Анатолий Козлов - Примириться с ветром

• Название: Примириться с ветром
• Автор: Анатолий Козлов
• Жанр: Прочая старинная литература

---

Не спи! Следующая?

Юленька, 26 лет.

— Привет. Познакомимся? Люблю отвязный секс.

Согласно анкете — замужем. Отлично. Есть кому рога наставлять. Не одному же мне ходить, как северному оленю, цепляясь за провода для трол­лейбусов, расчесывая тучи на небе. О, еще выскочила строка: «Мне очень одиноко.»

Ей одиноко. Что ты знаешь об одиночестве, белка с облезлым хвостом? Чтобы не чувствовать себя одинокой, надо научиться любить. Я любил.

— Так как? Знакомимся? Не люблю виртуалить. — новый текст от Юленьки.

И я не люблю. Пишу примитивно доходчиво. Потому что чувствую, как горят у тебя, Юленька, коленки, как похотливое желание заполняет теплом низ живота.

— Буду рад знакомству. Я — Максим. Свободен. Место для встречи есть? — текст поглотили недра компьютера, даже модем запищал удивленно. Хотя, с чего бы ему удивляться. Я же теперь другой. Могу оказывать эскорт-услуги, придет время — займусь интимом за деньги. Бр-р-р! Нет, до такого ты не докатишь­ся. Всегда есть грань, переступив которую, человек безвозвратно себя теряет.

Так, новое сообщение:

— Место для встречи есть. Можем встретиться сегодня?

Отвечаю:

— Давай. Ты на какой улице живешь?

Через мгновение на мониторе Юленькин ответ:

— На Козлобродской. А ты?

— На Рукомойной. Оставь номер своего телефона, позвоню, договоримся о встрече.

— 876-66-66. Звони, жду.

Пальцы пробегают по кнопкам мобильного. Виртуозно, словно у пиани­ста мирового уровня. Первый, второй гудок — и нежно-усталый голос:

— Алло. Слушаю.

— Привет. Это Максим. Мы только что переписывались в нете. Как настроение, встречаться не передумала?

Говорю, как мне кажется, уверенно-игриво. Не нагло-настойчиво, а дове­рительно, вкрадчиво. Может, это только мне так кажется?

— Нет, не передумала, — Юленька хихикнула о чем-то своем, жен­ском. — От твоей улицы до моей можно доехать на маршрутке. Если не оши­баюсь — 35-й маршрут.

— Ты хорошо знаешь мой район?

— Тетка там живет. Иногда бываю на Рукомойной.

— Возможно, и мимо моего дома проходила?

— Какой номер?

— 152.

— Ха, тетка живет напротив, в 154-м. Вот тебе и раз.

— Не удивляйся, Минск, как говорил мой знакомый, — большая деревня. Минут через двадцать-тридцать буду. Выезжаю.

— Давай. Жду. Дом номер 12, квартира 74. Код на входной двери соот­ветствует номеру квартиры. Кажется, все сказала. Нет, погоди, выходи на остановке «Школа». Это в полсотне метров от моего дома. Выйдешь из марш­рутки — перезвони.

— Договорились.

Вот так, ничего сложного нет в знакомствах через Интернет. Столько прожил, а не знал, что, потратив пятнадцать-двадцать минут, можно легко договориться о значительно большем, чем просто встреча.

«Животным становишься, животным. Тело тебе подавай, а как же душа?»

Не доставай! Думал, хоть ты оставишь меня в покое, мой правильный мозг. А ты все лезешь, как и усталое сердце, куда не просят. Хватит занимать­ся самоедством. Мы, казалось, во всем разобрались. Расставили акценты, пришли к согласию. Не я начал войну, не мной втоптаны в грязь любовь, верность, уважение и преданность. Так чего вы хотите, чего добиваетесь? В прошлое не вернешься, да я и не хочу. Что сделано — то сделано. Однаж­ды и навсегда. Не помирать же мне теперь, а? И не обвиняйте меня в скот­стве. Не я животное, а она, моя Единственная. Бывшая моя Единственная, а ныне — общедоступная.

«Любой человек имеет право на ошибку, не так ли?»

Ого, как заговорили. Спелись и спились сердце с мозгом. Ура! Тогда ответьте, почему я никогда не допускал даже мысли об измене? А поводов и случаев была тьма-тьмущая. Одно мое желание, кивок головой, слово — и готово. Не забывайте: я мужчина, которым управляете не только вы, мой правильно-дубовый мозг и изболевшееся сердце, а еще один известный орган. Только прежде я искушениям не поддавался, умел себя контролировать. Безо­шибочно делал выбор между дозволенным (верностью) и недозволенным (изменой, распущенностью). Значит, договорились: живем в согласии. В кон­це концов, я — хозяин своего тела.

«Не забудь просмотреть остальные сообщения», — примирительно под­сказал мозг.

Спасибо. Сейчас быстро пролистаю. Аннушка, 24.

— Познакомимся?

— Не против. Я — Максим, — пошло. Вернусь и напишу что-нибудь более интригующее.

Следующее от Виолетты, 32.

— Давай познакомимся. Есть предложение, от которого сложно отказаться.

— Буду рад знакомству. Сейчас тороплюсь, напишу позже.

Так, появились еще два послания. Нет времени, выхожу из Интернета. Отвечу, когда вернусь. Не жизнь, а малина. А я голову пеплом посыпал. Прав­ду говорят — свято место пусто не бывает. Вот так, моя Единственная.

Погас красный глазок на системном блоке. Монитор ослеп, вентилятор захлебнулся. Теперь в душ минут на пять — и на остановку маршрутных такси. Ничего, успею. Главное: сладить с самим собой, а это то же самое, что с яростно-грозовым ветром.

Горячая вода расслабляет. Вспененный на голове шампунь ручейками сбегает по груди, спине, пробирается под прикрытые веки, щекочет кончик носа. Как мало человеку надо для счастья, иногда достаточно минутно­го наслаждения для тела, предчувствия душевной гармонии. Жаль только, слишком тонкая оболочка у нашего счастья. Она похожа на вот этот мыльный пузырь. Неосторожная капелька попала на него — и вместо разноцветной красоты, мгновение назад радовавшей взгляд, — мыльно-серая жидкость. Ни тебе напиться, ни помыться. Я в межвременье — внутреннем и внешнем. Не знаю, да и не хочу знать, как это состояние понять и объяснить. Хотя бы себе самому. Дни связались, соединились в плотную цепь — без начала и конца. Нет-нет, начало я помню. Да еще как: до звона в ушах, до хруста в суставах, до пелены перед глазами. Это был шок. Переворот в душе. Наверное, смена политических формаций в государствах проходила более спокойно, бескров­но. Впрочем, крови не было и у меня. Она шуганула на мгновение к глазам, застила красным полотном зрачки — и отхлынула. Словно испарилась из тела, не оставив и следа. Я чувствовал себя пушинкой в воронке торнадо. Все, на чем прежде стоял, чем жил — мои фундамент и основа за время одного-единственного вздоха и такого же короткого выдоха превратились в пыль — зловонную, омерзительно-удушливую. Только сейчас, стоя под струями горячей воды, понимаю: нельзя безоглядно доверять кому бы то ни было! Как бубонной чумы, надо бояться любви, бежать от нее, отбиваться и ни при каких условиях, ни за какие коврижки не позволять проникнуть ей (проклятой любви) в сердце. А если, Боже упаси, зернышко ее попало в кровообращение и донеслось до предсердия, пустило корешок, то не задумываясь топчи кирзовым сапогом этот росток, выжигай его серной или азотной кислотой. Без сомнений. Ибо в жизни достаточно других радостей и искушений, ради которых стоит утром просыпаться, а вечером удовлетво­ренно смыкать веки. Уж очень простая и понятная истина вырисовывается: если нет любовницы, или любви, то никто тебя не предаст, не опрокинет твой мир, не разрушит фундамент, на котором строилась, возводилась совмест­ная жизнь. Жизнь на двоих. Все просто, ничего сложного. Держи сердце на замке и сможешь избежать ненужных волнений, невыносимой боли, которая иссушает тело и превращает душу в выжженную пустыню, где даже пере­кати-полю зацепиться не за что. Я это наконец-то понял. Правда, довольно поздно, но понял. Потому и есть у меня пока силы, чтобы жить дальше.

Насколько же проста жизненная философия. Извечная, но забытая, или, точнее говоря, — не вложенная тебе в голову старшими, родственниками. Впрочем, лгу сам себе, бессовестно лгу. Почему же не помнил слов своей святой, да-да, святой бабушки Акулины. Она еще в детстве твердила мне: «Не заводи друзей, не будет и врагов». Выстраданные целой жизнью слова. Ее, бабушкина, жизненная правда. Правда, которой она поделилась с внуком. Со мной. Мог же я продолжить логическую цепочку. Уже, слава Богу, не сопливый мальчишка, а мужчина, который многое повидал и кое-что понимает. Так поче­му же не дошел своим умом: не люби, и никто не плюнет (некому будет) тебе в душу. Можно и иначе повернуть: живи, как большинство живет, — изменяй потихоньку, лги, белое называй черным, красное — голубым. Главное, чтобы не догадались ни о чем те, с кем ты сидишь за одним столом, делишь постель. Но ведь так не бывает! Жизнь все расставляет по своим местам. Ложь, преда­тельство, обман рано или поздно вылезают наружу, причем, в самый неподхо­дящий для тебя (нее, него) момент. И уже ничего нельзя сделать, как говорит­ся, нельзя переиграть, ибо шахматная партия окончена, королева повержена, а пешки в ужасе разбежались. Возможно, именно поэтому и не стоит уподоб­ляться большинству. Иди своей дорогой, живи своим умом, не отрекайся от своего бога, даже если он паршивенький, плешивый, со сбившейся бороден­кой. Не предавай!.. Легко говорить, а попробуй не споткнуться. Впрочем, не так уж сложно верить в себя и себе. Я так жил. До сегодняшнего дня.