Джастин Скотт - Женщина без мужчины

• Название: Женщина без мужчины
• Автор: Джастин Скотт
• Издательство: ЭКСМО
• Жанр: Остросюжетные любовные романы
• Год: 1995
• ISBN: 5-85585-200-8

Автор романа погружает нас в мир международной пушной торговли. Знакомство с некоторыми секретами этого бизнеса «для богатых» само по себе интересно, но главное достоинство книги — напряженная интрига.

Уоллеса Невски, русского по происхождению, крупнейшего в Нью-Йорке торговца мехами, убивает во время праздничного приема таинственная блондинка. Следствие заходит в тупик, и его вдова Натали, главная героиня книги, берется за расследование сама. Постепенно выясняется, что убийство Уоллеса связано с «русскими делами»…

Действие романа разворачивается и в нью-йоркских офисах, и в загородных поместьях богачей, и на правительственных дачах советских руководителей, на улицах Москвы и Ленинграда, в Кремле и в резиденции президента США.

---

— Рыбка попалась в сеть… Рыбку съели рыбаки или бросили кошкам!

— Твой сын и мой брат Майк поддерживает меня. Он хочет возглавить дело.

— На Майка я давно махнул рукой, — грустно сказал Стюарт-старший. — Ему не найдется места в самой дрянной команде. Любой шкипер спишет его на берег в первом же порту. Но ты для меня… — Ричард Стюарт замолк, подбирая слово. — Ты для меня… все мое достояние… След, который я оставлю после себя на земле.

Он был не трезв, но и не пьян. Он был серьезен как никогда. У Натали слезы подступили к глазам. Но тут же Стюарт все испортил.

— А ты вляпалась в этот еврейский бизнес!

— Бизнес интернационален!

— Но он тоже пахнет. Я чувствую, как пахнут греческие судовладельцы и япошки-электронщики. И скорняки-евреи.

— Ты прав, я согласна. Тебе нравится, чем пахнут твои друзья по клубу. Они, как герои Джона Уэйна, пахнут порохом, потом и лошадиным навозом. Они мечтают напялить на себя старые рыцарские латы, как ублюдочные европейские аристократы — Анжу, Валуа, Бурбоны… Кишка тонка, господа! Кровь жидкая! Граф Дракула оголодал бы в вашем клубе!

Отец расхохотался, и это было признаком того, что он оценил темпераментный монолог дочери. Без всякого заказа ему поставили на стол новую порцию «бурбона» со льдом, и он тут же осушил бокал до дна. Натали поняла, что отец сознательно убивает себя. Обсуждать с ним прошлое было бесполезно, надо было торопиться, чтобы успеть извлечь из его памяти хоть какую-либо информацию.

— Уоллес рассказывал тебе о России? — Я и так знаю Россию, будь она проклята!

— Ты там давно не был…

— Что может знать о России еврей-меховщик? Пушной аукцион в Ленинграде, пьянки, банкеты, балерины-проститутки?

— У него был «блат» даже в Политбюро.

— Ха-ха-ха! — Раскаты саркастического хохота нарушили благопристойную тишину обеденного зала клуба. Ричард Стюарт от души веселился.

Натали решила не пропустить собрание своего клуба. Клуб «юмористок» был ее детищем. Она придумала название и вложила деньги и энергию в его создание и процветание. Выпускницы школ менеджеров, выброшенные, как воздушный десант, в джунгли нью-йоркского финансового бизнеса, поклялись регулярно собираться, обмениваться информацией, поддерживать друг друга и плести паутину, которая со временем опутает Уолл-стрит. Старость отдает власть в руки молодости, то есть молодых женщин — членов клуба «юмористок». За столом поглощалось неимоверное количество пирожных и напитков. Все, что здесь говорилось, подвергалось насмешкам, не откладываясь в памяти. Идея Натали — выпускать меховые изделия для удачливых и деловых женщин — родилась именно здесь после веселой беседы и большого глотка ирландского виски. Взрослые мальчики с солидными чековыми книжками приглашались чуть позже. Это тоже были подающие надежды ребята. Их роль заключалась в том, чтобы немного потанцевать с девушками, проводить их домой и предложить свою руку и сердце, если того пожелает их избранница. Почти каждая из подруг Натали по клубу обрела свое место под солнцем, а Линн Браун стала ее адвокатом. Натали надеялась, что эта женская «мафия» в скором времени станет влиятельнее, чем гангстерская или правительственная. Однажды новость, шепотом переданная Натали ее подругой, позволила ей нагло войти в личный кабинет главы банка, где она служила, и заставить его пойти на риск. Риск оправдался, король наградил «гадалку», рейтинг Натали круто пошел вверх…

По поводу брака Натали с Уоллесом Невски и образования фирмы «Котильон» был созван срочный военный юмористический совет.

— Зачем тебе этот старый пархатый еврей-скорняк?

— В торговле пушниной нет законов… Закон тайги — медведь-хозяин… — Это говорила Линн Браун, специально выучившая русскую поговорку.

— Втроем вам будет тесно в одной постели с Дианой Дарби!

Но тогда Натали была непреклонна и убедила подруг в своей правоте. В этой дружеской компании тебя могли раздеть донага, обмазать дегтем, обвалять в пухе и перьях, сжечь на кресте и протянуть руку, если ты тонешь, приласкать, успокоить, дать миллионный кредит без залога.

Когда Натали появилась в неприметном кафе «У Нелл», где они собирались, все встретили ее ритуальным молчанием как вдову. После глотка спиртного перешли к насущным делам. Натали была в центре внимания.

— Давайте подумаем, что делать с Натали? — начала свою речь Линн Браун, раскрасневшаяся от выпивки.

— Почему вы начали с меня? — протестовала Натали.

— Потому что ты в заднице! — закричали хором респектабельные молодые женщины с Уолл-стрит.

— Натали держит в руках «Котильон», — продолжала Линн Браун. — И ни за что не выпустит вожжи, хотя колесо уже сломалось и повозка вот-вот разлетится в щепки. А почему она в заднице? А потому, что уже давно конкуренты ее фирмы продают изделия дешевле, чем «Котильон». Узкоглазые азиаты работают за центы, а евреи за доллары. На чем держался «Котильон»? Ответ: на качестве сырья, купленного в России Уоллесом. Что, другие купцы — дураки или дилетанты? Им что, трудно слетать в Ленинград на пушной аукцион? Нет! Они не дураки и не дилетанты! Они знают, что им бесполезно тягаться с Уоллесом. Там было все куплено им! Там был блат.

Линн продолжала говорить, но какое-то помутнение охватило Натали. Голова ее закружилась. Проклятое слово «блат», впервые услышанное ею из уст Любы, повергло ее в нокаут. Как будто она лежала, распростершись на ковре ринга, а безжалостный рефери отсчитывал: «Один… два… три…» И как боксер, поверженный ударом, но имеющий еще силы продолжить схватку, она резко прервала речь Линн Браун:

— Если вы надеетесь купить акции «Котильона», девочки, то вот вам… — Натали сделала пальцами непристойный жест. — Они не продаются! Вот вы их получите!

Ни речь Линн, ни поведение Натали не шокировали компанию. Это был их обычный стиль общения. Все смешно в этом мире и все относительно: и приобретения, и потери. Дела «Котильона» стали предметом легкой словесной игры, словно партия в теннис в уик-энд в перерыве между купанием в бассейне и коктейлями.

В дверях появился Кенни Уилсон, смущенный присутствием такого количества подвыпивших возбужденных красоток. Натали инстинктивно почувствовала, что чей-то взгляд выискивает ее в толпе. Она обернулась. Кенни поманил ее пальцем. Слегка покачиваясь, она подошла к нему. Они вышли в прохладный вестибюль. Он протянул ей отпечатанный на ксероксе список.

— Извини, Натали, но ты просила сделать это срочно.

«Разве я просила?» — чуть не вырвалось у Натали восклицание. Она с трудом сдержала себя. «Разве я давала Кенни какое-то задание? Значит, я не в себе!» Она заставила себя сосредоточиться на документе. Денежные переводы за телефонные разговоры с отделением Манхэттен-банка в Ист-Сайде, с Гринвичем, Принстоном, Вашингтоном. Счета оплачивались через контору какого-то юриста, а потом пересылались Уоллесу.

— Ты знаком с этим юристом?

— Нет, мэм… Но я знаю, на кого он работает. На Джеффа Джервиса.

Уоллес никогда не упоминал такую фамилию ни в одном разговоре.

— Номер телефона, который вы мне назвали, оплачивается этим юристом.

«Спасибо, Кенни! У тебя выучка ищейки из ФБР. Но разве я приказывала тебе копать? Или я была в бреду? Я лунатик, расхаживающий по крышам? Когда я назвала тебе номер телефона, или ты на всякий случай засек, откуда я звонила?» — думала Натали.

В начале восьмидесятых годов имя Джеффа Джервиса не сходило с первых полос газет. «Человек, сделавший себя сам». Миллиардер, сколотивший состояние из воздуха, коллекционер произведений искусства, удачливый любовник, предмет охоты известных и честолюбивых женщин. В него вкладывали деньги, он возвращал их с процентами, в него вновь вкладывали, и пирамида росла… Жесткие реформы эпохи Рейгана не поколебали его позиции. Он выскользнул из цепких рук налоговой полиции прямо в объятия президентских советников и стал своим человеком в Белом доме. Он щедро раздавал советы, куда поворачивать правительственный корабль, и ловко избегал скандальных разоблачений. Ирангейт и прочие аферы его не коснулись. Он остался незапятнанным, как невинный агнец. За что ему платил Уоллес? За услуги или за молчание? Суммы переводов были небольшие. Похоже, это действительно счета за телефонные переговоры. Но почему оплата за потайной телефон производилась через юриста Джервиса? Натали терялась в догадках. Кенни, по всей видимости, тоже был озадачен. Она поблагодарила его и вернулась в зал, где разгоряченные «юмористки» шумно состязались в остроумии.

— Друзья! — объявила Натали. — Как ни приятно ваше общество, но мне надо срочно сматываться отсюда.

Молодые женщины возмущенно запротестовали.

— В чем дело, Натали?

— Я оставила собаку в деревенском доме, — тут же с ходу она выдумала причину. — Я должна туда вернуться.