Огита Ансэй - Пионовый фонарь: Японская фантастическая проза

• Название: Пионовый фонарь: Японская фантастическая проза
• Автор: Огита Ансэй
• Издательство: Художественная литература
• Жанр: Мистика
• Год: 1991
• ISBN: 5-280-01428-1

Во многих Странах мира издавна существовала так называемая «литература ужасов» — о привидениях, призраках и прочей нечисти, о всевозможных сверхъестественных явлениях и чудесах. Но, пожалуй, только в Японии подобная литература оформилась в особый жанр и даже сохранилась по сегодняшний день. Японский кайдан — так именуется этот жанр — породил многочисленные шедевры, которые представлены в этом сборнике повестью Санъютэя Энтё «Пионовый фонарь», рассказами Огиты Ансэя, Асаи Рёи, Ихары Сайкаку, Уэды Акинари, Акутагавы Рюноскэ, Эдогавы Рампо и др.

Значительная часть рассказов публикуется впервые.

---

— Вашими заботами, господин, она нынче здорова. Я ведь при барышне давно, еще младенцем она была, нрав ее знаю, а вот подите же, ничего она мне не сказала, все только недавно открылось. И вам хлопот с этим делом доставили, спасибо вам сердечное…

— Что, Дзэндзо еще не вернулся? — сказал Аикава. — Долго он что-то… Подавай сладости, бабка. Как изволите видеть, господин Иидзима, у нас тут довольно тесно… Разрешите, однако, попотчевать вас рыбой и чаркой водки… И еще позвольте обратиться к вам с такой просьбой… У нас здесь тесно, и другой гостиной в доме нет, так что мне хотелось бы пригласить Коскэ сюда, вместе с вами… Хотелось бы сегодня без церемоний, как будто он и не слуга, попотчевать его водкой за одним столом с вами. Разрешите, я схожу за Коскэ…

— Зачем же? — сказал Иидзима. — Давайте я сам позову.

— Нет-нет, — сказал Аикава. — Позвольте уж мне. Он жених моей дочери, мой наследник, он подаст мне на смертном одре последнюю чашку воды…

С этими словами он поднялся и вышел в прихожую.

— Господин Коскэ! — вскричал он. — Рад, что вы в добром здравии. И служите вы, как всегда, хорошо… Пойдемте! — Он повел Коскэ в гостиную. — Хочу сегодня без церемоний угостить вас чаркой за одним столом с вашим господином… Впрочем, прошу прощения, водки вы не пьете, тогда отведайте закуски…

— Очень рад видеть вас во здравии, господин Аикава, — сказал Коскэ. — Мне говорили, что барышня, ваша дочь, нездорова. Надеюсь, ей лучше?

— Что же это вы, — укоризненно сказал Аикава. — Разве свою жену называют барышней?

— Так вы его только смущаете, — сказал Иидзима. — Коскэ, тебя пригласили. Извинись и пройди сюда.

— Действительно, превосходный парень, — восхитился Аикава. — Гм… Э-э… Ну вот, ваш господин был так любезен, что не замедлил выполнить просьбу, которую я изложил ему вчера. Конечно, рисовый паек наш мал, дочь у меня глуповата, сам я, как вам известно, человек легкомысленный… Что с нас возьмешь? Дочь полюбила вас и заявила, что никого, кроме вас, ей не нужно. Может быть, вы думаете, что это ветреность? Вовсе нет. Семи лет она осталась без матери, и до восемнадцати лет воспитывал ее я. Это обо мне она думала, когда полюбила вас за вашу верность долгу и даже заболела от любви. И прошу вас ее любить и жаловать такую, как она есть… А я мешать вам не буду, сразу отойду от дел, забьюсь куда-нибудь в уголок, и все тут, только иногда давайте мне карманные деньги… Вот, правда, подарить вам у меня нечего, разве что меч работы Тосиро Рёсимицу, отделка грубая, а так ничего, вещь стоящая. Его я вам и передам. А уж успех ваш в жизни будет зависеть от ваших достоинств.

— Вы совсем смутили Коскэ, — сказал Иидзима. — Ну, конечно, он очень благодарен вам. Но по некоторым причинам ему хотелось бы отслужить у меня до конца этого года. Пусть уж дослужит, а свадьбу устроим в феврале будущего года. Помолвка, разумеется, состоится сегодня.

— В феврале будущего года… — сказал Аикава. — А нынче у нас июль. Июль, август, сентябрь, октябрь, ноябрь, декабрь, январь, февраль… Через восемь месяцев, значит. Не слишком ли это долго? Ведь за восемь месяцев вещь в закладе и та пропадает…

— Причины весьма основательные, — настаивал Иидзима.

— Ах, вот как? Понял, молодец!

— Поняли все-таки?

— Все понял, — сказал Аикава. — Понятно теперь, почему дочь в него влюбилась. Да я и сам еще прежде нее влюбился. Причина-то, наверное, вот в чем… До конца года Коскэ будет учиться у вас фехтованию, и так руку набьет, что получит диплом! Ну конечно, так оно и должно быть… Господин Коскэ, видно, так полагает: умный я, и собой хорош, но войти наследником в дом самурая без подарка как-то все-таки не годится. Вот он и хочет войти с дипломом в руках. Или хотя бы в списки мастеров попасть. Ведь верно? Молодец, молодец… И держится так скромно…

— Господин, — сказал Коскэ, поднимаясь. — Мне пора возвращаться.

— Уходите? Ну что ж, если по поручению господина, то так, стало быть, и надо… Погодите, однако, разрешите угостить вас, хоть в доме нашем ничего особенного нет… Куда это Дзэндзо запропастился? Послушайте, господин Коскэ, вы, может быть, еще вернетесь сюда сегодня вечером? Впрочем, вы идете по поручению, так что, может быть, и не вернетесь… Проходите, пожалуйста, в покои О-Току и повидайтесь с нею… Она ведь так вас ждала сегодня, столько пудры извела… Не пропадать же зря пудре!

— Вы опять Коскэ смущаете, — с упреком сказал Иидзима.

— Одним словом, сходите и проведайте…

— Раз тебя просят, — строго сказал Иидзима, — сходи и проведай барышню. Пока ты не вошел наследником в этот дом, ты остаешься слугой дома Иидзимы. Изволь пойти и справиться у барышни о ее здоровье. Отчего же ты мнешься, однако? Ступай и спроси барышню, выздоровела ли она.

Коскэ только кланялся, не зная, куда деваться от смущения.

— Сюда пожалуйте, — сказала кормилица, — дозвольте вас проводить…

Когда она ввела его в комнату О-Току, он выпалил:

— Долго изволили недужить, барышня, пришел справиться, каково ваше здоровье.

— Вот она у нас какая, господин Коскэ, — сказала кормилица. — Просим любить да миловать… Барышня, к вам господин Коскэ пожаловали! Да что ж вы закраснелись-то так, это тот самый, из-за кого вы исстрадались вся, говорили еще, грозились обиды ему высказать, как он придет… А сейчас только краснеете, вот и задом еще повернулись, да кто же это задом здоровается?

— Разрешите откланяться, — поспешно сказал Коскэ и вернулся в гостиную. — С вашего разрешения, — обратился он к Аикаве, — мне пора. Если успею управиться, снова обеспокою вас.

— Ну что ж, — вздохнул Аикава. — Ступайте… На дворе темно уже, у вас есть что-нибудь?

— Что именно?

— Ну, фонарь какой-нибудь есть?

— Да, фонарь есть.

— А может быть, все-таки в чем-нибудь нуждаетесь? Вот свеча, например, у вас есть?.. Ах, есть? Ну, тогда прекрасно…

Коскэ попрощался и вышел. Если бы он стал возвращаться обычной дорогой, то у поворота его встретила бы троица, о которой мы упоминали. Но Коскэ перешел мост Рюкэйбаси и вернулся домой со стороны холма Каруко. Судьба ему благоприятствовала. О-Куни даже испугалась, когда он доложил о возвращении. Она-то думала, что его сейчас лупят насмерть в три деревянных меча, обшитых медью, а он явился как ни в чем не бывало.

— Откуда это ты, что это ты? — спросила она растерянно.

— Вы приказали вернуться, потому что у вас есть для меня поручение по дому, вот я и вернулся…

— А как же ты шел?

— Из Суйдобаты через мост Рюкэйбаси и дальше через холм Каруко.

— Вот оно что… Ну так вот, я думала, что тебя сегодня задержат у Аикавы, и все сделала сама. Иди обратно и встречай господина. И смотри не разминись с ним. Господин всегда ходит там, где поворот, вот и ступай по этой дороге. На дороге и встретишь его, если он уже вышел. Иди сейчас же, не мешкай.

— Знал бы, не стал бы возвращаться, — пробормотал Коскэ и пустился в обратный путь.

Трое приятелей, сидевших в засаде у поворота с деревянными мечами наготове, ждали его с другой стороны. Но они сразу заметили человека с фонарем. Пригляделись — точно он, Коскэ. Айскэ вышел ему навстречу и крикнул:

— Эй, стой!

— Кто это? — остановился Коскэ. — А, это ты, Айскэ?

— Да, Айскэ! Жду тебя, чтобы задать тебе взбучку!

— Что это ты? С какой стати нам с тобой драться?

— Ты наврал про меня у Аикавы, сволочь, — объявил Айскэ, — и не дал мне стать наследником. Ты наболтал там, будто я воришка! Зачем врал? Сам к барышне пристраиваешься? Дерьмо ты этакое, все остальное бы ладно, но воришку я тебе не спущу. Я тебе так сейчас накостыляю, что долго будешь помнить…

Тут Камэдзо, подойдя сбоку, ударил деревянным мечом по фонарю, который держал Коскэ. Фонарь упал на дорогу и загорелся.

— Без году неделю служишь, сволочь, — сказал Камэдзо, хватая Коскэ за грудь, — подольстился к господину, так думаешь, можешь нос задирать? И вообще ты мне не по нраву…

«Да у них здесь целая шайка!» — подумал Коскэ. Вглядевшись в темноту, он заметил еще одного, сидевшего на корточках у края дороги. И тогда он вспомнил поучение господина: когда врагов много, нельзя терять голову и лучше всего действовать лежа. Воспользовавшись неосторожностью Камэдзо, схватившего его за грудки, он вцепился забияке в бока, мигом опрокинулся на спину и правой ногой точно ударил его в пах. Камэдзо перевернулся через голову, ударился о землю и остался лежать возле дороги. Айскэ и Токидзо разом бросились на Коскэ слева, но он ловко увернулся, выхватил из-за пояса свой деревянный меч и с треском обрушил его на зад Айскэ. У Айскэ от боли закружилась голова, потемнело в глазах, подкосились ноги, он, шатаясь, пробежал несколько шагов, не разбирая дороги, и повалился в придорожную канаву. Вслед за ним свалился, получив удар, и Токидзо.