Андрей Васильченко - Нордические олимпийцы. Спорт в Третьем рейхе

• Название: Нордические олимпийцы. Спорт в Третьем рейхе
• Автор: Андрей Васильченко
• Жанр: Спорт
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9533-4829-4

«О спорт, ты — мир!» Этот легендарный лозунг мог обрести в Третьем рейхе совершенно иное прочтение. Национал-социалистическая Германия по праву могла считаться одной из самых спортивных держав мира. Но дело было отнюдь не в том, чтобы создать совершенного и гармонично развитого человека. Руководство Третьего рейха нуждалось в закаленной молодежи, которой предстояло стать солдатами, направленными на завоевание мира. Однако у спорта могли быть и другие предназначения. Вне всякого сомнения, самым важным спортивным событием 30-х годов стали Олимпиады 1936 года (зимняя и летняя), которые проходили на территории Германии. В книге историка Андрея Васильченко рассказывается о том, как спорт, олимпийское движение переплелись с политикой и тайной дипломатией. И, конечно же, в центре этого повествования оказалась Берлинская Олимпиада 1936 года.

---

О ходе внеочередного общего собрания имперского комитета физической культуры, которое происходило 12 апреля 1933 года в зале пленарных заседаний Имперского министерства экономики, в документах имперской канцелярии сохранилось всего лишь несколько коротких упоминаний. Впрочем, германским историкам удалось реконструировать события того дня. Представители отдельных спортивных объединений, которые входили в состав комитета, стали собираться еще накануне. Судя по всему, это делалось для того, чтобы заранее выработать текст общего заявления. Однако за несколько часов до начала общего собрания его демонстративно покинул руководитель «Немецкого турнер-шафта» — одного из крупнейших и политически весомых спортивных объединений Германии. В письменном заявлении он изложил свою позицию. Столь резкий шаг был вызван тем, что указанный руководитель «не считал возможным принимать участие в мероприятии, в котором для заявления не было предоставлено слова немецким гимнастам». С самого начала было понятно, что на общем собрании должен был разразиться скандал. Это подтверждали заголовки некоторых газет. В одной из них статья, посвященная общему собранию имперского комитета, называлась «Много руководителей — и ни одной мысли». В ней журналист указывал, что «к сожалению, опасения гимнастов оказались оправданными». Эдмунд Нойендорф, который возглавил «Немецкий турнершафт», буквально за несколько дней до собрания, где он учинил первый из скандалов, предельно точно знал, что и почему он делает. Уже в 1934 году в одной из статей он сообщал публике: «Я хотел добиться объединения гимнастических и физкультурных организаций в один большой и сплоченный «Немецкий спортивный союз». В рамках этого союза должен был учитываться опыт всех объединений, но тон должны были задавать члены «Турнер-шафта». «Немецкий спортивный союз» должен был предоставить себя в распоряжение Адольфу Гитлеру, став наряду с СА и «Стальным шлемом» третьей военизированной национальной организацией». Эта идея отнюдь не была спонтанной. Нойендорф с конца марта 1933 года вел переговоры с видными деятелями партии, государства и рейхсвера. Позже Ганс фон Чаммер справедливо отметит, что подобные надежды были иллюзорными, а Нойендорф был «наивным идеалистом, полагавшим, что спортивная жизнь будет выздоравливать столь же быстро, как и Германия в целом».

В любом случае, когда началось общее собрание, то руководству имперского союза физической культуры пришлось на себе почувствовать, что ему придется вести дела не с неким «организационным сепаратизмом», а с людьми, которые даже не намеревались скрывать свою враждебность. В первую очередь себя «проявили» члены СА, состоявшие в спортивных союзах. Устроенная ими обструкция была описана Карлом Димом: «По прошествии некоторого времени облаченные в униформу СА люди стали мешать заседанию. Они кричали: «Евреи вон!» Но Левальд все-таки открыл заседание. Как мы и договаривались, ранее он объявил о своей отставке и передаче полномочий бургомистру [Дуисбруга] Джарресу. У меня было чувство, что этот превосходный человек не должен был иметь ничего общего с этой распоясавшейся бандой. К несчастью, он остался в зале, хотя было бы правильнее покинуть его. Не было никакого сомнения, что скандал был заранее спланированным». В одном из описаний даже сохранилось упоминание о том, кто «дирижировал» всей этой заварухой, Карл Дим упомянул имя Карла Крюммеля. Карл Крюммель был не просто руководителем одной из спортивных школ и шефом подготовительных курсов в СА, в марте 1933 года он выступил с инициативой, чтобы именно его назначили на должность имперского комиссара по делам спорта. Если верить Карлу Диму, то Крюммелю оказывал немалую поддержку генерал Райхенау. Позиция Крюммеля была предельно проста: спорт в его представлении должен был являть собой смесь милитаризма и «духа СА». Впрочем, годы спустя подобный подход отчасти оказался востребованным.

После того как Карлу Диму удалось призвать к порядку всех присутствовавших на мероприятии, общее собрание продолжило свою работу. Левальд был назначен почетным членом имперского комитета физической культуры. После этого предводитель немецких легкоатлетов Карл Риттер фон Хальт обратился к нему с просьбой сохранить за собой пост главы организационного комитета XI Олимпийских игр. Затем была оглашена резолюция общего собрания. Ее объявил начальник окружного управления Паули. В резолюции значилось: 1) признание национального подъема; 2) акцентирование на необходимости сохранения добровольности физической культуры; 3) актуальная насущность в появлении государственных директив, касающихся военно-спортивной подготовки. Уже из структуры видно, что документ страдал внутренними противоречиями. С одной стороны, физкультурники и спортсмены были готовы подключиться к реализации «новой политики», с другой стороны, они выражали несбыточные надежды на то, что национал-социалисты позволят спортивным объединениям в будущем сохранить «свободное самоуправление». После того как закончилось внеочередное общее собрание Немецкого имперского комитета по физической культуре, было принято решение направить имперскому правительству телеграмму, в которой бы звучали «национальные заверения». В итоге несколько дней спустя на стол к Ламмерсу попала депеша, в которой значилось: «Немецкое гимнастическое и спортивное движение, которое на протяжении многих лет неутомимо вело бескорыстную работу во имя патриотических целей, готово всеми силами поддержать деятельность по национальному возрождению Германии. Господин рейхсканцлер, мы предлагаем Вам стать покровителем Немецкого имперского комитета физической культуры и всего немецкого спорта».

Однако, как сейчас уже известно, в 1933 году Гитлер вовсе не стал себя позиционировать как «покровитель немецкого спорта», он отнюдь не намеревался тормозить «революционные процессы», которые шли в немецком обществе. Более того, он планировал ввести должность Имперского комиссара по делам спорта, который должен был заняться беспощадной унификацией всех имевшихся в Германии спортивных и гимнастических объединений. Во всяком случае, на телеграмме, которая поступила в рейхсканцелярию от имперского комитета, имелась пометка: «Господин рейхсканцлер введен в курс дела и оставил принятие решения за собой». Еще более показательными являлись события второй половины апреля 1933 года. Рихард Винштайн буквально накануне назначения Чаммера по пост Имперского комиссара по делам спорта рекомендовал своим коллегам по рейхсканцелярии более не отвечать ни на одну телеграмму, поступавшую от физкультурных союзов. Причиной этого было названо скорейшее появление принципиально новой организации.

Необходимо отметить, что из всего имперского правительства интерес к вопросам спорта проявлял в начале 1933 года только министр внутренних дел Вильгельм Фрик.

Именно он использовал свое влияние на Феликса Линнемана, чтобы убедить общее собрание не избирать нового президента имперского комитета по физической культуре. Делалось это со ссылкой на «планы правительства, намеревавшегося провести обширные реформы». В итоге все дискуссии относительно структуры спортивного движения в Германии оказались безрезультатными. Общее собрание имперского комитета смогло лишь избрать специальную комиссию, которой было поручено дальнейшее ведение переговоров с гитлеровским правительством. В состав этой комиссии вошли: Нойендорф, Паули и Линнеман. Все трое уже не раз демонстрировали не просто лояльность новым властям, но поддерживали их из идейных соображений. Как уже говорилось выше, Эдмунд Нойендорф намеревался превратить «Немецкий турнершафт» в военизированное формирование национал-социалистической партии, сделать эту организацию неким подобием СА. Паули же говорил о представителях немецкого весельного спорта как «о верной свите Адольфа Гитлера». Феликс Линнеман видел задачу возглавляемого им футбольного союза в том, чтобы сделать всех членов организации «истинными народными товарищами национал-социалистического государства». Именно эти трое сыграли по-своему роковую роль, способствуя возвышению Чаммера.

28 апреля 1933 года Ганс фон Чаммер (полное имя Ганс фон Чаммер унд Остен), ранее никому не известный предводитель саксонских СА, получил от имперского министра внутренних дел задание «сплотить расколотое немецкое гимнастическое и спортивное движение», «избавив его от говорильни несогласных через систему политического воспитания». В документах рейхсканцелярии сохранилось множество сведений, которые касались развития этого процесса. 1 мая 1933 года Чаммер заявил о том, что у него была подготовлена специальная программа унификации. А уже три дня после этого последовало заявление, что «унификация спортивных союзов шла полным ходом». Решающее событие произошло 10 мая 1933 года. В тот день немецкая пресса опубликовала официальное уведомление: «После предварительных консультаций с Имперским комиссаром по делам спорта Гансом фон Чаммером унд Остеном сформированная 12 апреля на внеочередном общем собрании комиссия в составе профессора Нойепдорфа, советника криминальной полиции Ф. Линнемана и начальника окружного правления Паули решила распустить Немецкий имперский комитет физической культуры. Имперский комиссар по делам спорта поддержал это решение. Все служащие имперского комитета освобождены от занимаемых должностей. Согласно § 12 устава имперского комитета, все его имущество в случае ликвидации организации отходит государству. Лучше всего с пользой для спорта оно будет употреблено Имперским министерством внутренних дел». Собственно, в этом сообщении есть один момент, на который надо обратить отдельное внимание: никто не давал «триумвирату» права роспуска организаций, равно как управления делами имперского комитета, его всего лишь уполномочили вести переговоры с правительством.