Саймон Скэрроу - Орел нападает

• Название: Орел нападает
• Автор: Саймон Скэрроу
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-43292-9

Боевые товарищи центурион Макрон и Квинт Лициний Катон служат в окутанной туманами Британии под Серебряным орлом прославленного Второго легиона. Их дружба скреплена кровью, пролитой в битвах. Однако на этот раз в ход пойдет не только умение сражаться с противником — им понадобятся ум, изворотливость и, конечно, удача. Ведь славные воины направляются в глубь территории врага, чтобы вызволить из плена ожидающих смерти от руки друидов жену и детей своего командира генерала Плавта.

---

— Валерий, тут твоей вины нет. Ты никак не мог это предвидеть.

— Я знаю, моя госпожа. Я знаю.

— Может быть, мы еще спасемся.

— Да, моя госпожа. Если ты так считаешь.

Всю ночь напролет шторм гнал трирему вдоль побережья, и капитан, борясь с лютым холодом, пытался высмотреть с высоты средних рей подходящее для рискованной высадки место, но такового не обнаруживалось, а между тем его корабль тяжелел и терял ход. Часть рабов под палубой уже расковали, и теперь они вместе с экипажем вычерпывали трюмную воду, однако та поступала в пробоины быстрей, чем от нее избавлялись. Непрестанная бешеная работа лишь отдаляла неизбежный момент, когда очередной гигантский вал уже не сумеет вознести ввысь обреченное судно, а захлестнет его и утопит.

Рабы, прикованные к скамьям, отчаянно вопили от ужаса: вода заплескивала им колени. В отличие от других жертв неминуемо приближавшегося крушения, которые еще могли рассчитывать вцепиться в какие-нибудь обломки и, если студеное море не доконает их раньше, рано или поздно добраться до берега, этим несчастным предстояло пойти на дно вместе со своей плавучей тюрьмой.

Ливень перешел в дождь со снегом, а потом в сплошной снег. Густые белые хлопья зароились вокруг, налипая слоями на капитанскую шерстяную тунику. Руки старого моряка стали терять чувствительность, и он понял, что должен вернуться на палубу раньше, чем холод ослабит их цепкость. Но, ухватившись за снасти и вознамерившись приступить к осторожному спуску, он вдруг заметил впереди, всего в полумиле от носа триремы, темные неясные очертания мыса. Волны, рассыпаясь белыми брызгами, бились о подножие грозно вздымающегося из пучины утеса.

Забыв о холоде и стремительно соскользнув вниз, капитан поспешил к рулевому.

— Впереди скалы! Сворачивай!

Он тут же сам навалился на румпель, силясь помочь матросу вывернуть лопасть руля, и, хотя это дело казалось почти безнадежным, трирема все же отреагировала на людские усилия: бушприт ее стал медленно отворачивать от опасного мыса. В отсветах молний хищно поблескивали зубы скал, вздымавшихся над дробящимися о них волнами, чей грохот даже перекрывал завывания ветра. На какой-то момент бушприт замер, и сердце капитана упало, однако в последний миг случайный порыв ветра помог кораблю, и тот развернулся, когда до гибельных скал оставалось менее сотни локтей.

— Так держать! — крикнул капитан рулевому.

Опасно хлопнув провисшим, но тут же напрягшимся парусом, трирема проскочила мимо мыса, и взгляду мореходов открылось пологое каменистое побережье с редкими, низкорослыми деревцами, на которое набегали и откатывались назад увенчанные пышными шапками белой пены валы.

— Туда! — приказал капитан. — Правь туда, к суше!

— В этакий-то прибой? — выкрикнул рулевой. — Это безумие!

— Это наш единственный шанс! Ну, навалились!

После того как трирема взяла курс на берег, капитан в первый раз за эту сумасшедшую ночь позволил себе поверить, что, может быть, они еще выберутся из шторма живыми. Он даже рассмеялся, надрывно радуясь тому, что сумел дать отпор самому Нептуну, решившему, видимо, проучить наглецов, дерзнувших не вовремя вторгнуться в его владения. Но когда спасение казалось уже близким, могучий, огромный, словно гора, вал вскинул трирему на пенистый гребень, а потом резко обрушил вниз, как оказалось, на острые подводные скалы. От удара все, кто был на палубе, покатились по ней. Когда капитан вскочил на ноги, неподвижность судна сказала ему, что трирема больше никуда не продвинется. Следующая волна развернула севшее на камни судно кормой к берегу. В трюме истошно орали рабы. Было очевидно, что очень скоро прибой разнесет беспомощный корабль в щепки, а находящихся на нем людей вместе с обломками размолотит о рифы.

— Что стряслось?

Капитан обернулся и увидел в проеме кормового люка Максентия. Близость суши и блеск черных, преграждающих к ней дорогу камней сказали префекту достаточно много, чтобы он, не дожидаясь ответа, опять спустился в трюм и велел пассажирке вывести наверх детей.

— Мне нужно спасти их! — прокричал он капитану. — Они должны уцелеть!

Пока мать и дети, оглушенные бурей, испуганно жались к кормовым леерам, префект с капитаном торопливо пытались скрепить вместе несколько пустых кожаных бурдюков. Остальная команда занималась такой же работой, спешно увязывая в подобие плотиков весь деревянный палубный инвентарь. Еще один вал — и крики в трюме утихли. Кто-то из экипажа указал на ближайший открытый люк — там плескалась вода. Трюм уже затопило, и теперь лишь скала не давала триреме уйти на дно. Но уже следующая большая волна непременно должна была с ней покончить.

— Сюда! — крикнул своей пассажирке Максентий. — Быстро сюда!

Когда хлынувшая из люков вода побежала по палубе, префект с капитаном принялись привязывать женщину и детей к бурдюкам. Перепуганный мальчик кричал, бился, дергался, не давая Максентию закрепить мокрый узел, пока не получил от матери звонкий шлепок.

— А ну прекрати!

Префект благодарно кивнул ей и опоясал ребенка веревкой, потом, дав слабинку, накрепко притянул его к кожаному пузырю.

— Что теперь? — спросила женщина.

— Подождем у кормы. Когда я скомандую, прыгай. Потом плыви к берегу.

Римлянка помедлила, глядя на двоих мужчин.

— А вы?

— Мы в любом случае последуем за тобой. — Префект улыбнулся: — Давай, моя госпожа. Прошу.

Пассажирка позволила отвести ее к бортовым поручням и осторожно перебралась через них, после чего приняла детей и приготовилась соскочить с ними с судна.

— Мамочка! Нет! — кричал мальчик, уставившись широко раскрытыми глазами на бурную воду у себя под ногами. — Пожалуйста, мамочка!

— Аэлий, с нами все будет в порядке. Клянусь тебе! Не вопи.

— Префект! — рявкнул капитан. — Там! Глянь туда!

Префект повернулся и сквозь завесу бурана увидел несущуюся к ним чудовищную волну — бешеный ветер сдувал с ее гребня белые брызги, мешавшиеся со струями снега. Оцепенев от невольного изумления, он едва нашел в себе силы сделать знак женщине и проорать долгожданный приказ. Потом волна обрушилась на трирему и повлекла ее к скальной гряде. Всех моряков с верхней палубы смыло за борт. Максентий, не дожидаясь этого, сам перемахнул через штевень и в последний момент успел глянуть на капитана. Тот, вцепившись в решетку главного люка, стоял, обратив взгляд к надвигавшемуся на него грозному воплощению рока. Тут префекта окутала тугая тьма, его куда-то поволокло, закрутило, и соленая ледяная вода проникла через нос в горло. Он крепко сжал губы, отдаваясь волне, однако воздуха в легких было мало. Там началось жжение, предвещающее удушье, но в тот самый миг, когда эта мука сделалась нестерпимой и смерть казалась уже неминуемой, его слух вновь наполнился грохотом бури. Потом, ненадолго, шум исчез и опять возвратился. Задрав подбородок и стараясь держать голову над водой, префект жадно глотнул воздух и отчаянно забил ногами, чтобы не уйти вглубь еще раз.

Бурлящая водная масса вдруг подняла его вверх, и он увидел, что берег на удивление близко. А вот триремы не было видно нигде. Как не было видно и никого из членов экипажа, а также и римлянки с ее детьми. Волна, вильнув, потянула префекта вбок, к рифам, но дикий страх разбиться о скалы заставил его извернуться и, загребая воду руками, каким-то чудом компенсировать снос.

Не раз и не два ему казалось, что изнуряющее борение напрасно, что его все равно расплющит о камни не та, так другая волна. Однако, продвигаясь вперед пядь за пядью, упорный пловец оказался под прикрытием мыса, теперь защищавшего его от самых грозных нападок стихии, а когда силы префекта совсем истощились, он вдруг почувствовал под ногами каменистое дно.

Потом волна потащила его опять в море, и Максентий, в гневе, вознес хулу богам, вознамерившимся после стольких усилий отказать ему в милости. Однако ярость лишь укрепила его в решении бороться за жизнь до последнего вздоха, и он, стиснув зубы, предпринял еще одну отчаянную попытку добраться до суши. С новым облаком кипящей пены префект рывком преодолел полосу галечной отмели, потом поджался, не позволяя откату увлечь его за собой, и, прежде чем за плечами взметнулась очередная сбивающая с ног волна, с трудом взбежал вверх по скользкому каменистому склону, после чего рухнул ничком и затих.

Вокруг бушевал шторм, осыпая его градом брызг. Только теперь, благополучно выбравшись из воды, префект осознал, как он замерз. Он, сильно дрожа, попытался подняться, но мускулы не повиновались ему. Внезапно поблизости скрипнула галька и кто-то присел рядом с ним.

— Валерий Максентий! Это ты? Ты не ранен?

Дивясь силе женщины, которая приподняла его и усадила, Максентий мотнул головой.

— Тогда пошли! — приказала она. — Пока ты не превратился в ледышку.