Кэтрин Куксон - Прерванная игра

• Название: Прерванная игра
• Автор: Кэтрин Куксон
• Издательство: Мир книги
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2003
• ISBN: 5-8405-0329-0

Рори Коннор — игрок по натуре и по призванию. У него скромные запросы, и, в обмен на маленькие подлости, судьба часто балует его небольшими выигрышами. Но в тот самый момент, когда Рори наконец получает главный в своей жизни выигрыш и готов наслаждаться им вдали от тщеславной суеты и низких страстей, его настигает незаслуженно страшная месть…

---

Кэтрин Куксон Прерванная игра

Часть 1 1875, Рори Коннор

Глава 1

Тайн-док выглядел совершенно пустынным. Было воскресенье, наступил тот час, когда закончились длительные сумерки и опустилась темнота. Более того, погода стояла довольно холодная, медленно падали первые хлопья снега, ложась пушистым белоснежным покрывалом на покрытые угольной пылью и заплеванные плиты тротуара.

С пяти арок, расположенных по дороге от ворот дока к Джарроу-роуд, стекали струйки мутной зеленой воды. Под арками безмолвие и пустота дока еще более усиливались; казалось, они тоже отдыхали, как бы переводили дыхание, перед тем как снова принять на себя груз вагонов, которые с рассветом тронутся по четырем из них от угольных бункеров, расположенных позади кирпичной стены, соединявшей арки. За пятой аркой дорога разделялась, один ее участок вел в Саймонсайд, другой — в Джарроу.

Дорога в Джарроу была очень мрачной и заброшенной, один из ее участков огибал кучи шлака в Ист-Джарроу, а это огромное пространство, заполненное грязью, в свою очередь, отделяло дорогу от реки Тайн.

А вот дорога в Саймонсайд выглядела совсем иначе. Как только она выходила на берег реки, забывались и Тайн-док, и Ист-Джарроу, и начиналась сельская местность. Дорога поднималась все выше и выше на холм, и там, слева, среди ухоженных садов стояли большие дома. А далее, за фермами, насколько охватывал глаз, простирались зеленые поля и равнины. Разумеется, если отсюда оглянуться назад, можно было увидеть мачты кораблей на реке, но если смотреть вперед, то даже в наступающих сумерках можно было понять, что это прекрасное место, совсем не похожее ни на Тайн-док, ни на Ист-Джарроу, ни даже на Джарроу. Настоящая сельская местность. Затем проселочная дорога постепенно сужалась, превращаясь просто в дорогу для телег, тянущуюся среди полей.

Людей, незнакомых с этими местами, всегда удивляло, когда, двигаясь по этой колее, они вдруг натыкались на коттеджи. Здесь их было три, но подъезд к ним был через одни ворота, по обе стороны которых тянулась живая изгородь из боярышника и ежевики.

Коттеджи стояли в небольшой ложбине, футах в двадцати от ворот, и половину этого расстояния занимала кирпичная дорожка, которая разделялась на три извилистые тропинки — каждая из них вела к двери своего коттеджа. Коттеджи были пронумерованы: 1, 2 и 3, их так и называли — первый, второй и третий.

В первом проживали Уаггетты, во втором — семья Конноров, а в третьем — семья Лири. Но в это воскресенье все Уаггетты и трое Лири находились в коттедже Конноров. Они играли в карты.

— Господи, вы когда-нибудь видели нечто подобное? Он снова выиграл! Сколько я тебе должен?

— Двенадцать шиллингов и четыре пенса.

— Двенадцать шиллингов и четыре пенса! Хочешь получить сейчас или подождешь?

— Подожду.

— Ох, у тебя доброе сердце. Хотя ты и сборщик квартплаты, сердце у тебя доброе. Я всегда говорил об этом, Рори.

— Да брось ты, Билл. Будешь еще играть?

— Нет, упаси Боже. Не буду. У меня в кармане осталось только полдюжины орехов, а Джейни их очень любит. Правда, доченька?

Билл Уаггетт отвернулся от стола и посмотрел на свою единственную дочь, которая сидела вместе с прочими женщинами по другую сторону камина и, как и они, резала лоскуты для матраса. В ответ на слова отца Джейни рассмеялась.

— Ох, папа, проиграй уж лучше ему эти орехи, а то он вообще снимет с тебя последнюю рубаху. — Джейни обменялась многозначительным заговорщицким взглядом с Рори, который тоже отвернулся от стола.

— Эй, надо бы укоротить тебе язычок, — пошутил он.

— А ну-ка, попробуй, — со смехом парировала Джейни.

Бабушка Джейни тоже засмеялась, ее морщинистые губы растянулись в улыбку, обнажив беззубый рот.

— Правильно, девочка, так его. Умей поставить себя с самого начала. Я прожила с мужем шестьдесят пять лет, и он ни разу не поднял на меня руку, у него для этого не было ни единого шанса. — Губы ее растянулись еще шире.

Теперь засмеялась и Рут Коннор, но это был тихий, сдавленный смех, соответствовавший ее маленькой, худенькой фигурке и заостренному личику, обрамленному черными волосами, собранными сзади в узел.

Вслед за Рут рассмеялась и ее дочь Нелли. Она уже три года была замужем, и ее звали миссис Берк. Комплекцией Нелли в точности походила на мать, вот только волосы у нее были светлые. А вообще ее внешность можно было охарактеризовать всего одним словом — «неприметная».

Вместе с другими женщинами смеялась и Лиззи О'Дауд, дальняя родственница семейства Конноров, троюродная сестра Пэдди Коннора. Сейчас ей уже исполнился сорок один год, но Лиззи жила у Конноров с того самого времени, как приехала из Ирландии в возрасте семнадцати лет. Смеялась Лиззи громко и как-то необычайно душевно. Полная, с густыми каштановыми волосами и карими глазами, Лиззи О'Дауд внешне резко отличалась от других женщин, сидевших возле камина. Особенно от последней из них — Кэтлин Лири из третьего коттеджа. Смех Кэтлин был едва слышен, возможно потому, что после рождения шестнадцати детей ее тело просто неимоверно устало. И здесь не могло служить утешением ни то, что семеро из детей умерли, ни то, что трое старших уехали в Америку. Все равно дома с ней оставались шестеро детей, младшему из которых исполнилось всего два года.

В разговор вступил Пэдди Коннор, отец Рори:

— Эй, сынок! Давай сыграем.

Пэдди работал сталеваром на верфи Палмера в Джарроу. Последние пятнадцать лет он трудился у доменной печи, поэтому кожа его лица была красной, даже багровой. Он вырастил троих детей, старшему из которых, Рори, исполнилось двадцать три.

Ростом Рори обошел отца. Внешностью он не пошел ни в отца, ни в мать: темно-каштановые волосы, а кожа хоть и грубая, но свежая, глаза карие, более темного оттенка, чем волосы. Даже в грубой рубашке он выглядел симпатичнее остальных мужчин, сидевших за столом.

А вот у Джимми, младшего сына Пэдди Коннора, волосы были светлые, и ниспадали они шелковистыми волнами. Ему можно было дать лет четырнадцать, а на самом деле Джимми исполнилось девятнадцать. И кожа у него была такая же светлая, как волосы, а большие серые глаза казались слишком крупными для его лица. Когда Джимми сидел, то выглядел стройным, но стоило ему встать, как сразу бросались в глаза его кривые ноги, за что его и прозвали «Кривоногий Коннор».

Третьим ребенком Пэдди была Нелли, миссис Берк, которая родилась после Рори.

Билл Уаггетт, сын Грэн Уаггетт и отец Джейни, работал в доках. Ему исполнилось пятьдесят, но на вид можно было дать все шестьдесят. Его жена умерла шесть лет назад, при родах седьмого ребенка. Однако из всех детей выжила только Джейни, поэтому Билл обожал ее.

Любовь Билла к дочери была столь велика, что после смерти жены он не потребовал от Джейни сидеть дома, вести хозяйство и ухаживать за ним, а разрешил ей пойти работать няней. Он даже пошел на то, чтобы выслушать за это нагоняй от своей матери, которой в тот момент было семьдесят девять лет. Однако Билл, как и все обитатели коттеджей, с уважением относился к Грэн Уаггетт уже за то, что сейчас, в свои восемьдесят пять, она выполняла работу по дому.

Коллум Лири работал шахтером, сейчас ему было сорок восемь, а впервые он спустился в шахту в возрасте семи лет. Поначалу он просто сидел по двенадцать часов в полной темноте, но уже через год начал ползать на четвереньках с цепью между ног, прикрепленной к вагонетке с углем, которую сзади толкал его родной брат. Мать Коллум не помнил, только отца, который и сам приехал сюда из Ирландии мальчишкой. Об Ирландии Коллум имел представление только по ирландскому кварталу в Джарроу, и его всегда удивляло, зачем надо было тащиться сюда из Ирландии по морю, если и здесь на каждом шагу ирландцы.

В свои сорок восемь лет Коллум был изможденным, преждевременно состарившимся мужчиной, все лицо и тело которого испещряли точки въевшейся угольной пыли. Однако Коллум чувствовал себя счастливым человеком. Раз в год он ходил на исповедь, время от времени причащался. Строго исполнял свой долг перед Господом, как предписывал священник, поэтому его жена рожала каждый или почти каждый год. В те годы, когда она не беременела, Коллум как раз и принимал причастие.

— Как идет строительство кораблей, Джимми? — обратился Коллум к младшему Коннору.

— Все отлично, мистер Лири.

— А когда ты собираешься построить собственную яхту?

— Еще не скоро, но обязательно построю. — Поймав взгляд Рори, Джимми широко улыбнулся. — Сказал построю, значит, построю, правда, Рори? — Он обратился к старшему брату, как к признанному для него авторитету.

Рори, тасовавший колоду, посмотрел на брата, и на лице его появилось ласковое выражение, какое появлялось очень редко, пожалуй только тогда, когда он смотрел на Джейни.