Елена Грицак - Тироль и Зальцбург

• Название: Тироль и Зальцбург
• Автор: Елена Грицак
• Жанр: Искусство и Дизайн

Автор книги попытался рассказать о похожих и в то же время неповторимых австрийских землях Тироль и Зальцбург. Располагаясь по соседству, они почти тысячелетие принадлежали разным государствам, имели различный статус и неодинаково развивались. Обе их столицы – прекрасные города Инсбрук и Зальцбург – прошли длинный исторический путь, прежде чем обрели репутацию курортов мирового значения. Каждая из них на протяжении веков сохраняла славу торгового и культурного центра, была временной резиденцией императоров, а также в них были университеты. Не утратив былого величия, они остались небольшими, по-домашнему уютными европейскими городами, которые можно было бы назвать обычными, не будь они так тесно связаны с Альпами.

---

Снежные вершины, доступные взору, но не досягаемые для полезной деятельности, возвышаются над цветущим краем

Расположив Альпы в центре материка, природа разделила ими романские и германские народы, но мощный рубеж не помешал развиваться ни тем, ни другим. Люди умело воспользовались тем, что было дано им свыше, и создали культуры, хотя в одно время и различные, но в равной мере высокие. Просвещение проникло в самую глубину гор, где, несмотря на бесконечные войны, процветали города и окружавшие их многолюдные деревни, которым земля в благодарность за любовь и заботу дарила богатый урожай.

Тирольские Альпы густо заселены от горных подножий до верхних долин. Раньше пастухи проникали со стадами повсюду, где могли найти хотя бы скудное пастбище. Между тем природа, с готовностью предложив человеку свои дары, установила четкие границы: на определенной высоте зубчатые вершины гор вздымаются совершенно свободно, словно демонстрируя непобедимую силу. Именно там природа гордо отказывается служить людям. Пустынная, доступная взору, но не досягаемая для какой-либо деятельности область вечных снегов лежит посреди цветущего края, вызывая страх и одновременно привлекая, особенно тех, кто находит себя в борьбе с силами более могущественными, чем он сам.

Одно из примечательных местных явлений составляет южный ветер под названием фён (нем. Fon). Налетая из пустынь Африки зимой или в начале весны, поток горячего воздуха охлаждается ледниками и, сгущаясь, падает в долины, чаще всего по ночам. Самое интересное происходит перед его приходом, когда на горизонте, опять же на юге, появляются легкие пестрые облака, которые задерживаются у горных вершин. Вечером солнце заходит на красном небе без характерного сияния, и облака еще долго сохраняют пурпурный оттенок. Нетрудно заметить, что наступившая ночь необычайно удушлива, месяц окружен красным туманным светом, а звезды светят намного ярче. К утру воздух становится прозрачным, трава не покрывается росой и горы, оказавшись на синевато-фиолетовом фоне, кажутся ближе. Затем начинает дуть порывистый, неожиданно холодный ветер, и после нескольких минут тишины налетает фён, низвергаясь потоками теплого воздуха, которые быстро превращаются в ураган.

Легкие облака у горных вершин – предвестники фёна

Буря не прекращается несколько дней: по склонам гор катятся сломанные деревья, тяжелые пласты растаявшего снега падают, отрывая куски скал, камни засыпают ручьи, угрожающе потрескивают стены и крыши деревянных построек. В старину каждая деревня назначала на такие дни смотрителей, чтобы те ходили по домам и следили за печами и каминами, поскольку при урагане для пожара достаточно одной искры, попавшей на благодатную почву. Считалось, что фён сильно влияет на психику людей и животных. Сначала он просто раздражает, потом ввергает в уныние, а в конце расслабляет, сравнивая разумное существо с растением. Он иссушает зев и легкие домашних животных, заставляя их метаться в тщетных поисках прохлады; в такие дни в лесу не видно и не слышно птиц, а человеку приходится мириться с дурным настроением. Несмотря на все неприятности, горцы не сетуют на теплый ветер, особенно весной, ведь после 10–12 часов его работы, как в сказке, исчезает снег, в том числе и плотные снежные массы, которые солнце не в состоянии растопить и за 2 недели.

Летом и осенью самое досадное явление – рунзы (нем. Runs), как принято называть разливы горных ручьев. Похожие на лавины водные потоки свергаются с крутых выступов гор и с ревом устремляются в долины по руслам, едва заметным или вовсе сухим в другое время. После нескольких часов такого «извержения» ложе ручья делается похожим на небольшую, но глубокую (до 3 м) реку, окаймленную по обеим сторонам высокими грудами камней.

Иногда природа дарит горцам не страшные, а весьма любопытные и даже полезные явления, подобные загадочным ключам, которые начинают и прекращают струиться в определенные промежутки времени. Раньше это казалось мистикой, но постепенно люди поняли, что разгадка скрывается в процессе таяния снега, точнее в его неравномерности. Действуя сильнее, чем обычно, лучи солнца растапливают снег, отчего вода переполняет источник, стекая вниз по дополнительным каналам. Изредка такой ключ наполняется влагой высокогорного озера и тогда, как получилось с ручьем Энгстленальп, он течет только днем, «закрываясь» на ночь. Подобные источники могут действовать в течение лета, к радости жителей ближайших деревень, получающих возможность устроить дополнительную мельницу.

Не менее интересны так называемые ветряные дыры (нем. Wetterlocher), которые не так уж и редко встречаются в альпийских горах. Летом из них веет холодом, а зимой, напротив, тянет теплом, словно от печи. Завершая трещины скал, эти отверстия сообщаются с проломами в глубине утесов, где температура воздуха противоположна той, что наблюдается снаружи. С давних пор альпийские пастухи использовали «ветряные дыры» для хранения молочных продуктов или устраивали в них нечто напоминающее винный погреб. С появлением холодильников необходимость в том отпала, да и само явление утратило привлекательность, поскольку перестало быть загадкой.

Не уничтожая подобные постройки, тирольцы сохраняют в своей жизни романтику

Жизнь во времена, когда тайны природы с научной точки зрения может объяснить любой школьник, стала спокойнее, проще, но, увы, утратила романтику. Чтобы хоть как-то возместить эту потерю, тирольцы хранят предания, чаще всего связанные с горами. По одной из легенд в пещере Коловратсгёле, обнаруженной в 1845 году на границе Тироля и Зальцбурга, покоится император, правда неизвестно какой, может, Карл Великий, но, вероятнее всего, Фридрих Барбаросса. Рассказывают, что он был похоронен живым, в глубоком сне, чтобы в нужный момент заняться восстановлением Священной Римской империи. Рассказчики не уточняют, откуда Барбаросса, а тем более Карл, мог узнать о ее гибели, но для создания имиджа места такой пустяк значения не имеет. Кстати, похожие предания существуют на Рейне и в других районах, отмеченных пребыванием этих великих личностей.

Представления о тирольцах часто ограничиваются стереотипами. Неглубокий взгляд связывает типичного обитателя австрийских Альп с ружьем, горными лыжами, узкополой шляпой с забавно торчащим перышком и заливистой трелью йодля, знакомой по рекламе шоколада «Альпенгольд». Таким тирольский крестьянин действительно был, но давно, когда время тянулось так же медленно, как с камня на камень переступали овцы и коровы, от которых еще столетие назад зависело благополучие края. Руладами в песнях без слов и смысла заливались пастухи, чтобы напомнить животным о себе, предупредить коллег о движении стада или просто скоротать день, казавшийся слишком длинным в безмятежном спокойствии Альп.

Сегодня настоящий тирольский йодль с его характерными переливами на высоких тонах можно услышать в деревенском хоре, где, кстати, присутствуют и знаменитые головные уборы. Во времена империи власти находились от Тироля слишком далеко, за хребтами и перевалами, поэтому местные горцы защищались от разбойников сами. Подобно тому, как весь край, по сути, являлся отдельным государством, так и разбросанные по долинам деревни существовали по законам своих общин, наделенных в том числе правом самообороны.

Узнав о приближении врага, крестьяне вооружались, кто чем мог – топорами, кольями, рогатинами, но чаще ружьями, – и, собравшись в небольшую армию, вставали на защиту своих поселений. В Тироле ополченцев называли шютценами (от нем. Schutz – «защита»). Как и обычным солдатам, им полагалась форма, точнее всего два ее элемента: шляпа и безрукавка, надетая поверх обычной крестьянской рубахи. Бойцы разных отрядов отличались цветом и особым заломом головных уборов, а также вышивкой на жилете.

Монархи не донимали тирольцев налогами, но в случае войны требовали от них самых метких шютценов. Составляя особые подразделения, со временем отряды альпийских стрелков (нем. Gebirgsjager) преобразовались в элитарную часть австрийской армии, которая, как известно, воевала часто. Во время Первой мировой войны они входили в состав вооруженных сил Германии, принявшей помощь союзников в связи с трудностями на Итальянском фронте. Именно тогда эмблемой альпийских стрелков стал нежный цветок эдельвейс. В сражениях Второй мировой войны горцев использовали практически на всех фронтах там, где требовались альпинистские навыки. В 1939 году их дивизии помогли вермахту захватить Польшу, а затем были срочно переброшены в Норвегию, где предотвратили масштабный десант союзных войск. Неизвестно, смог бы Гитлер так быстро завоевать Европу, не будь его солдатами храбрые сыны Тироля. В 1941 году они проторили путь вторжения на Балканы, помогли немцам разоружить армию Греции. Еще живы участники памятной операции на Крите, где несколько дивизий альпийских стрелков буквально спустились с неба, сыграв решающую роль в захвате средиземноморского острова. Только благодаря их участию в операции «Барбаросса» войскам удалось дойти до Кавказа, и если бы не альпийцы, на вершине Эльбруса не развевался бы нацистский флаг.