Павел Адельгейм - Своими глазами

• Название: Своими глазами
• Автор: Павел Адельгейм
• Издательство: Крестовоздвиженское малое православное братство
• Жанр: Публицистика
• Год: 2010
• ISBN: 5-7246-0405-1

Перед нами уникальная книга, написанная известным исповедником веры и автором многих работ, посвященных наиболее острым и больным вопросам современной церковной действительности, протоиереем Павлом Адельгеймом.

Эта книга была написана 35 лет назад, но в те годы не могла быть издана ввиду цензуры. Автор рассказывает об истории подавления духовной свободы советского народа в церковной, общественной и частной жизни. О том времени, когда церковь становится «церковью молчания», не протестуя против вмешательства в свои дела, допуская нарушения и искажения церковной жизни в угоду советской власти, которая пытается сделать духовенство сообщником в атеистической борьбе.

История, к сожалению, может повториться. И если сегодня возрождение церкви будет сводиться только к строительству храмов и монастырей, все вернется «на круги своя».

---

Потому ее зовут «церковью молчания».

Внутри РПЦ значительная часть духовенства и мирян осуждает позицию, занятую Московской Патриархией. Одни называют такую позицию компромиссом, другие — сервилизмом, третьи — предательством церковных интересов. Рассмотрим позицию диссидентов, выраженную в документе, который десять лет назад вызвал целую бурю откликов. Мы имеем в виду письмо московских священников о. Н. Эшлимана и о. Г. Якунина. Запад воспел их мужество. Советские товарищи осудили «злобную клевету». Святейший Патриарх запретил их в священнослужении.

Священники обвинили иерархию РПЦ во главе со святейшим Патриархом в следующем.

1. Пассивное отношение к очевидным нарушениям и искажениям церковной жизни в угоду советской власти. В их молчании они видят попустительство.

2. Безоговорочное повиновение Советской власти во всех областях церковного управления:

а) скрывается бесправное положение Церкви в лице епископов, священников, выборных органов;

б) государственное насилие оправдывается церковной пользой.

3. Санкционирование антицерковной инициативы, выражаемое в принятии ими неканонических решений.

4. Прислуживание Советской власти вопреки церковным интересам.

Свящ. Глеб Якунин

Свящ. Николай Эшлиман

«Единым Патриаршим словом Вы в силах прекратить беззаконие. Положите конец долее нетерпимому вмешательству „кесаря“ во внутреннюю жизнь Церкви!»[4]. Альтернатива подчинению — диалог. Эту альтернативу предлагают отец Глеб и отец Николай иерархии РПЦ.

Подумаем о перспективах этого диалога.

Прежде всего выясним правовые позиции собеседников.

2. Федот, да не тот

Церковь признает суверенное право государства руководить гражданской жизнью общества. А какие права Церкви обеспечивает государство? Отец Глеб и отец Николай пишут: «Основные законодательные документы Советской власти, определяющие отношение Советского государства к Церкви — декрет „Об отделении церкви от государства и школы от церкви“ и 124 статья Конституции СССР, провозглашающая свободу совести и признающая за гражданами СССР право на свободу религиозной жизни, — создают определенные юридические основания для осуществления этого принципа»[5].

В этом коротком тексте уместилось несколько ошибок. Рассмотрим одну, принципиальную. Словами декрета «церковь отделяется от государства» Советское государство отмежевалось, предоставляя церкви самостоятельность внутренних установлений. Церковь — не кусок гнилого яблока, который отделяют ножом, чтобы выкинуть. Отделяя церковь, государство не высылает ее за границу, не выделяет для нее отдельную территорию. Отделенная церковь сохраняется в пределах государства и соприкасается с деятельностью других учреждений.

Во–первых, церковь — верующие граждане государства. В этом смысле церковь от государства неотделима. Ст. 124 Конституции гарантирует каждому гражданину свободу совести в частной жизни и «свободу отправления религиозного культа» как члену религиозного общества. Конституция не дает отцам оснований говорить о «свободе религиозной жизни», а лишь о «свободе отправления культа». Эти понятия имеют разный объем.

Во–вторых, церковь — организация, имеющая структуру, вероучение и культ. Здесь необходимо осторожно выражаться, чтобы не подменить понятия. Термин «церковь» может обозначать организацию в смысле ее религиозного центра — «Московская Патриархия».

Тем же термином обозначают местную религиозную общину — приход. Первую мы будем называть Церковью с большой буквы. Вторую — церковью с маленькой буквы. В обоих случаях пределы церковной жизни и контакты с другими учреждениями должны быть определены законом.

Можно утонуть в массе законодательных документов о религии и церкви, изданных Советским государством до 1929 года декреты, постановления, инструкции, циркуляры, разъяснения… Официальное отношение Советского государства к религии и церкви выкристаллизовалось в Постановлении ВЦИК и Совнаркома «О религиозных объединениях» от 8 апреля 1929 года. Возможно, Советское государство нашло в Постановлении идеальную форму отношений с религиозными объединениями. Во всяком случае, юридическое творчество в религиозном вопросе иссякло. Говорят, имеются более свежие инструкции. Они не публикуются и имеют гриф: «Для внутреннего пользования». На просьбу ознакомить меня с действующими инструкциями уполномоченный Рузметов ответил: «Вам это ни к чему. Там написано то же, что и в Постановлении». В правовом государстве «неписанные» законы, инструкции и устные толкования уполномоченных не имеют правового значения. Так думает современный комментатор религиозного законодательства А. Седюлин.

В своей книге «Законодательство о религиозных культах», предназначенной «для юристов, работников органов власти и управления» он не ссылается ни на один документ подобного характера, изданный после Постановления, которое А. Седюлин называет «одним из важнейших документов, конкретизирующих положения Декрета»[6].

Этот древний манускрипт не учитывает особенностей современной эпохи. Он сильно устарел. Кроме того, в важнейших деталях Постановления отсутствует четкость определений и ясность законодательной мысли. Это явление преднамеренное. Совершенно ясно, что слабая сторона больше заинтересована в правовой определенности своего положения, так как право остается единственным прибежищем от притязаний сильного. Несмотря на все недостатки, Постановление остается единственным законодательным документом, конкретизирующим правовые принципы структуры и деятельности церкви в Советском государстве. Постановление раскрывает нам, какое содержание вкладывает Декрет от 23 января 1918 года в термин «церковь». Декрет является единственным документом действующего законодательства, в котором употреблено это слово. В других документах этого слова нет. В первых трех статьях Постановление[7] раскрывает содержание термина «церковь».

«Под действие Декрета от 23 января 1918 года подходят церкви, религиозные группы, толки, религиозные течения и прочие культовые объединения всех наименований»[8].

То есть все это различие наименований закон связывает знаком равенства. Декрет находит для них общий знаменатель в термине «церковь», а Постановление в качестве общего знаменателя пользуется выражением «религиозное объединение».

«Религиозные объединения верующих граждан всех культов регистрируются в виде религиозных обществ»[9].

«Религиозное общество есть местное объединение верующих»…[10]

Вот о чем идет речь в Декрете. О церкви с маленькой буквы — местном объединении верующих. Обычно мы называем его приход. Государство регистрирует его и отделяет Декретом. Только он существует «на определенных юридических основаниях».

«Исходя из принципа, что религия есть частное дело отдельного верующего, декрет об отделении церкви от государства от 23 января 1918 года не признает церкви как юридического института, а допускает существование лишь отдельных религиозных групп граждан, объединяющихся для удовлетворения религиозных потребностей. Группа эта правами юридического лица не пользуется и не может владеть собственностью. По духу советского законодательства каждая такая группа верующих — это вольная самодовлеющая церковь»[11].

Законодательство не знает другой «церкви» кроме местного объединения верующих, зарегистрированного местными органами власти.

Но авторы письма обращаются не к отдельной церковной общине:

«Ваше Святейшество! Мы сочли необходимым обратиться к Вам и в Вашем лице к общей матери нашей Русской Православной Церкви»[12].

Имеет ее в виду Декрет, говоря «церковь отделяется от государства»? РПЦ, Церковь с большой буквы слагается из множества приходских общин — церквей с маленькой буквы. Это не сумма самодовлеющих единиц. Это живые клеточки, связанные в один организм иерархической структурой. Декрет не имеет в виду «церковь» как целое, как РПЦ с ее патриархией, епархиальными управлениями, архиереями и благочинными. Ни один законодательный документ не говорит о ней ни слова. Советское законодательство не знает Церковь как общесоюзный религиозный центр, осуществляющий постоянное руководство всеми православными общинами на территории СССР. Советское государство оставило Церковь как общесоюзный религиозный центр за пределами общественной жизни и гражданского законодательства.

О. Глеб и о. Николай допускают логическую ошибку, называемую «подменой понятия». Термином «Церковь» они обозначают не то понятие, которое имеет в виду Декрет. Логическая ошибка влечет за собой принципиальную ошибку в занятой ими позиции. Опираясь на права, предоставленные религиозной общине, авторы предъявляют претензии Московской Патриархии, которой таковые права не предоставлены. Нет «законов, определяющих отношение государства к церкви», которую имеют в виду авторы письма.