Роберт Коули (ред.) - А что, если бы

• Название: А что, если бы
• Автор: Роберт Коули (ред.)
• Издательство: ACT, Terra Fantastica
• Жанр: История
• Год: 2002
• ISBN: 5-17-011554-7

«А что, если бы?..» — вопрос, который задает любой исследователь, занимающийся историей. Кому не хочется иногда переиграть прошлое в надежде понять и изменить настоящее?

Перед вами сборник эссе, написанных видными американскими учеными и повествующих о ключевых моментах истории.

Авторы охватили почти три тысячи лет — от древней Ассирии до наших дней. Для каждой «критической точки» они приводят свой анализ вероятных последствий изменения хода событий и пытаются построить картину нового мира. Иные выводы могут показаться забавными, другие — пугающими, третьи заставят читателя призадуматься.

Книга будет интересна как специалистам, так и любителям истории.

---

Однако шло время, и ничего не случалось. Маневры НАТО закончились, а нападения так и не последовало. Войска «Восточного блока» стали возвращаться к обычному режиму несения службы. До лидеров СССР дошло, что никто не помешает им встретить 1984 год живыми. Однако в США лишь спустя годы смогли понять, почему коммунисты реагировали на обычные учения в столь эксцентричной манере — а ведь тогда, при постоянной и неусыпной слежке обоих противников друг за другом, одна из сторон явно галлюцинировала, а другая казалась погруженной в дремоту.

В тот момент опасность миновала, но из истории надлежит извлекать уроки. Военный психоз 1983 года мог закончиться катастрофой, и возможности повторения подобной ситуации должен быть навсегда положен конец.

Комментарии к седьмой части

Приходится признать, что история Третьей Мировой войны до сих пор изучена довольно слабо. На Западе — в основном, из чисто идеологических соображений — принято считать, что Советский Союз всеми силами стремился к мировой коммунистической революции, а Соединенные Штаты оказывали этому отчаянное противодействие.

Но могла ли страна, даже в лучшие периоды своего существования не претендовавшая ни на что большее, нежели доминирование в Восточной и Юго-Восточной Европе, всерьез рассчитывать поставить под свой контроль весь мир? В начале XX века Британия строила свой военный флот, исходя из «двухдержавного стандарта» — так, чтобы он был мощнее объединенных флотов двух следующих по силе морских держав. Но Россия никогда не могла рассчитывать добиться «мультидержавного стандарта», то есть военной и экономической мощи, превосходящей суммарную мощь всего остального промышленно развитого мира, то есть Западной Европы и Северной Америки. Это было невозможно не только из-за промышленной отсталости страны (которую, к слову, хотя бы отчасти удалось преодолеть именно большевикам), но и просто по «физическим параметрам» — Европа и Америка в сумме имеют больше и населения, и природных ресурсов. И если Советского Союза боялись во всем остальном «цивилизованном» мире, значит, это было кому-то очень нужно. Характерно, что в мире «слабоцивилизованном» к России и СССР всегда относились либо хорошо, либо индифферентно.

Отставим в сторону байки о том, что Сталин и коммунисты были клиническими идиотами и стремились силой распространить свою идеологию по всему миру, невзирая на заведомую неосуществимость таких планов. С 1927 года, то есть с момента отстранения Троцкого и троцкистов от управления страной, руководство Советского Союза стремилось в первую очередь любой ценой обеспечить безопасность государства — и лишь потом добиться каких-либо внешнеполитических целей, военных или дипломатических. Такую политику можно называть национализмом, прагматизмом или оппортунизмом[331] и изменой делу рабочего класса — но нельзя не признать, что в условиях 30-х годов она была наиболее логичной.

Именно с этой точки зрения следует рассматривать и послевоенную политику СССР в Европе. Наиболее предпочтительным вариантом всегда являлся союз России и Германии (его сторонниками были и Бисмарк, и фон Сект, и многие деятели германской дипломатии еще в начале Второй Мировой войны — тот же посол в Москве граф фон Шуленбург). Впрочем, Дэвид Лардж прав — в упомянутом им варианте с заключением сепаратного мира между Германией и СССР в 1944 году военный союз был бы уже невозможен. Но при этом не возникло бы и Северо-Атлантического союза, одной из главных составляющих которого был западногерманский бундесвер. То есть мы опять возвращаемся к планам создания единой нейтральной Германии. Напомним, что исходили они отнюдь не от Запада[332].

 Для чего же Сталину была нужна единая и сильная Германия? Увы, «зловещий диктатор» был достаточно умен и прекрасно понимал, что Советский Союз не обладает столь могущественной экономикой для того, чтобы тащить на себе бремя одной из двух «мировых держав». А вот Соединенные Штаты наличие «третьей силы» абсолютно не устраивало. Они предпочитали иметь дело именно с разделенной Европой, крайне нуждающейся в американской помощи и заокеанском покровительстве. И тем более им не нужно было здесь британское влияние, установленное итогами Первой Мировой войны, а затем долгим и упорным устранением с политической сцены французов.

Неудивительно, что в ответ на любые попытки Монтгомери проявить самостоятельность, американский командующий регулярно ставил самовлюбленного британца на место. Эйзенхауэр, как и Рузвельт, был весьма неглупым человеком и прекрасно понимал, что усиление позиций Британии в послевоенной Европе Соединенным Штатам крайне невыгодно. Поэтому американцы целенаправленно разыгрывали против англичан «русскую карту», идя на многочисленные уступки Сталину — малообъяснимые с первого взгляда, но весьма логичные с точки зрения послевоенной геополитики. Для США главной задачей было установить свое экономическое и политическое доминирование в послевоенном мире — и в первую очередь на тех территориях, которые ранее являлись сферой влияния Великобритании. Ради этого вполне можно было пойти на усиление в Восточной Европе (до войны ориентировавшейся на Англию) позиций другого конкурента, который справедливо оценивался как более слабый. Тем более что Советский Союз с его далеко не могучей экономикой и исключительно сухопутной армией не имел и тени возможности занять зависимые от Британии заморские территории силой или обеспечить проникновение туда экономическим путем.

Что же касается целей, которые Москва преследовала при создании Берлинского кризиса 1948 года, то они были гораздо проще и прозаичнее, чем это представляется автору. Сталин вовсе не надеялся помешать созданию западногерманского государства или добиться вывода англо-американских войск из западных секторов Берлина. Ему просто нужно было создать- кризис в центре Европы, чтобы отвлечь внимание американцев от Дальнего Востока — где в это время китайские коммунисты начали решительное наступление на Гоминьдан. Отвлекающий маневр удался с блеском — американские аналитики догадались о его истинном смысле лишь полвека спустя.

Тем не менее все эти достаточно прозаические материи на Западе и поныне сплошь и рядом облекаются в одежды классицистской пьесы, где добро непримиримо и горделиво противостоит ужасному злу. И если при этом логика американских военных иногда выглядит просто потрясающе, то логика историков вгоняет в чувство недоумения: понимают ли они, о чем говорят?

«С точки зрения Паттона американцы пришли в Европу, дабы принести ее народам право самим определять свою судьбу», — пишет Дэвид Клей Лардж. Но так думал не только Паттон — все тогдашнее американское руководство официально основывало свои действия именно на этом постулате. Да и современные американские историки, судя по этому сборнику, вполне его разделяют. То и дело создается впечатление, что у Соединенных Штатов не существует и не существовало никаких интересов, кроме как установить свободу и демократию во всем мире. Какой ценой — об этом автор скромно уточняет чуть ниже:

 «...нанесение тактических ядерных ударов по продвигающимся советским войскам нанесло бы страшный ущерб тем самым регионам Центральной и Западной Европы, которые в Вашингтоне собирались спасать».

Поневоле закрадывается мысль о том, что наиболее приемлемым местом для установления этой самой свободы и демократии являлась вьетнамская деревушка Сонгми. Правда, для полного торжества американских идеалов там пришлось вырезать всех жителей — очевидно, как неприспособленных к восприятию упомянутой демократии. Что поделаешь: даже в цивилизованной и просвещенной Европе попадаются народы, которые надо бы «загнать обратно в азиатские степи». Тем более что само их название происходит от корня «раб», так что церемониться с ними не следует.

Кстати, на известном процессе лейтенанта Колли выяснилось, что американские офицеры не имели никакого представления не только о нормах международного права, но и о Гаагских конвенциях, устанавливавших законы и обычаи ведения войны! Ну не преподавали им это в Уэст-Пойнте! И сей факт был учтен судом в качестве смягчающего обстоятельства — проштрафившегося вояку вскоре выпустили на свободу. Стоит вспомнить, что немецкие солдаты в 1941 году тоже были совершенно искренне убеждены, что несут «в азиатские степи» европейскую культуру и цивилизацию...

Впрочем, и Азию тоже можно цивилизовать и гуманизировать. Статья Артура Уэлдрона так и называется: «Китай без слез». То есть автор искренне уверен, что если бы Чан Кай-ши не проиграл гражданскую войну, то в стране установились бы мир и процветание. Правда, сам он мимоходом неоднократно дает режиму китайского генералиссимуса весьма нелестные характеристики — но на итог рассуждений это никак не влияет.