Геннадий Паркин - Уран для Хусейна

• Название: Уран для Хусейна
• Автор: Геннадий Паркин
• Издательство: Азбука — Терра
• Жанр: Детектив
• Год: 1997
• ISBN: 5-7684-0201-2

В книгу Геннадия Паркина вошли остросюжетные боевики «Уран для Хусейна», «Подворотня вечности» и «Пятая пуля». Все три повести — это истории из жизни людей, волею обстоятельств преступивших закон. И хотя героев Паркина с точки зрения обыденной морали трудно назвать «положительными», их изобретательность и подкупающее жизнелюбие привлекут читателя, а умело закрученный сюжет, выразительный язык и психологическая достоверность не позволят ослабить внимание до самой последней страницы.

Если ты не бандит, не дипломат и не контрабандист, то переправить за границу огромное дедово наследство тебе будет не просто. Есть выход — обратиться к специалистам, но тогда может получиться так, что потом от тебя потребуют ответной услуги. Например, перевезти в Германию небольшую посылку — контейнер с обогащенным ураном.

---

Февраль забросал двор длинного семиэтажного дома липким ноздреватым снегом, кое-где уже перевоплотившимся в грязные противные лужицы. На стоянке, прямо напротив подъезда, у задравшего капот желтого пожилого «мерседеса» возились двое. Точнее, в движке ковырялся один — владелец машины Игорь, живший этажом ниже Бэбика. Второй, бывший одноклассник Бэбика Мишка, вымораживал у Игоря лежавшую на заднем сиденье «мерседеса» бутылку водки.

— Ну некогда мне, как ты не поймешь, — злился Игорь, невпопад тыча отверткой, — видишь, тачка разваливается, надо на сервис ехать.

— Так я сам выпью… За твое здоровье и за тачкино, — неопохмеленный Мишка, спившийся за последние годы окончательно, не понимал, как можно, имея бутылку, куда-то там ехать.

— Эх, Мишка, Мишка. — Игорь покачал головой. — Лучшим математиком школы был, РТИ окончил, а теперь… Шел бы ко мне в СП, нам электронщики твоего класса во как нужны.

— У вас пить нельзя, а мне нельзя не пить. Баба одна погадала, брошу — помру. Не дай подохнуть раньше срока, налей стаканчик.

Игорь захлопнул капот и с сожалением оглядел Мишку с ног до головы.

— Нет, старик. Мне не водки, тебя жалко. Относительно работы вполне серьезно говорю — придешь, возьму под свою ответственность. Между прочим, народ к нам ломится, конкурс бешеный. Просто я еще считаю, что ты не совсем конченый, толк из тебя выйдет.

— Душа из меня сейчас выйдет, жлобина! — Мишка зло сплюнул и тут увидел Бэбика. — О-о, Бэбуард! Ты-то мне и нужен.

С тех пор как, хлопнув дверью солидного академического института, Мишка грянул в запой, Бэбик стал одним из основных его спонсоров. Удача, правда, улыбалась шебутному пьянице нечасто ввиду затворнической жизни бывшего однокашника. Поэтому Мишка рванулся наперерез, радостно распахивая объятия.

— А я уж думал, ты помер! Две недели как не виделись… Эдик, займи тысяч двадцать, трубы горят и вообще. Или давай вместе освежимся? Посидим, вспомним молодость. Что-то ты плохо стал выглядеть, — заботливо подхватил он Бэбика под руку, — а я в одном английском журнале вычитал, — Мишка превосходно владел английским и немецким, — если пить по-умному, то есть по системе Кир-Буха, до ста лет доживешь без несчастья.

— А что это за система? — Бэбик понял, что просто так от Мишки не отделаешься, да и общение со старым приятелем внесло в унылую серость дня капельку веселого разнообразия.

— Вот возьми озверина, объясню. Целую лекцию прочту. Первый закон Кир-Буха гласит: проснувшись утром, не пей воду из-под крана сразу, дождись, пока пойдет холодная. Я проверял, старик прав, сушняк лучше снимает именно ледяная вода. Но водой душу не обманешь — это второй закон Кир-Буха…

— А может, завтра встретимся? — Робкая попытка вырваться из Мишкиных лап успеха не имела.

— Не откладывай на завтра то, что можно выпить сегодня. Третий и основной закон Кир-Буха. Их, кстати, более тридцати, законов этих. Пойдем в шоп, отоваримся, и я тебе все досконально растолкую.

Бэбик и сам не понял, как поддался на уговоры, под Мишкиным конвоем посетил штучный отдел гастронома, где лет пять уже не бывал, и купил целых четыре бутылки «Пшеничной» водки — согласно четвертому закону неведомого Кир-Буха, утверждающему, что лучше перебрать, чем недобрать. Хотя Мишка тут же выложил пятый закон, из чего следовало — сколько водки ни бери, все равно окажется, что надо бежать в магазин по новой.

Но самой большой загадкой для Бэбика стало другое. Каким-то непостижимым образом они с Мишкой оказались на кухне его квартиры-крепости, куда нога пришельца не ступала с того дня, как «скорая» увезла в больницу мать. Мишка по-хозяйски разливал водку по стаканам и выдавал все новые и новые законы гениального Кир-Буха; после второго стопарика Бэбик вдруг успокоился и понял, что нет ничего приятнее, нежели так вот уютно сидеть за кухонным столом и под маринованные огурчики и Мишкину непрерывную трепотню воспринимать, как водочка мирно растекается по истосковавшимся от трезвой жизни внутренностям.

Усидев два литра, единодушно решили продолжить, и вооруженный зеленой двадцаткой Мишка полетел за «Смирновской» — воспрявшая душа Бэбика потребовала разгуляева. Разгулялись не на шутку, Мишка приволок не только две литровые емкости кристально чистой водки, но и полдюжины банок германского пива. Друзья хватанули ерша — десятый закон Кир-Буха обязывал не запивать водку пивом, а смешивать напитки, гарантируя удивительные ощущения и необязательность закуски. С закуской, кстати, было не ахти.

От ерша Бэбик и расклеился. Оборвав очередную Мишкину байку, он не ведал, что творит: сбивчиво горячим шепотом поведал о дедовых сокровищах, кляня судьбу-злодейку, не позволяющую без опаски воспользоваться сказочным наследством. Мишка слушал рассеянно, больше интересуясь содержимым пузатой американской бутылки, но время от времени вежливо поддакивал.

— Веришь, перееду в Женеву или Люксембург какой-нибудь, такой фестиваль устрою… Весь город на ушах будет стоять. — Бэбик, распустив по столу сопли, нес уже Бог весть что.

— Верю. — Мишка икнул. — Я в тебя всегда верил… Не забудь выключить телевизор — это тридцать третий и последний закон Кир… — Он снова икнул и свалился под стол. Бэбик потянулся, желая помочь другу, зацепился за табуретку и рухнул рядом с мгновенно захрапевшим Мишкой, тоже проваливаясь в лиловый туман.

Поток изначально разноцветных, но одинаково серых под облепившим их снегом машин, пробиваясь сквозь пелену снегопада, огибал установленный посреди площади памятник — высоченный четырехгранный столб, увенчанный огромным орденом Победы. Один из прожекторов подсветки бил прямо в окно Сэтовой квартиры и заставлял стоявшего у отдернутой шторы Сашку близоруко щуриться. Разглядеть из-за слепящего луча утонувший в сумрачной февральской круговерти родной Минск, за четыре года малость изменившийся, возможным не представлялось.

В двухкомнатной квартире Сэт жил один. Отец, отхвативший в конце семидесятых полковничью папаху, безвременно скончался при весьма загадочных обстоятельствах. Незадолго до трагической гибели первого секретаря ЦК КПБ Машерова его труп обнаружили в будке телефона-автомата возле кафе «Весна», наискосок от здания республиканского КГБ. Врачи констатировали смерть от инфаркта, хотя полковник на сердце сроду не жаловался и вообще отличался отменным здоровьем. Спустя три года в семейную оградку на Московском кладбище положили гроб с телом Серегиной матери, сильно горевавшей по мужу и израненному в Афганистане сыну. К счастью, Сэт к тому времени успел вернуться в Минск и отвоевал, потрясая афганскими наградами, право сохранить за собой родительскую квартиру. Хотя шустряки из райисполкома нацелились было выкурить его куда-то на окраину.

Сашку Сергей привез к себе. Два года назад Зубовы старики обменяли минскую квартиру на такую же в Москве, решив на склоне жизни капельку побыть москвичами. Сашкина мать родилась в небольшом подмосковном городке, а отец и вовсе в Сибири, поэтому помирать на чужбине, каковой стала в их представлении Беларусь, старикам не хотелось. Сашка же в Москву не стремился, помышляя после претворения в жизнь разработанного на нарах плана рвануть в диаметрально противоположном направлении. Об этом приятели и толковали, продолжая начатый еще в дороге разговор.

— Значит, нелегалом решил пожить. — Сэт сервировал на скорую руку ужин, притащив из холодильника целую груду разнокалиберных банок, бутылок и коробок. — Прописываться не станешь?

— Еще чего. — Сашка поморщился, как от зубной боли. — Хозяин полгода надзора выписал. Нужен мне этот колпак? Тем более, они за нарушение правил надзора снова сажать собираются. Вот тебе и права человека. Нет, Серега, никаких прописок и постановки на учет, у меня своя программа. Документики сварганим, денежки найдем, и ты как хочешь, а я отплываю. И потом, менты меня сейчас потеряют на время. Направление я в Москву, к старикам, взял. Не приеду — московские мусора волноваться не станут. А выяснять, куда я делся, долгая песня, международная переписка и все такое. Если сам не засвечусь — сто лет можно пиратствовать.

Сергей разлил по длинным узким рюмкам коньяк:

— А что ты затеваешь? Говоришь-говоришь о ноу-хау, но я пока ни черта не понял. Какие деньги, где, у кого?

— Я же писал: найди книгу. Нашел? — Зуб шагнул к книжному шкафу и поискал глазами по корешкам пыльных томов. — Что-то я ее не вижу.

— Вот, на второй полке. — Сэт вытянул из плотного ряда серенький томик. — Хм, «Мошенники и негодяи». Ну и что?

— Так ты, выходит, ее и не читал! — Сашка выхватил книгу из рук приятеля и затрещал страницами. — На вот, быстренько прочти эту главу. Надо же, — он недоуменно покачал головой, — я же просил, прочти обязательно. А ты купил, на полку поставил и со стороны ей любуешься.