Геннадий Паркин - Уран для Хусейна

• Название: Уран для Хусейна
• Автор: Геннадий Паркин
• Издательство: Азбука — Терра
• Жанр: Детектив
• Год: 1997
• ISBN: 5-7684-0201-2

В книгу Геннадия Паркина вошли остросюжетные боевики «Уран для Хусейна», «Подворотня вечности» и «Пятая пуля». Все три повести — это истории из жизни людей, волею обстоятельств преступивших закон. И хотя героев Паркина с точки зрения обыденной морали трудно назвать «положительными», их изобретательность и подкупающее жизнелюбие привлекут читателя, а умело закрученный сюжет, выразительный язык и психологическая достоверность не позволят ослабить внимание до самой последней страницы.

Если ты не бандит, не дипломат и не контрабандист, то переправить за границу огромное дедово наследство тебе будет не просто. Есть выход — обратиться к специалистам, но тогда может получиться так, что потом от тебя потребуют ответной услуги. Например, перевезти в Германию небольшую посылку — контейнер с обогащенным ураном.

---

Для вида я поколотил понты и, конечно же, согласился. Хотя потом неоднократно об этом сожалел…

В Валке-Валге за руль пересел Князь. Я же, чтобы изгнать навалившуюся тоску, купил у встречного эстонского таксиста бутылку водки и самолично ее оприходовал. Витька пить отказался. Алкоголь подействовал быстро и благотворно. Уснув под равномерное постукивание клапанов — на эстонской заправке предложили только разбавленный солярой семьдесят шестой бензин, да и то по тройной цене, — я проснулся уже на въезде в столицу Эстонии, мало чем отличавшуюся от заваленной сугробами Риги.

Витькина мать жила в старом городе на улице Людвига. Огромный старинный дом напротив здания КГБ республики выглядел мрачно и неуютно, а может, таким он показался мне с бодуна. Князь припарковал «шестерку» прямо на тротуаре, запер дверцы, и мы шагнули в высокий до безобразия холодный подъезд.

— Возвращение блудного ниндзя, — похлопал я Витьку по горбу, но он шутку не принял, пятилетняя разлука с отчим домом все-таки сказывалась. Дубовую двустворчатую дверь на третьем этаже после торопливого звонка долго не открывали. Князева маманя разменяла восьмой десяток и, должно быть, передвигалась еле-еле. Однако и непрерывная трехминутная трель звонка оказалась безрезультатной, за дверью царила странная тишина.

— Ничего не понимаю, — почухал Князь стриженый затылок, — я же от Илонки звонил, что сегодня приеду. Спит она, что ли?

— Может, случилось что, — задумался и я, — сердце там, «скорая» и все такое.

— Сплюнь. — Князь вновь потянулся к кнопке, но вдруг отдернул руку и замер. — Там кто-то есть, — чуть слышный шепот я разобрал с трудом.

— С чего ты взял?

— Глазок, — шепнул Князь, прижимая палец к губам и припав ухом к замочной скважине. — Кто-то ходит, очень осторожно. И к глазку подходили, тень мелькнула.

— И что теперь? — Я тоже перешел на шепот. — Милицию вызывать?

— Юморист, — дыбанул Князь на дверь, словно на личного врага, и отступил на два шага.

Такого номера я еще не видывал, хотя в жизни довелось этих самых дверей повышибать немало. Но эта отворялась наружу, и я по опыту знал, что внутри обязательно имеется стальной засов, предохраняющий обе створки от лихоимцев. Не знаю, какие законы механики и сопромата Князь опроверг одним, точно выверенным ударом ноги, может, и все сразу, потому что дверь распахнулась, наполнив лестничную площадку ужасающим грохотом и лязгом разлетевшихся по прихожей деталей запора. В полутемном коридоре прижался к стене широкоплечий детина в кожаной куртке, видимо, не осознавший еще, почему это двери вдруг не стало.

— Стоять! — зарычал Витька, скользя в глубь прихожей. Я сунулся следом, щелкая оказавшимся под рукой выключателем. Заливший прихожую свет настенного бра позволил детине разглядеть наши физиономии, и он тут же зашарил рукой под курткой. Но здоровенный тэтэшник пользы хозяину не принес, Князь с лету втер ему носком правой ноги под колено, отпрыгнул и, крутанувшись вокруг собственной оси, каблуком смел неведомого квартиранта в дальний угол.

Заняло это пару секунд, Князь растворился в глубине квартиры, а я, подобрав с ковровой дорожки выбитый им пистолет, гепнул хватавшему посиневшими губами ускользающий из легких воздух детине по темечку. Чтобы не вздумал что учудить, оставшись без присмотра.

В комнате, за дверьми которой скрылся Князь, что-то загремело-загрохотало, раздался яростный выкрик и начался какой-то слоновый разгул. Я щелкнул предохранителем, на всякий случай пнул отъехавшего детину ногой по печени и ринулся на подмогу.

В довольно просторной гостиной бой шел не на жизнь, а на смерть. Витькиным противником оказался невысокий, но верткий азиат в черном «пумовском» костюме, гонявший нунчаками воздух не хуже вентилятора. Посреди комнаты лежал оброненный кем-то из них сервант, усеявший ковер миллионами зеркальных осколков. Вокруг поверженной мебели оба и скакали. Косоглазый вентилятор норовил стегануть Витьку наверняка, мигом раскусив, что перед ним вовсе не баклан из хулиганского поселка, а Князь осторожничал, понимая: против лома нет приема, а хитрые палки в умелых руках дадут фору любой арматуре.

Трофейная волына придала мне уверенности, и, вскинув ствол на уровень косоглазой головки, я рявкнул:

— Замри, падаль! — маленько даже любуясь собой со стороны. Но, должно быть, следовало тут же перевести это на китайский или пес его знает какой язык, а так этот ниндзя, кажется, ни хрена не понял и грозной команды не выполнил. Наоборот, круто развернувшись, он махнул рукой, и мое оружие звякнуло о батарею парового отопления. Что интересно, махнул косоглазый всего раз, мне же досталось дважды, вместе с отбитой кистью правой руки онемело левое плечо. Но Князь момент не упустил, я пострадал не напрасно. Разметнувшись над останками серванта, Витька рубанул ребром ладони по узкому плечу. Нунчаки отправились за пистолетом, а Князь пошел работать всеми сорока восемью конечностями, гвоздя второго визитера почем зря. Тот, однако, все не сдавался, сумел даже в оборотку пнуть Витьку ногой в коленную чашечку и нанести несколько стремительных ударов по корпусу, от которых Князь с трудом, но сумел уйти. Помогли ему стены родного дома, вернее, домашняя мебель. Косоглазый задел ногой массивный обеденный стол, чуть замешкался и не успел блокировать прямой удар под сердце. Зато узкие глаза закатить успел, удар ногой по почкам вряд ли почувствовал и безмолвно затих на истерзанном ковре.

В соседней комнате раздались какие-то звуки. Князь осторожно приоткрыл дверь, и я услышал слабый старческий голос:

— Ви-итенька, сыно-ок…

На широкой двуспальной кровати лежала худенькая белая-белая старушка, протянувшая дрожащую руку в сторону изменившегося лицом Князя.

— Мама. — Он шагнул вперед и прижался щекой к слабой морщинистой руке. — Мама, я приехал.

Мама попыталась присесть, но только охнула и, прижав ладонь к груди, завалилась на бок.

— Мама, что случилось? Сердце? — Витька присел на кровать и, поймав материно запястье, принялся прощупывать пульс.

— Они ночью приехали, — мать говорила, так и не раскрывая глаз, еле слышно, но внятно, — сказали, что от тебя, и я впустила. Всю квартиру перерыли, искали письмо какое-то… Я не знаю… Когда в дверь позвонили, здоровенный такой потребовал, чтобы я отворила… А я знала, чувствовала, что это ты звонишь, за тебя боялась… Они же убийцы настоящие. Витя, Витенька, — она заплакала, и у меня тоже что-то кольнуло в груди, — побереги себя, дай мне помереть спокойно.

Витька рассеянно посмотрел на меня, я на Витьку. Старушка вдруг слабо охнула, отвалилась на мокрую от слез подушку и затихла.

— «Скорую» надо, — поискал я глазами телефон. Князь кивнул и помчался в прихожую. Через несколько секунд оттуда донесся непонятный грохот, и, вспомнив об оставленном под телефонной полкой детине, я выскочил из спальни. В тот же миг хлопнула высокая дверь, а из прихожей прямо на меня, шатаясь и обхватив ладонями голову, выбрался Князь, качнулся и рухнул на пол, ткнувшись окровавленным лбом в ноги так и не ожившему азиату.

Я подхватил ножку разбитого стола и вылетел в прихожую. Одна из створок входной двери мерно покачивалась на единственной уцелевшей петле, постукивая о косяк, мордоворота в кожанке на полу не наблюдалось. На коврике под дверью валялась трехкилограммовая гантеля, видимо, ею-то оклемавшийся мордоворот Князю по лбу и пстрикнул.

Преследовать сбежавшего смысла не было, я кинулся в гостиную, где застал уже стоявшего на коленях Витьку.

— Чем это он меня? — озабоченно щупал он голову. — Гранатой противотанковой, что ли?

— Снарядом спортивным. — Я сбегал на кухню, намочил полотенце и вернулся. Витька уже поднимался на ноги, но соображал слабовато. Сунув ему компресс, я помчался в прихожую и набрал 03. Ответили по-эстонски, с явной неохотой перешли на русский язык, но адрес, который я, к счастью, помнил наизусть, записали. Дабы ускорить приезд «скорой», пришлось сказать, что мотор прихватило у нагрянувшей из Америки бабушки-миллионерши, и пообещать за скорость премию в СКВ.

«Скорая» увезла Витькину мать в клинику. Врач, оказавшийся, к слову, русским, скептически покивал, выслушав сказку о подготовке к ремонту, отчего квартира выглядит несколько странно, поколдовал над так и не пришедшей в сознание старушкой и велел санитарам грузить ее в машину. Князь спустился с ними на улицу, сунул доктору жменю купюр и попросил определить мать в больницу получше, сразу же сообщив в какую. Когда он возвратился, мы выволокли из туалета надежно связанного бельевой веревкой пленного азиата и приступили к допросу.

Восточный умелец оказался вьетнамцем. Князь, не забывший хайфонского детства, тотчас защебетал на этом удивительном языке, по-моему, состоявшем из одних звенящих мягких звуков. По-русски вьетнамец говорил не ахти, хотя все понимал, так что языковой барьер допросу не мешал.