Евгения Михайлова - Солнце в крови

• Название: Солнце в крови
• Автор: Евгения Михайлова
• Жанр: Детектив
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-699-66395-8

Оксана без труда сделала то, о чем мечтают тысячи девушек, – вышла замуж за олигарха. Но когда в их доме зарезали Николая Кондрашова, делового партнера мужа, Оксана поняла: Юрий многое от нее скрывает…

Телефон пришлось выбросить, как только Игорь услышал в новостях про убийство бизнесмена. А ведь Кондрашов почти поверил, что Игорь – его сын, которого он бросил совсем маленьким…

Частный детектив Сергей Кольцов нашел настоящего сына Николая Кондрашова. Оказывается, Игорь с детства прикован к инвалидной коляске. Зато он ведет активную переписку в Интернете, особенно на сайте «otomstim»…

Порой кажется – старые грехи давно забыты и надежно похоронены. Однако прошлое имеет свойство напоминать о себе, причем в самый неподходящий момент…

---

– Добро пожаловать, – приветливо сказала она. – Юра еще не приехал, придется нам самим знакомиться.

– Николай. – Полноватый мужчина с приятной улыбкой на круглом лице нежно прикоснулся губами к ее руке, не оставляя сомнений в том, что она произвела на него впечатление.

– Алла. – Его жена, очень на него похожая, шутливо оттолкнула мужа от Оксаны. – Коля, закрой рот, челюсть придется вправлять, а у нас впереди еще ужин от Веры. Оксаночка, очень рада познакомиться. Мне всегда интересно, на ком женился Юра. – После этой многозначительной, чисто женской фразы она непринужденно приблизила свое лицо к щеке Оксаны на расстоянии сантиметра. – Давай сразу на «ты», договорились?

– Конечно, Алла, – ответила Оксана. – Потом расскажешь мне подробнее о том, на ком обычно женится Юра. Поболтаем?

– А то! – Алла взглянула на нее еще внимательней. Этой явно палец в рот не клади. Непростая. А Юрий говорил, что подобрал ее на дороге…

– Игорь, – сын Николая просто пожал Оксане руку. Он оказался высоким, довольно интересным шатеном с выразительными карими глазами и длинными, как у девушки, ресницами.

– Аня, – представилась его невеста, очень юная, очень худая, с очень короткой стрижкой и в платье коротком-прекоротком. Она легко дотронулась до плеча Оксаны. – Мне, конечно, на «ты» нельзя?

– Можно, – спокойно ответила Оксана, глядя в темные глубокие глаза, смотревшие с узкого, почти детского лица неожиданно серьезно. – Уверена, что мы все будем дружить.

– Так, – раздался колоритный голос Веры. – Я уже поняла, что все будут дружить, а меня никто и не заметил. Но я не в обиде, просто спросить хочу: где Мариночка, для которой я так старалась? У меня детские блюда сегодня получились как на выставку.

Николай и Алла рассмеялись, обняли Веру.

– Мариночку пришлось оставить дома, она простудилась, – объяснила Алла. – Но мы все ей принесем. Вернее, то, что останется. Видишь, мы каких больших детей привели, они постоянно голодные. У нас такого сокровища, как ты, нет. Привозят из ресторана какую-то еду, ее сметают и жалуются на голод.

– Кто б сомневался, – удовлетворенно сказала Вера. – Ширпотреб. У меня сегодня, кроме общего стола, для каждого есть эксклюзивный салат. Коле и Алле – по их характерам, ребятам – по именам придумала. Оксане с Юрием – одинаковые, чтоб мысли друг друга знали.

– Ничего себе, – расхохотался Николай. – Тут целая лаборатория кулинарно-колдовского мастерства. И мы что, будем сидеть и мучиться в ожидании, пока хозяин соизволит явиться?

– Он явился, – негромко произнес Юрий с порога. – Рад всех приветствовать. Оксана, Вера, не стоит больше продлевать голодные муки наших дорогих гостей. Меня просто слеза прошибла от того, что Алла рассказала про ресторанную диету.

Ужин был прекрасный. Каждое блюдо вызывало восторг Николая и Аллы, Игорь и Аня молниеносно опустошали свои тарелки, градус общего настроения постоянно поднимался. При этом крепкие напитки пили только Николай и Алла, Оксана предпочла красное вино, ребята и Юрий не пили совсем. Где-то к середине ужина Юрий встал и торжественно достал из бара бутылку в форме медведя с красивой голубой подсветкой.

– Черт, – воскликнул Николай, – неужели Belver Bears?

– Да, – торжественно ответил Юрий, аккуратно расставляя перед каждым небольшие хрустальные стаканчики.

– И сколько стоит такой пузырек? – деловито осведомилась Алла.

– Нормально. Семь тысяч двести сорок долларов.

– И это можно пить? – осведомился Игорь.

– Коля, какой у тебя сообразительный сын, – улыбнулся Юрий. – А с какой еще целью, по-твоему, Игорь, я это собираюсь разливать?

– Мало ли, – пожал плечами Игорь. – Чтоб сообщить его цену… Это я к примеру.

Оксана нарушила паузу, вызванную замешательством присутствующих.

– Мне, пожалуйста, не надо, Юра, – сказала она, прикрыв ладонью стаканчик. – Не выношу даже запаха водки.

– Но это…

– Я знаю, читала. Есть еще напитки и за миллион долларов и дороже. Но это все равно водка. И я ее не выношу. – Она нежной улыбкой смягчила свои слова.

– Тогда можно мне порцию Оксаны? – спросил Игорь. – Я вообще не пью, в смысле не напиваюсь. Просто когда такие бабки разливают, не хочется остаться в дураках.

Алла и Николай обменялись беспокойными взглядами. Николай чуть заметно пожал плечами: откуда ему знать, что за человек его сын, если он не видел его девятнадцать лет. Похоже, Игорь немного над ними издевается, но он прожил отдельную от отца жизнь, у него свой опыт и свои резоны. В это время Игорь уже отливал половину стаканчика Оксаны своей невесте. Они выпили водку синхронно, в несколько глотков, обменялись взглядами. Лицо Ани даже не порозовело от крепкого напитка. Оксана, наблюдая за этой сценой, подумала, что молодых людей однозначно связывает сильное чувство. Оно как будто защищает их от внимания, любопытства, неодобрения окружающих. «Они, наверное, в любой компании – только вдвоем, – подумала она, – остальные люди их не очень интересуют. Даже обретенный через столько лет отец».

Было далеко за полночь, когда Вера принесла сладкое, а перед ребятами поставила дополнительно по яркому смешному пирожному – зайцев из творога в шоколадной глазури. Один держал в лапках огромную клубнику, другой – корзиночку из теста со свежими вишнями.

– Это из Маринкиного ужина, поэтому только молодежи. Остальное складываю для ребенка.

Зайцы быстро прекратили свое существование, гости поднялись из-за стола. На широком, низком столике у овального дивана Вера разлила желающим кофе. Его выпили только Игорь и Аня. Потом домработница развела гостей по спальням. Юрий вышел на террасу – подышать перед сном. Вера упала без сил на диван.

– Прикрой меня, – попросила она Оксану, – чтобы он не видел. Если я сейчас не задеру ноги на стол, они у меня отвалятся.

– Задирай. Я прикрою. Но Юра не заметит, даже если увидит. Он такой, мне кажется.

– Да мне тоже так кажется. Это хорошо, что он такой?

– Конечно. В данном случае.

– Слушай, я соврала. Я сделала вам разные салаты. Хотела одинаковые, но в последнюю минуту подумала: а тебе надо, чтобы муж знал твои мысли?

– Верка, милая, до чего же ты смешная. И хорошая.

… В их спальне все было как обычно. Кроме одного. Прежде чем погасить бра, Юрий долго, пристально разглядывал лицо Оксаны. Она уже смыла свой роковой макияж, но он успел увидеть в ней более сложного человека, чем считал до этого вечера.

– Ты – мое сокровище, – произнес он неожиданно, не дотрагиваясь до нее.

И Оксана прикрыла глаза, чтобы скрыть промелькнувшую в них насмешку. Она чуть было не повторила фразу Игоря насчет цены водки… Юрий быстро погасил свет, лег, как обычно, на правый бок и сразу уснул. Оксане всегда было трудно засыпать даже после глотка алкоголя. Она до рассвета смотрела на ночник, на штору, которая чуть шевелилась от легкого ветра. Это уже просыпается, трепещет крылышками, благоухает весна. И ее не пугает ни снег, ни мороз, ни легкая смерть, как у бабочки… Как быстро пролетело время! Как изменилось все. На рассвете она взглянула на часы: пора в ванную. Но ей почему-то захотелось вдохнуть свежий воздух полной грудью. Ей показалось, что она в этом якобы своем доме до сих пор по-настоящему не могла дышать. Как бывает в доме чужом. Оксана закуталась в пушистый халат и вышла на террасу. Небо было еще не по-весеннему серым, в саду – снег, но уже не так холодно. Вдруг парадная дверь открылась, и вышли Игорь и Аня. За плечами у обоих маленькие рюкзачки, с которыми они, видимо, и пришли к ним. Они взялись за руки и быстро пошли к воротам. «Наверное, отправились с утра пораньше изучать Москву, – подумала она. – Они ведь из другого города». Она постояла под контрастным душем, вернулась к Юре, под взглядом которого всегда шла, как нимфа по лучу. Их близость была горячее, чем обычно. Опять что-то изменилось: на этот раз она чем-то сильно заинтересовала его. Он не предполагал, что узнать ее будет не просто.

Когда он уехал на работу, Оксана провалилась в глубокий сон. В нем мелькали лица гостей, она ловила какую-то ускользающую мысль, во сне ей очень хотелось сладкого, но она не могла дотянуться до шоколадного зайца с клубникой… И вдруг опять появился парень в спортивной куртке, с волной каштановых волос, с ясными глазами, мельком взглянул на нее и быстро пошел прочь… Ноги отказались его догонять, она забыла, как его зовут…

– Оксана, – вдруг раздалось рядом с ее ухом. – Проснись, пожалуйста.

Она открыла глаза, увидела страшно бледную Веру.

– Что случилось?

– Что-то ужасное.

Глава 8

Андреас на кухне достал все свои белые чашки: их было двенадцать. Ребят из спортивной школы, которые сейчас сидели, притихшие, за большим столом на его террасе, было четырнадцать. И еще Кирилл, Ира и он сам. Пришлось достать темные эмалированные кружки из маминого старого дома. Эти кружки, пять стульев, крепкий дубовый стол да кожаный потертый диван – вот все наследство после мамы. Не считая, конечно, главного: книг, альбомов, папок с обычными школьными тетрадками, в которые иногда записывал свои мысли и воспоминания его отец. Илларион Илиади начал это делать, когда узнал, что его внезапно возникшая усталость является следствием неоперабельного рака. Узнал и какое-то время скрывал это от жены. Андреас тогда служил в армии. Наверняка это для него что-то спешил записать папа, но он так его и не дождался. Умер в сорок два года. Мама умерла через два месяца после его похорон. Никогда в жизни не жаловалась на сердце, а оно вдруг остановилось от горя. Она очень любила мужа.