Ср., например, одни ворота, двое (трое, четверо, несколько) ворот . Однако в отличие от «нормальных» существительных вышеназванные всегда формально указывают на множество и не способны с помощью соответствующих окончаний называть именно один предмет. Поэтому, строго говоря, встретив предложения типа Подъехали сани, Заскрипели ворота, Купил брюки , на вполне обоснованный вопрос о количестве соответствующих предметов следует отвечать: «неизвестно». Ведь множественное число существительных в этих случаях никак не сообщает, что число предметов было >=2. Впрочем, здравый смысл, жизненный опыт, знание конкретной ситуации обычно устраняют эту количественную неопределенность: Иван посмотрел на часы (вероятнее всего «на одни»), Вошел в ворота (разумеется, «в одни»), Купил брюки (наверное, все-таки «одни», что вполне обычно), а вот, например, предложение Заскрипели ворота в ситуации одновременного выезда из многих домов, видимо, обозначает множество ворот, а в ситуации отъезда одного единственного человека – одни ворота.

Двусмысленность относительно количества предметов, обсуждавшаяся выше, обычно не приводит к непониманию между получателем и отправителем сообщения. Однако говорящему / пишущему стоит помнить, что эта потенциальная опасность легко преодолевается с помощью числительных одни, двое, трое, четверо (и других собирательных), несколько .

Итак, множественное число русских существительных чаще всего обозначает множество предметов, но нередко может вообще не скрывать за собой никакого смысла, а иногда – ничего не сообщать о реальном количестве. Эти наблюдения ясно показывают, что язык – это не точное буквальное, зеркальное отражение мира, в котором мы живем, но отражение в ряде случаев весьма искаженное и неверное. Именно поэтому современная наука говорит о том, что единая реальная картина мира несколько по-разному отражается в различных языках. Познание окружающего мира в значительной степени происходит благодаря языку. Но и сам язык, напоминая в этом случае контрольно-измерительный прибор, не может хотя бы несколько эту картину не искажать.

Род имен существительных и пол живых существ

Наверное, каждый, выполняя школьные морфологические разборы, определял род существительных, мужской, женский, реже средний. Для существительных, обозначающих неодушевленные предметы, принадлежность к тому или другому роду никак не связана с их значением. Почему стена – женского рода, окно – среднего, а потолок – мужского? Земля – женского рода, небо – среднего, а горизонт – мужского? Ответы, почему это так, теряются в древнейшей истории соответствующих слов. А для современного русского языка ответить на эти вопросы невозможно, и следует воспринимать родовую принадлежность неодушевленных существительных просто как некоторую данность, никак не связанную со значением соответствующих слов. Но только определяющую их сочетаемость: город – большой и был, деревня – большая и была , а село – большое и было . Стоит вспомнить, что некоторые языки, например английский, обходятся вообще без рода, а в тех языках, где у существительных есть род, как в немецком, испанском или французском, его следует специально заучивать, чтобы избежать ошибок при говорении и письме.

По-другому выглядит родовая принадлежность у существительных, называющих людей и животных. Здесь довольно часто представлена корреляция «мужской род существительного» – «мужской пол существа», «женский род существительного» – «женский пол существа»: отец, мальчик, студент, москвич, баран, бык и бабушка, жена, балерина, учительница, корова, курица . Однако такая корреляция представлена далеко не всегда. Например, существительное учитель мужского рода, поскольку можно сказать хороший учитель был , а хорошая учитель была по-русски совершенно невозможно. Однако за словом учитель могут стоять лица обоего пола: Мой брат – учитель и Моя дочь – учитель . Иными словами, пол лица, названного словом учитель , неизвестен. Точно так же, как неизвестен пол лица, названных словами врач, директор, секретарь, агроном, инженер и даже президент и министр . В тех случаях, когда соответствующие профессии и/или должности занимают женщины, соответствующие слова в некоторых употреблениях меняют свой род. В новейшее время часто говорят врач пришла, министр заявила, президент выступила . А иногда даже хорошая врач или уважаемая директор . Иными словами, обсуждаемые слова как бы стремятся к переходу в общий род, к таким словам, как староста, неряха, задира, забияка, невежа, соня . Эти слова, как известно, соединяясь с показателями мужского рода в других словах, связанных с ними, обозначают лиц мужского пола: хороший староста был, ужасный соня был, первый забияка был . А со словами женского рода называют лиц женского пола: хорошая староста была, ужасная соня была, первая забияка была . Однако, стремясь в общий род, слова типа врач или президент все же не входят в него, поскольку в косвенных падежах никогда не согласуются с прилагательными женского рода. Невозможно что-нибудь похожее на от уважаемой президента или к хорошей врачу . Таким образом, без специальных показателей женского рода в связанных словах слова типа врач или президент ничего не сообщают о поле соответствующих лиц.