Сельма Эйчлер - Аллергия на убийства

• Название: Аллергия на убийства
• Автор: Сельма Эйчлер
• Издательство: Фантом-Пресс
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2003
• ISBN: ISBN 5-699-02576-6

Дезире Шапиро — частный сыщик. Звучит громко, но на самом деле Дезире — жизнерадостная толстуха, за лаврами крутого детектива не гонится, ей бы вкусно поесть, посмеяться вволю да посплетничать с любимой племянницей Эллен. Поле её деятельности — пропавшие псы да загулявшие мужья, благо таких в Нью-Йорке немеряно. Никогда бы Дезире не связалась с убийством — до смерти боится она оголтелых убийц, еще прибьют ненароком, — но подвело добросердечие. Да и кого не тронул бы рассказ старушки о смерти любимой внучки. К тому же сказалась профессиональная подозрительность — уж больно на руку многочисленным родственничкам смерть девчушки. И Дезире взялась за расследование семейной истории, а уж если в детективную игру вступила мисс Шапиро, то вам гарантированы все удовольствия разом: злодеи будут пойманы, смех обеспечен, с любовью разберутся в два счета, а проблемы с плохим аппетитом исчезнут надолго.

a Desiree Shapiro mystery

1994 Murder can kill your social life — Убийства — помеха любви

1995 Murder can ruin your looks — Убийства никого не красят

1996 Murder can stunt your growth — Аллергия на убийства

1997 Murder can wreck your reunion

1998 Murder can spook your cat

1999 Murder can singe your old flame

2000 Murder can spoil your appetite

2001 Murder can upset your mother

Murder can crash your party

Murder can mess up your mascara

Murder Can Depress Our Dachshund

Murder can botch up your birthday

Murder can run your stockings

---

Моя клиентка разом и безоговорочно приняла мою теорию. Я опешила: чего-чего, а такого не ожидала. Несколько минут Эвелина сидела молча, склонив голову. Затем посмотрела мне в глаза:

— И что дальше?

— Пока у меня нет чёткого плана действий, — призналась я. — Но теперь, с учётом новых данных, найти убийцу будет проще. — Правда, произнося эти слова, я не на шутку опасалась, что принимаю желаемое за действительное.

* * *

Как только Эвелина Корвин ушла, я позвонила Луизе:

— Помните метёлку для смахивания пыли, которой вы пользовались в день смерти Кэтрин?

— Конечно.

— Так вот, это очень важно. Прошу вас, больше ею не пользуйтесь. Даже не дотрагивайтесь. Пусть себе лежит, а я…

— Ой, миссис Шапиро, вы уж извините, — перебила меня экономка, — но я её выбросила на прошлой неделе. Перья начали выпадать, так что я купила новую. Надеюсь, она вам не очень была нужна…

— Нет-нет, — успокоила я Луизу, — раз перья повылезали…

Не знаю, что удержало меня от того, чтобы не разреветься в три ручья.

* * *

В тот же вечер я позвонила Полу Лундквисту. Он был настолько приветлив и любезен, что невозможно было допустить его причастность к убийству. Впрочем, я не просто так ему позвонила, потому быстренько перешла к делу:

— Хотела узнать, не сможете ли вы уделить мне ещё несколько минут.

— Вы до сих пор расследуете смерть Кэтрин?

— Совершенно верно.

— И у вас ко мне вопросы? — Он хмыкнул. — Думал, вы меня вычеркнули из списков, когда поняли из нашей прошлой беседы, какой я никудышный источник информации.

— Всплыли новые факты, и, надеюсь, вы сумеете мне кое-что прояснить. Это займёт не больше пяти минут, от силы десять, — посулила я, отдавая себе отчёт, что безбожно вру.

— Ладно. Как говорится, чем смогу, — если это так важно.

Я заверила, что очень важно, и мы порешили, что на следующий день, в пять часов, он заедет ко мне в контору.

Но если честно, добившись согласия Лундквиста, я сама толком не понимала, зачем мне это надо.

Глава 30

Пол Лундквист прибыл в пять минут шестого. Повесив светло-коричневое пальто от Берберри на крючок, он опустил на стул свои метр восемьдесят (плюс-минус пара сантиметров) с заметным брюшком и поинтересовался со снисходительной улыбочкой:

— Так что там у вас всплыло?

Пару секунд я тупо взирала на гостя, лихорадочно соображая, чем мотивировала своё желание вновь с ним встретиться. потом торопливо забормотала:

— Ах да! В свете полученной мной информации… понимаю, что вторгаюсь в вашу личную жизнь, но мне необходимо всё проверить, пусть даже сама я пока не знаю, какое отношение это может иметь к делу…

Лундквист решил прийти мне на помощь.

— Почему бы просто не спросить о том, что вас интересует? — учтиво предложил он.

— Ну что ж… Мне сообщили, что вы горите желанием вновь сойтись с женой… то есть с бывшей женой.

— С Барри? Уверяю вас, об этом нет и речи.

— Но мне так сказали. — Я даже нахохлилась, что было глупо, ведь мне ничего подобного не говорили.

— Это неправда, — спокойно ответил Лундквист.

— Боюсь, я не могу раскрыть свой источник, но, поверьте на слово, он очень достоверный, — гнула я своё.

— Вынужден вас разочаровать. Вас дезинформировали.

Сказать на это в общем-то было нечего.

— Ладно, вам виднее, — сдалась я. — Но я хотела поговорить кое о чём ещё.

— Слушаю.

— В прошлый раз вас заметно смутил мой вопрос, не было ли иных причин для развода, помимо вашего увлечения другой женщиной.

Он задумался.

— Не помню, чтоб меня особенно смутил этот вопрос. Если вам так показалось, то, наверное, потому, что меня начало раздражать ваше копание в моей личной жизни. — И поспешно добавил: — Я вас вовсе не виню. Это ваша работа. Но порой… хм, действует на нервы.

— Понимаю. Однако Тодд так упорно намекал, дескать, не всё чисто с вашим разводом, что я…

— Моего сына не назовёшь надёжным источником. — Лундквист невесело усмехнулся. — Если память мне не изменяет, я уже предостерегал вас, чтоб не слишком доверяли его словам.

— Да, но проверить я всё равно обязана. А он иногда говорит правду. Сами сказали.

— Конечно, говорит. Все иногда говорят правду. Но поверьте, это не тот случай.

Ничего я не добилась, как и ожидала. И всё же сочла нужным сделать последнюю попытку, прежде чем с чистой совестью отступить.

— Очень жаль. А я так рассчитывала найти подтверждение хотя бы чему-то из того, чем Тодд со мной поделился.

— Это что, так важно?

— Вам судить. Дело в том, что на днях я узнала кое-что очень неприятное. — Я рассказала ему о фотографиях Кэтрин. перечёркнутых красным маркером. — У вашего сына из-за этого могут быть большие неприятности.

— Почему? Он никогда не скрывал своей неприязни а Кэтрин.

— Знаю. Но это уже слишком. Складывается впечатление — вы уж меня простите, — что его ненависть к бедной девочке была чуть ли не патологической.

— А что сам Тодд сказал об испорченных фотографиях?

— Твердит, что его художества не имеют никакого отношения к смерти Кэтрин и якобы помогли ему избавиться от отрицательных эмоций.

— А знаете, здесь он прав. Уж лучше выплеснуть негативные чувства, чем носить в себе. Слушайте, я согласен, история крайне неприятная, но чем это может грозить мальчику? Ведь никто не убивал Кэтрин.

— Вот тут вы ошибаетесь, мистер Лундквист, — бесстрастно произнесла я. — Только что было установлено орудие убийства. И в скором времени наверняка будет сделано официальное заключение. — Что, в общем-то, правда. Вроде как. Первая часть, во всяком случае. Ведь я же не сказала, что орудие убийства обнаружила полиция.

Лундквист опешил. Недоверчиво уставился на меня, потом, запинаясь, дрожащим от ужаса голосом пролепетал:

— О господи, господи… но ведь вы не думаете, что Тодд… Ему же только двенадцать…

— Я знаю. Но и дети порой становятся убийцами.

— Ну посудите сами — зачем Тодду было уродовать фотографии, если он погубил саму Кэтрин? Да ещё и признаваться в этом!

— Верно. Но кажется, ваш сын полагает, что ему может сойти с рук что угодно. Возможно, даже убийство. Я пообещала Донне, что не стану рассказывать полиции об инциденте с фотографиями, если это не связано с гибелью Кэтрин. Но теперь, когда точно установлено, что она была убита, эта история тревожит меня всё больше. Что, если Тодд счёл символичным замазать ей лицо — словно повторно изгонял ей из своей жизни? — По-моему, такое наблюдение достойно высокооплачиваемого психоаналитика.

Лундквист тотчас поставил меня на место:

— Что за ерунда! Вы же не психиатр! — Он не на шутку разозлился, от недавнего добродушия не осталось и следа. — Не спорю, Тодд изрядно разболтан, зачастую невыносим, но он не убийца. И кстати, может, я туповат, но что-то не пойму, как это всё связано с крушением моего брака.

— Да в принципе никак. Напрямую — никак. Суть в том, что пока у меня нет ни малейших оснований верить Тодду ни в чём. — И тут я разыграла козырную карту: — Послушайте, мистер Лундквист, мне даже думать страшно, что двенадцатилетний мальчик способен на такое. Я бы с радостью поверила Тодду, что его ненависть к Кэтрин не шла дальше порчи фотографий. Но откровенно говоря, у меня есть сомнения. И как вы сами сказали, я не психиатр. А коль скоро он врёт даже насчёт развода собственных родителей, я не в праве закрывать глаза на возможность того, что… прошу прощения, что он неуравновешен. Возможно, до опасных пределов.

Лундквист побагровел, открыл рот, потом спешно закрыл — и вдруг почти небрежно заметил:

— Почему у меня такое чувство, что вы мною манипулируете?

— Да я…

Жестом он велел мне умолкнуть и нехотя промолвил:

— Тодд сказал вам правду. Я не оставлял Барри ради другой женщины. Не было никакой другой женщины. Но больше я ничего не могу сказать. Единственное… причина нашего с Барри разрыва никоим образом не связана с тем, что случилось с Кэтрин.

Я была поражена до глубины души. Но ухитрилась этого не показать.

— Возможно, и так, — возразила я, — но не исключено, что вы просто не осознаёте важности данного обстоятельства. Вот почему я призываю вас к откровенности. Если выяснится, что это не имеет отношения к смерти Кэтрин, обещаю: всё останется между нами.

Лундквист покачал головой.

Нет, этот человек попросту вынуждает меня прибегнуть к шантажу! (Естественно, самому невинному.)

— Поверьте. мне совсем не хочется идти в полицию. Но поскольку речь идёт об убийстве, власти вправе рассчитывать, что я расскажу им всё, что знаю об этом деле. Всё, понимаете?

Лундквист и глазом не моргнул. Молча сидел как истукан, и я даже отдалённо не представляла, о чём он думает. Вот с горя выдала такой перл: