Саша Суздать - Замкнутые на себя

• Название: Замкнутые на себя
• Автор: Саша Суздать
• Жанр: Юмористическая фантастика

Новая книга «Замкнутые на себя» является третьей в серии «Коты-Хранители» и рассказывает о том, куда попали Элайни и Сергей после коррекции Вселённой.

Здесь вы найдёте новых героев профессора Бартазара Блута и студента Гликогерена, познакомитесь с симпатичными летающими глеями Флориком и Флореллой и попадёте в лапы говорящего кактуса Опунция Вульгаруса.

А ещё, прочитаете о новой судьбе Бартазара Блута, которую соткала Фатенот, женщина с двумя лицами, ткущая судьбы людей. Узнаете, что произошло под Челябинском и как бог Энки спас людей от потопа.

Интересно узнать, сбудется или нет пророчество Манароис, и станет ли королём Ерхадин — человек, появившийся ниоткуда.

Начало и продолжение истории, описанной в книге «Замкнутые на себя» можно найти в других книгах тетралогии: «Кот в красной шляпе», «Блуждающий Неф», «Маленькие не плачут».

---

— Ты не беспокойся, — успокаивал его доктор, — со временем память должна вернуться. Ты, главное, не напрягайся и по приезду покажись доктору. Понял?

Сергей кивнул головой и вместе с Мишей и Женей отправились на борт Ил 76-го. Только успели забраться на первую палубу, как десяток БТРов подвезли ещё улетающих.

— Мужики, вы кто? — спросил Женя.

— Сто семьдесят третий отряд, — ответил дядька с волосатой грудью и перевязанной головой, придавливая плечом Женю и улыбаясь: — Домой?

— Домой, — ответил за всех Миша.

— А ты чего хмурый? — спросил у Сергея разговорчивый дядька.

— Ему тоже, как и тебе, по ушам дали, — хмыкнул Женя.

— До свадьбы заживёт, — мудро ответил дядька, и попросил: — Вы меня до Москвы не будите, отосплюсь за все годы.

Долго стояли с открытой грузовой кабиной. Тройка «шмелей» покружила вокруг аэродрома, высматривая «духов» по кяризам и «зелёнке». Потом взлетели два «грача»[32] сопровождения, подняли грузовую рампу и, после короткого разбега, самолёт тяжело взлетел.

Москва ошарашила непривычной вольностью, как будто попали в другую страну. Попрощались на Казанском вокзале: Миша и Сергей ехали в Барнаул, а Женя в Киев, на родину. Выпили, по обнимались, и Женя ушёл, помахав на прощанье рукой.

О том, что Миша едет с ним, Сергей узнал только в Москве. Миша, за суматохой отъезда, забыл, что Сергей ничего не помнит. Пришлось ему рассказать, что у Миши сестра Люда в Барнауле, и что дружба у них с Сергеем возникла как раз с этого повода. Миша у сестры не был ни разу и часто просил Сергея рассказать о городе. Сестра работала на меланжевом комбинате, а её муж, Гена, водителем.

Сели в поезд до Новосибирска и все три дня Миша рассказывал Сергею о его жизни то, что едва знал сам. Оказалось, что у Сергея есть дом в Барнауле, родители умерли, а сам он, до службы в армии, работал на станкостроительном заводе. У Сергея было ощущение, что он узнает чужую жизнь, так как то, что рассказывал Миша, с собой никак связать не мог. Он благодарил бога, что с ним едет Миша, так как самому ему пришлось бы туго. Подумав немного, Сергей решил, что в таком положении вещей есть определённый плюс — он может начать жизнь сначала.

Из Новосибирска в Барнаул ехали электричками с пересадкой в Черепаново. Барнаул, несмотря на то, что он в нем жил, для Сергея был чужим, и он с интересом разглядывал старые, раскрашенные, каменные дома, которые приятно радовали глаза. От вокзала они сели на автобус и долго тряслись до посёлка Власиха, где жила сестра Миши.

После первых объятий и радостных слов им сразу же приготовили баню, где они попарились, а тут уже и вечер, и стол, и соседи подошли. Гена Сёминов, муж Люды, поднял рюмку:

— Давайте выпьем за ребят, досталось им в армии. Миша и Серёжа, за вас!

Пару дней гуляли, а на третий Гена на «Волге» всё-таки отвёз Серёжу на родное подворье. Деревянный дом, пятистенок, покрашенный зелёной краской, с остеклённой верандой и шиферной крышей был также одинок, как и Сергей, и наводил в его душе не радость, а тоску. Они поковырялись с Мишей, поправляя забор, выпили в доме захваченную с собой бутылку, а на вечер, подобранные Геной, возвратились к Мишиной сестре.

По истечению недели Мишу посадили на поезд и отправили домой, на Украину в Канев, а Сергею пришлось обосноваться в своём доме. На станкостроительном заводе его приняли в родную службу по обслуживанию станков с ЧПУ[33], благо, навыки работы с электроникой у него не пропали, а вот людей он никого не помнил.

Его жалели, пытались помочь, чем могли, но такое отношение больше обижало, больно напоминая ему о его травме. Наступила зима с морозами и глубоким снегом. По старенькому телевизору передавали об окончательном выводе советских войск, и Сергей с болью всматривался в мелькающие кадры, пытаясь увидеть знакомые лица.

Женя писал из Киева гневные письма, настойчиво приглашая его к себе, так как у него к Сергею есть «дело». В один из весенних выходных дней Сергей, сидя в своём доме, так и остающимся ему чужим, подумал, что его с этим городом ничего не связывает, и отнёс в местную газету объявление о продаже дома. Покупатели нашлись, Сергей продал дом, сел на поезд и укатил в Киев.

* * *

Женя Сковорода принял его, как родного брата. Жил он на Золотоворотской улице 15, в угловой квартире на втором этаже, выходящей на Золотые ворота. Одну комнату занимала его старшая сестра, Нина, а вторую Женя разделил с Сергеем. Вечером, за рюмкой водки, Женя, оседлав свой конёк, делился своими коммерческими планами. Сергей слушал его, улыбался, ничего не понимая, и поддакивал.

Когда Женя посетовал на недостаток средств для раскрутки, Сергей тут же вытащил из кармана деньги за дом и положил на стол. Женя, выпучив глаза и перебирая купюры, только и смог выдавить из себя: «Ну, ты…! Ну, ты…!», — а потом долго обнимался и пьяно плакал, уверяя, что деньги не пропадут и отныне они компаньоны навек. Сергей улыбался, радуясь тому, что эти деньги, которых ему было совсем не жаль, помогут Жене, а может быть и ему, в новой, так быстро изменяющейся жизни.

Потом понеслись будни, наполненные поездками: то в Москву, то в Польщу, непременные баулы то с вещами, то с электроникой, то из шмотками или ещё каким-либо «дефицитом» учуянным Женей. Иногда приходилось поработать кулаками, прикрывая друг другу спины. В определённых кругах их зауважали и старались к ним не лезть, называя их не иначе, как «бешеные».

Как-то, в Кракове, продавая товары на стадионе, Женя подошёл к Сергею и заговорщицки улыбаясь, спросил:

— Я всё время думаю, как это так — товары у нас одинаковые, а паненки почему-то всё покупают у тебя, а не у меня.

— Потому что я красивый, — скромно сказал Сергей.

— Не-е-т, — возразил Женя, — тебе ворон их завораживает, который за тобой наблюдает.

Он кивнул на ворона, сидящего на металлическом заборе.

— Может он мне невесту ищет, — поднял нос Сергей.

— А может стырить что хочет? — предположил Женя. Если бы он мог читать мысли ворона, то понял бы, как они оба близки от истины.

Собираясь породниться с Сергеем совсем, Женя попытался свести его с сестрой, но пару свиданий закончились ничем: Нина поводила будущего жениха по своим злачным местам и выдала Жене диагноз: «Не мой размер», — на что Женя ответил вздохом, и оставил свои матримониальные намерения.

— Она не для тебя, — сообщил он Сергею, который был с ним совершенно согласен.

Деньги Женя делил на три части: себе, Сергею и, самую большую кучку, «на развитие». Фактически деньги были в двух кучках, так как полагающуюся ему сумму Сергей не брал, а отдавал Жене, который распределял средства на еду, одежду, покупаемую, как братьям-близнецам, и редкие случаи отдыха, называемые «оттянуться». Тогда Женя денег не жалел, закатывая пир в ресторане, приглашал девочек, которых, впрочем, домой не водили. «Дом — это святое», — говорил Женя и, даже, сестре не позволял приводить ухажёров.

Как-то позвонил Миша из Канева, бранил их за то, что забыли его, и под конец сообщил:

— Кстати, приезжайте в эту пятницу, я женюсь.

Сергей с Женей по очереди проорали ему поздравления и обещали непременно быть. Но, как всегда бывает, позвонил московский поставщик и нужно было ехать за грузом.

— Да ладно, — махнул Сергей, — приедем из Москвы и закатим к Мише на неделю.

— Нет, Серёж, свадьба — это святое.

Когда Женя говорит «святое», тогда ничто другое не в счёт. Подумав немного, он сказал:

— Вот что, Серёжа, в Москву поеду я, там без меня никак нельзя, а ты езжай к Мише.

— Жень, как же… — начал Сергей, но Женя его прервал.

— Я знаю Мишу, он будет тебе бесконечно рад, — сказал он. Потом вдруг захихикал и упал на диван.

— Ты чего? — не понял Сергей.

— Он меня к тебе ревнует… — хихикал Женя, — что я тебя заграбастал.

В среду Сергей отвёз Женю на вокзал, а в четверг с утра сотый Ауди, загруженный продуктами и подарками, по Обуховской трассе двигался в сторону Канева. Радио передавало декларацию о независимости, и Сергей переключил его на музыку, чтобы не загружать дурным мозги. Было жарко, и он снял галстук и пиджак. Ауди легко вписалась в поворот, и тут на обочине Сергей увидел очаровательную блондинку в красной шляпке, которая махала ему рукой. Собираясь останавливаться, он начал притормаживать, как прямо перед машиной выскочил рыжий кот. Сергей резко тормознул и стукнулся в стекло.

Что-то назойливо стучало в голове. Тук-тук-тук, тук-тук-тук. Сергей открыл глаза и увидел, как в боковое стекло стучит женщина в красной шляпе. Он открыл окно.

— С вами всё в порядке? — встревожено спросила она. Сергей кивнул головой.

— Это мой кот, Хэппи, выпрыгнул из корзинки прямо на асфальт, — объясняла блондинка, — вы уж простите нас, пожалуйста.

— Ничего, — махнул Сергей, подозревая, что шишка будет ещё та, и спросил: — А вам куда?