Алексей Костарев - Жопа

• Название: Жопа
• Автор: Алексей Костарев
• Издательство: ООО «Наследие»
• Жанр: Мистика
• Год: 2004
• ISBN: 5-98233-013-2

Алексей Костарев родился и вырос в большом таком городе Новосибирске, в Екатеринбург же перебрался в 1990 году осенью. Вообще-то, по непроверенным сведениям, он держал путь в Питер, но так случилось, что не доехал (бывает, знаете ли). И стал в нём жить, в Екатеринбурге то есть.

Уже живя в Москве, я вдруг узнал, что Алексей пишет не только песни но и прозу, и я был, мягко говоря, поражён — по моему, сугубо личному мнению, то что он делает сейчас просто великолепно. Такого в современной, по крайней мере издающейся сейчас, литературе нет. Это не удивительно — это скорее грустно. Ну и всё такое… как любил заканчивать свои, порой не очень вразумительные, мысли замечательный писатель Чарльз Буковски.

Впрочем, всё сказанное здесь об Алексее не важно. Ведь пишет-то «собака» замечательно!

С уважением,

Юрий В Ощепков.

---

— Добрый вечер, бабуля! — приветствовал он. — Не подскажете, где здесь дом продаётся?

— Ты что, парнишка, — американец, что ли? — удивилась бабуля. — Ничё у нас не продаётся, давно уж!

— Как же так? — обалдело спросил Сталкер. — Я сам в газете объявление видел!

— В газетах ещё и не такое пишут, — ответила бабка, ткнув в лежащее на её коленях печатное издание. Сталкер присмотрелся — издание оказалось номером «СПИД-инфо» от какого-то там мая прошлого года.

— Вот оно как! Выходит, зря мы в такую даль ехали?

— Почему — зря? Вы, ребятки, поселиться у нас хотели?

— Хотели…

— Ну и селитесь себе на здоровье. В любую пустую хибару, какая приглянется.

— А как же хозяева? — усомнился Сталкер.

— Нету хозяев. Кто поумирал, кто уехал — одни мы, старики, остались. Так что, селитесь. Ежели руки есть, что надо — почините. Курей заведёте, а то и коровёнку.

— Пожгут, — проскрипела со своего берега вторая бабка. — Накурятся — и пожгут.

— А, может, Семёновна, и не пожгут, — снова вступилась первая. — Ты-то почём знаешь? Привыкла всех под один горшок стричь! Ты, парнишка, её не слушай, — обратилась она к Сталкеру. — Она уже семьдесят лет ворчит. Как родилась — с тех пор и ворчит. А ежели кто чего спросит, говори — Баба Клава разрешила.

И тут на Сталкера накатило предчувствие катастрофы. Деревня-то выморочная, практически брошенная… А что, если?..

— Баба Клава, — тихо позвал он. — А электричество у вас здесь есть?

— Точно — американец, — хмыкнула Баба Клава. — Электричество ему подавай!

Сталкеровское сердце оборвалось и полетело прямо в желудок. Жить без электричества можно, а снимать — нет. Второе для Сталкера было важнее.

— Что — отключили?!

— Да его и не включали никогда. Генератор-то стоит, вот только бензину нету.

Сердце вернулось на нормальное место и заработало — правда, с перебоями. «Так ведь инфаркт получить можно», — подумал Сталкер.

— А если я достану бензин? — с надеждой спросил он, вспомнив, что километров за пять до своротки видел заправку.

— Это ты к Митричу сходи, генератор — его епархия. Но сейчас не ходи — он уже пьяный. С утра сходишь.

Приступить к съёмкам удалось только через два месяца — именно столько времени заняло решение самых насущных проблем. Могло бы занять и больше, не окажись у Митрича грузового мотороллера, в баке которого даже что-то плескалось. Правда, плескавшегося до заправки не хватило, поэтому добрую треть пути мотороллер пришлось толкать. Толкал, в основном, Сталкер, а Митрич бегал вокруг и распоряжался. Сталкер же пришёл к выводу, что за последнее время неплохо освоил профессию ломовой лошади.

Следующим этапом стал продолжительный половой акт с генератором. Пациент оказался скорее мёртв, чем жив, и процесс его восстановления походил на обряд оживления трупа, с каким не справился бы ни тибетский колдун, ни служитель культа Вуду. В результате многодневных усилий Митрича и Сталкера на свет появился генератороподобный зомби. Естественно, как зомби он и работал.

Убедившись, что в Гниловке они застряли надолго, Сталкер занялся починкой крыши и заготовкой дров, на что ушло ещё три недели. Тем временем бензин опять закончился, и пришлось снова ехать на заправку. На сей раз топливо иссякло на полдороги. Ещё одну поездку Сталкер совершил в ближайший пункт, могущий считаться населённым, — посёлок Быково, где основательно опустошил местный магазин и, соответственно, свой карман, наполнив кузов мотороллера съестными припасами и куревом. Среди припасов занял почётное место мешок сахара — подарок для Бабы Клавы. Баба Клава потихоньку гнала самогон, к большому удовольствию своему и односельчан. Правобережная бабка Семёновна самогона не гнала, и это наводило на мысль, что занятие самогоноварением способствует повышению эмоционального тонуса и улучшает характер.

На дворе похолодало. Всё чаще над Гниловкой кружились снежные хлопья. «Скоро нас заметёт по самую крышу», — думал Сталкер, опуская колун на очередной берёзовый чурбан.

…Он лежал на спине, и его шею обматывал кабель. Концы кабеля сжимала в руках сидевшая на его груди Ника. С шаткого штатива подмигивала красной лампочкой камера, и слепили прибитые к потолку самодельные софиты.

С этим эпизодом они бились уже неделю. Во-первых, отсутствие оператора заставляло снимать кусками, и, во-вторых, генератор-зомби регулярно противился своему возвращению к жизни.

«Только б он снова сейчас не сдох!» — кусал губы Сталкер. Игра в весёлую чехарду с Безумием дошла до кульминации. До точки закипания мозгов.

— Ника, по моему сигналу начинаешь тянуть. Когда я хлопну по койке ладонью — отпускаешь.

«Всё должно быть настоящим. „Должно“ — это, кажется, от слова „долг“. А слово „долг“ похоже на колокол. Долг-г! Долг-г! И на удары бейсбольной битой в большой жестяной таз».

— Ну что, ты готова? Поехали!

Перед его глазами поплыли разноцветные круги. Лёгкие превратились в напряжённые бицепсы. Сидевшая на нём Ника весила килограммов двести. Может быть, и больше. Сколько весит маневровый тепловоз? Да, конечно — ровно столько, сколько и Ника.

«Меня ни разу ещё не душили», — вспомнил Сталкер и захрипел. «Тебе и голову не отрезали», — сказала студентовская голова. Её сменил Витька, хохочущий прорехой в горле. «Пошли вы все!» — крикнул Сталкер. Или ему показалось, будто он крикнул.

Внезапно цветные круги исчезли. Близко, непостижимо близко он увидел Никины глаза, голубеющие Пустотой, и почувствовал, что проваливается в них.

«Может ли Пустота провалиться в Пустоту? Может ли она поглотить самоё себя? Может. И тогда мир сжимается, сжимается, сжимается… А после — взрыв, вспышка сверхновой, и мы — облачками пыли, скоплениями молекул — летим в безвоздушном пространстве. Да, в безвоздушном! Воздуху, дайте же мне хоть немного воздуху!»

И чем дольше он смотрел ей в глаза, тем сильнее увязал в них, проваливаясь в их голубую Бездну.

Его рука уже давно судорожно колотила по краю кровати…

Эпилог

Весной затопило Подвал. Талые воды, смешавшись с потоками, извергнутыми прохудившейся трубой, поднимались всё выше, и скоро в квартирах первого этажа появилась плесень. Кое-где стал проседать и коробиться разбухший от сырости пол.

Когда ремонтники, ни от кого не добившись ключа, автогеном вспороли железную дверь, один из них заметил возле самого порога странный предмет — круглый, белёсый, склизкий, размером с футбольный мяч. Едва ремонтник сообразил, чем этот предмет может быть, — его чуть не вырвало.

В детстве родители учили его, что от таких вещей нужно держаться подальше, и уж, конечно, никому нельзя про них рассказывать, иначе неприятностей не оберёшься. Поэтому он взял обломок доски и, еле сдерживая тошноту, спихнул голову вниз. Она проскакала по ступенькам, сказав в конце пути глухое: «Плюх!».

По обвинению в убийстве Дяди Васи арестовали было трёх нагероиненных подростков, но вскоре выпустили за недостатком доказательств, и на местном райотделе повис очередной «глухарь». Гриша излечился от сумасшествия и занялся вполне благопристойной торговлей непонятно чем. Сан Саныч и Светка переселились в Москву. Сан Саныч, по слухам, стал сильно пить.

Федя погиб через пару недель после крушения студии. Теперь невозможно выяснить, решил он последовать сталкеровскому совету или просто не справился с управлением. Доподлинно известно лишь то, что его машина сшибла ограждение моста над железнодорожными путями, пролетела по воздуху метров тридцать и врезалась носом в рельсы. Раздался взрыв.

Что же касается Ники и Сталкера, то с момента исчезновения никто их не видел. По сути дела, никто, кроме Феди, Нику и Сталкера и не искал, а его поиски закончились быстро и печально.

Впрочем, ещё один милицейский «глухарь» мог бы пролить тоненький лучик света на их дальнейшую судьбу. По весне в одну из больниц города Б-ска был доставлен нетрезвый мужчина с тяжелейшим ранением — пуля вошла в верхнюю часть живота, задела печень, вызвала внутреннее кровотечение и засела в позвоночнике.

— Психи, — сказал следователю раненый. — Я думал, просто парочка, а оказалось — психи.

Описать убийц он не смог. Вторая и последняя из произнесённых им фраз звучала примерно так:

— Я запомнил только глаза. У обоих… такие… будто четыре дыры в пустоту…

Что, конечно, вряд ли могло послужить приметой. После этой фразы он потерял сознание и через несколько минут скончался.

1 октября 2001 г.