Рут Харрис - Десятилетия. Богатая и красивая

• Название: Десятилетия. Богатая и красивая
• Автор: Рут Харрис
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 1994
• ISBN: 5-85585-115-X

В романе "Десятилетия" Рут Харрис прослеживает судьбы героев - владельца фирмы "Альфа рекорде" Ната Баума и трех близких ему женщин - его жены, дочери и любовницы.

Героиня романа "Богатая и красивая" обворожительная и безрассудная Джэй Джэй всегда выбирала сильных и опасных мужчин. Она безудержна и независима - также, как и вся ее жизнь. Красота Джэй Джэй завораживает, и с помощью супербогатых мужчин ее самые смелые фантазии становятся реальностью.

Содержание:

Десятилетия

Богатая и красивая

---

— Вы найдете их в «Эбеновом дереве и слоновой кости», — произнесла женщина, посмотрев список, спрятанный в книге, переплетенной шелком блеклого цвета, и показала в направлении коридора, ведущего вправо от лестничной площадки.

Белый мраморный пол лестничной площадки уступил место ковру глубокого темно-синего цвета. Хрустальные бра на светлых стенах отбрасывали мягкий, приятный свет, и Джей Джей увидела, что на каждой двери написано название: «Розовое масло», «Мечта султана», «Гарем», «Удовольствия паши». Сразу за комнатой с названием «Тернии» было «Эбеновое дерево и слоновая кость». Джей Джей постучала, и тяжелая дверь с большой медной ручкой, расположенной в центре, открылась.

Ковер в этой шестиугольной комнате был черного цвета, стены — белого. В каждом из шести углов комнаты стоял негр в белой атласной рубашке и бриджах до колен с горящим факелом в руках. Огонь факелов служил единственным освещением комнаты, и вначале Джей Джей подумала, что негры были гипсовыми статуями. Мгновение спустя, когда ее глаза привыкли к свету, она поняла, что они живые — одиннадцати-двенадцатилетние мальчики, участвующие в живой картине. Джей Джей захотелось узнать, откуда они, из каких домов или хижин, из каких отдаленных деревень, знали ли о том, чем занимаются их дети, родители, а если знали, то как к этому относились.

В центре комнаты стояла кровать, которая дала комнате ее название. Сделанная из эбенового дерева, инкрустированного резной слоновой костью, изображавшей сложные восточные рисунки, кровать была размером в восемь квадратных футов, с витыми колоннами из дерева и слоновой кости, с зеркалами внутри. Белые простыни и черные меха, смятые сейчас, украшали кровать.

Роман сидел, скрестив ноги, в ногах кровати, привезенной из Китая, где в прошлые века она использовалась группами курильщиков опиума, и наблюдал, скорее как зритель, заинтересованный, но отстраненный, сцену, которая разыгрывалась перед ним. Йейл нависал над ребенком. Ребенок лежал на животе, а левой рукой Йейл прижимал кисти его рук к простыням над его головой. В правой руке Йейл держал хлыст из черного конского волоса с рукояткой из слоновой кости. Мальчик издавал прерывистые хрипы, а Йейл двигался над ним.

— Остановись! — взвизгнула Джей Джей. — Остановись! — Она быстро подбежала к кровати и, застигнув Йейла врасплох, стащила его с ребенка с такой силой, что Йейл еле удержался, чтобы не упасть на пол. Джей Джей схватила одну из меховых накидок и накрыла ею ребенка. Но к этому моменту Йейл пришел в себя.

— Убирайся! — Йейл со всей силой ударил рукояткой по своей руке. Его лицо побагровело от прилившей крови, он весь дрожал от злости и возбуждения.

— Йейл, ты не соображаешь, что делаешь! — Джей Джей была в ужасе от него, от себя, от того, до чего они дошли.

— Я отлично знаю, что делаю, — ответил Йейл. Его уже давно занимала возможность сочетания боли и удовольствия. Сегодня вечером он решил претворить свои фантазии в жизнь.

— Ты насилуешь ребенка! — Джей Джей подумала о Жаклин.

— Джей Джей, убирайся, — произнес Йейл, холодный, взбешенный, наступая на нее с поднятым хлыстом. Джей Джей посмотрела на Романа.

— Тебе лучше уйти, — спокойно сказал Роман. — Пойдем, — произнес он, вставая, и взял Джей Джей за руку.

— Если я уйду сейчас, — сказала Джей Джей, в упор глядя на Йейла, который не мигая встретил ее взгляд, ты никогда не увидишь больше меня.

— Прекрасно, — ответил он, — потому что если я еще раз тебя увижу, я тебя убью. — Затем он сбросил с мальчика накидку и возобновил сцену, которую он разыгрывал, когда Джей Джей вошла в комнату. Последнее, что услышала Джей Джей, закрывая за собой дверь, был звук хлыста.

Она уехала из Каира на следующее утро.

— Я не осуждаю Джей Джей за уход, — сказал Роман Йейлу несколькими часами позже. Он дождался, когда Йейл вернулся домой, и они перед сном сидели за последним стаканчиком финикового бренди. Уже светало, и солнце вставало над пустыней, превращая ее на несколько минут в яркую фантазию из золотых и розовых цветов. — Ты зашел слишком далеко.

— Ты ошибаешься, — ответил Йейл. Он никогда не был толстым, а после развода с Аликс Йейл потерял пятнадцать фунтов. Сейчас он выглядел изможденным и постаревшим, а его глаза горели лихорадочным блеском. Он уже больше не был похож на американского банкира, принадлежащего к кругу избранных, а скорее напоминал человека, охваченного внутренним беспокойством, подобно мистику, увидевшему ужасное, неотвратимое видение. — Я еще не зашел достаточно далеко.

— Сейчас ты говоришь, как я, — сказал Роман. — Только я знаю, когда я веду себя шокирующе, а ты, как мне кажется, нет.

Йейл не ответил. Казалось, он предался мечтам. Он предвкушал встречу с мальчиком, которого он выбрал, уходя из публичного дома, для наслаждения следующей ночью, и думал о комнате, которую он забронировал. «Тернии».

Два дня спустя Роман последовал за Джей Джей в Париж. Когда она уехала, он понял, что скучает по ней.

Коул, который расстался с группой в Луксоре, путешествовал по Египту один. Он добирался по железной дороге, в старинных американских «шевроле», верхом на верблюдах и лошадях в оазис Эль Фаюм, известный как Сад Египта, провинциальную столицу, где пышно растут персики, мандарины, оливки, виноград и гранаты; пальмы, тамариски, эвкалипты и акации дают драгоценную тень; где во времена Среднего Царства фараоны Двенадцатой династии построили храмы и пирамиды и поклонялись священным крокодилам. Коул был заворожен, он купил знаменитые темно-красные кувшины для воды со множеством ручек. Роспись кувшинов он собирался использовать в египетской коллекции. Он посетил Мемфис, Саккару, Дахшур, Азют, Порт Сафагу, Марса Алам и Суэц.

К тому времени, когда месяц спустя он вернулся в Париж, полный идей, горящий желанием работать, он принял решение: если Данте все еще нуждается в нем, они будут жить вместе. Путешествие Коула по Египту проявилось не только во внешних перемещениях, он очень изменился и внутренне. Он не сказал ничего Данте перед отъездом, но сам опасался того, что будет делать в Египте. Коул всегда раньше был дома осмотрителен, но во время путешествий у него бывали приступы неразборчивости, которые задним числом ужасали его. Коул боялся, что в Египте не сможет остановить себя и окунется в сексуальную оргию. К его удивлению, он ни разу не изменил Данте. Удивило Коула то, что ему даже не было нужно прибегать к дисциплине или силе воли, чтобы держаться подальше от доступных мальчиков; он даже не стремился к ним, он их не желал. Коул хотел только Данте и страшно скучал по нему как по любовнику и как по человеку, с которым хотел бы разделить все радости и открытия своего путешествия. Он обнаружил, завершая поездку по Египту, что начал думать об обязательствах не как о потере, а как о приобретении. Он задумывался над тем, почему ему потребовалось так много времени и столько несчастий, чтобы понять это, и дал себе слово не копаться в прошлом, а начать свое будущее сегодня.

1

Дом или квартира, обычно расположенная на плоской крыше небоскреба.