Валентин Лавров - Триумф графа Соколова

• Название: Триумф графа Соколова
• Автор: Валентин Лавров
• Жанр: Исторический детектив
• Год: 1999
• ISBN: 5-93042-003-3

Опасные террористы, входящие в боевую группу большевиков и направляемые В. И. Лениным, в канун мировой войны задумывают серию страшных преступлений. Одной из жертв должен стать гений сыска граф Аполлинарий Соколов. Граф бесстрашно принимает этот вызов. События приобретают удивительный поворот. Неотразимость графа помогает ему завоевывать женские сердца.

В основе книге — подлинные исторические события. Среди персонажей — Николай II, Ульянов-Ленин, Инесса Арманд, Крупская, Вера фон Лауниц, начальник корпуса жандармов В. Джунковский и другие. Великолепен и сочен язык. Привлекает точность в описании бытовых деталей эпохи. Читается на едином дыхании.

---

Сыщик улыбнулся, подумал: «Ну совсем как в дешевых книжонках про Ната Пинкертона или пресловутого Шерлока Холмса. Эти выдуманные сыскари по воле их авторов то и дело нюхают вещественные доказательства, словно охотничьи псы».

Расправил письмо, начал читать:

Милый Теодор!

Все мои дни наполнены только Вами. Вы переменили мою жизнь. Я целую этот лист, ибо знаю, что Ваши руки коснутся его. Нет на свете ничего страшнее, чем любить и знать, что твои чувства никогда разделены не будут. О Боже, за что такая мука?!

И все же луч надежды не померк: отдайте этим гнусным людям то, что они требуют. Может, они правы, что это пойдет на пользу нашей России, которую я патриотично люблю?

И тогда они выпустят меня из своих когтей! Я тут же сольюсь в любовной истоме с Вами, о мое дорогое дитя! Ваша душа создана для любви чистой и пылкой. Любовь — это неземное блаженство, которое в полной мере только я смогу дать Вам, ибо никто, кроме меня, не в состоянии оценить превосходные качества Вашей души.

Неужели какой-то пустяк, кучка каких-то жалких бумажек станут непреодолимой преградой между нами? Женское сердце так нежно, что одно неосторожное прикосновение может разбить его как драгоценную фарфоровую вазу.

Я падаю на колени: Вы, милый ангел, можете растоптать меня, но берегите нашу любовь — она дарована небом!

Вечно Ваша Е.

Соколов перечитал письмо. С удивлением подумал: «Боже, какой изящный слог! Сама Жорж Занд не писала столь изящно своему возлюбленному — Альфреду Мюссе».

Он спрятал письмо в ящик письменного стола, помолился на угадывавшийся за окном в непроглядной тьме купол Исаакиевского собора и через минуту погрузился в беспробудный сон.

Легенда

Утром Соколов спал дольше обычного. Разом пробудившись, открыл крышку золотого карманного «Буре». Стрелки показывали начало девятого. По обычаю размявшись гимнастикой, сыщик перешел к силовым упражнениям: приседания, отжимания с полсотни раз — уперевшись руками в пол, а ноги поставив на широкий мраморный подоконник.

Едва принял душ и оделся, в дверь постучали. Это был Гарнич-Гарницкий.

— Завтракать, сударь, желаете? — гостеприимно осведомился Соколов.

Гость махнул рукой:

— У меня аппетит пропал, похудел на шесть фунтов. Если только чашку крепкого чая…

Лакей принес в «люкс» из ресторана легкий завтрак и самовар. Соколов, поглощая омлет из дюжины яиц с ветчиной, участливо спросил:

— И что вас тревожит, Федор Федорович?

— Нынешней осенью, в самом конце ноября, я в поздний час возвращался с какого-то приема. Хотелось прогуляться. Я отпустил извозчика, а сам не спеша двинулся вдоль Малой Невки. Кругом ни души. Вдруг слышу торопливые шаги. Оглянулся — меня какая-то долговязая фигура, одетая в ватерпруф, догоняет. Еще на подходе, шагов за десять, фигура вежливо приподымает шляпу:

— Простите за беспокойство. Если не ошибаюсь, вас зовут Гарнич-Гарницкий?

Лица в темноте не разглядеть. Я удивления не показываю, спокойно отвечаю:

— Чем, сударь, могу быть вам полезным?

— О да, вы можете быть полезным. Наш разговор совсем конфиденциальный. Я прошу вас не волноваться. Пока вы в полной безопасности, — слова вежливые, а тон угрожающий.

Чувствую, добра ждать от этой встречи не приходится. Требовательно произношу:

— Для начала, сударь, представьтесь!

— Можете меня называть Александром Степановичем.

Я заметил: при некоторых звуках у этого типа словно просвист выскакивает. И акцент небольшой. Спрашиваю:

— Вы немец?

— Это не главное. Наш разговор полезен для вас и для России. Вы ведь любите Россию?

— Продолжайте!

— Скажите, вы желаете хорошего для России? В этом случае вы обязаны помочь нам. В противном случае вас ждут очень большие неприятности.

Одним словом, после некоторых угроз, в том числе… — Гарнич-Гарницкий малость замялся. — Ну, в общем, этот тип потребовал, чтобы я передал ему полный набор военных карт. Это значит выдать секретнейшие сведения: дислокацию войск, инженерные сооружения, коммуникации. В случае отказа, заявил тип, меня и мою семью «ликвидируют в наказание и назидание другим».

Соколов перестал пить чай, вопросительно поднял бровь:

— И что было дальше?

— Этот господин стал убеждать меня, что все «порядочные» люди так и мечтают изменить Родине: «Многие дальновидные русские полезно сотрудничают с нами. Ваш приятель-сыщик Соколов столкнулся с одним из них. И еле ноги унес». — «Вы имеете в виду Ульянова-Ленина?» — «Его самого!» — «Жаль, что Соколов не утопил его, а только искупал в реке». — «Утопить Ленина — на его место нашлось бы много других. Вы, к примеру». — «Нет, любезный, как вас там…» — «Александр Степанович!» — «Так вот, Александр Степанович, только отпетый негодяй может сотрудничать с нашими врагами. А для меня Россия — не пустой звук. Так что я не поддамся на ваши угрозы. И вообще советую ко мне с подобными гнусными предложениями впредь не соваться».

Гарнич-Гарницкий подошел к высокому окну, долго смотрел на засыпанные снегом мостовые, на покрытые снегом деревья, на золотившийся в морозном мареве купол Исаакия. Он долго молчал. Наконец, продолжил:

— Казалось бы, чего проще разоблачить эти козни! При передаче карт схватить вражеского агента, допросить и устроить крупный международный скандал. Рулон с картами я должен тщательно упаковать в непромокаемую клеенку. Затем выждать ненастный день, когда хороший хозяин собак на улицу не выпускает, и в темное время суток швырнуть секретные карты за ограду германского посольства по Морской, сорок один.

Соколов глядел на собеседника чуть иронично.

— Сделать послу Фридриху Пурталесу бесценный подарок? Ну и приключение! А сколько было обещано заплатить?

— Триста тысяч рублей.

— Щедро! И все, конечно, фальшивые?

— Я этого не знаю.

— А способ передачи денег?

— Я даже не стал спрашивать. Я ведь не собираюсь их получать. Может, мне домой принесли бы. При первой встрече я хотя и не имел при себе оружия, но хотел схватить этого типа.

— Однако он оказался не дураком?

— Да, эти люди все продумали. Тип вытащил револьвер, упер мне в спину и приказал: «Идите вперед и не оглядываться! Если подымите шум, тут же пристрелю. Вперед, до конца улицы!» Я двинулся в указанном направлении. Шагов через двадцать оглянулся — типа нигде не было видно.

Соколов незаметно и с наслаждением потянулся в кресле. Спросил:

— И что же дальше?

— Я сказал типу, что подумаю. Сначала хотел направиться в отдел контрразведки. Но потом решил, что эта история может на меня бросить тень. Я решил, что, когда ко мне вновь подойдет этот тип, обязательно его арестую. Или застрелю. Вот видите, — он подошел к вешалке, влез в карман своей шубы и достал револьвер. — С той поры хожу вооруженным.

Разоблачение

Зоркий Соколов сразу разглядел: карманная модель 1909 года системы «смит-и-вессон», так называемый «усовершенствованный», ствол шести дюймов.

Соколов уставился своим знаменитым буравящим взглядом в приятеля. Тот заерзал, завертелся. Нервно спросил:

— Что вы меня гипнотизируете?

— А вы разве не догадываетесь?

— Я вам все по-дружески рассказал, а вы словно не верите мне. Странно, право.

Соколов вскочил с кресла, побегал вперед-назад по ковру, словно не зная, куда девать избыток энергии. Остановился против Гарнич-Гарницкого, вонзил в него немигающий взгляд, укоризненно покачал головой:

— Ну, братец, странно, очень странно!

Гарнич-Гарницкий задумчиво посопел, повертел большими пальцами сложенных кистей рук и пожал плечами:

— Не понимаю, право, вы в чем-то меня подозреваете…

— У меня сторожем в мытищинской усадьбе служит некогда знаменитый «кассир» — взломщик сейфов Буня Бронштейн. Когда ему начинают отливать пушки, то бишь врать, он произносит старую еврейскую поговорку: «Если вы хотите иметь собеседника, то не держите его за дурака». — Соколов вдруг перешел на «ты»: — Если ты, Федор Федорович, хочешь иметь советчика, то не держи его за наивную институтку.

Гарнич-Гарницкий потупился.

Соколов продолжал:

— Почему германский агент приперся именно к тебе? Только потому, что ему есть чем тебя шантажировать. Ведь ежели ты ничем не запятнал себя перед этой шпионской публикой, то они никогда бы к тебе не полезли. Русский дворянин, действительный статский советник, директор картографической фабрики — нет, такого прельстить на измену за деньги невозможно. Гораздо проще и много дешевле завербовать кого-нибудь из твоих чертежников или топографов. Так, господин фантазер?