Антонина Валлантен - Пабло Пикассо

• Название: Пабло Пикассо
• Автор: Антонина Валлантен
• Издательство: Ростов н/Д: изд-во «Феникс», 1998. — 448 с.
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 1998
• ISBN: 5-222-00593-3

Пабло Пикассо — одна из самых ярких, противоречивых и потрясающих фигур в мировой живописи. За свою более чем полувековую деятельность Пикассо превратился в личность почти мифическую, его воспринимают уже не как человека, а как уникальное явление, как невиданный феномен. Книга Антонины Валлантен — одна из первых попыток в России создать живой и незабываемый образ замечательного художника, человека, общественного деятеля.

Книга рассчитана на самый широкий круг читателей, любителей живописи и поклонников неувядаемого творчества Пабло Пикассо.

---

Такой же портрет — только рисунок — украшает письмо, написанное Максом Жакобом «дорогой мадемуазель Сюзанне». На этом рисунке изображена мастерская Пикассо, портрет стоит на заднем плане, Пабло и Макс сидят к нему спиной. Макс поднял взгляд от письма, которое как раз пишет, в глазах его мечтательное выражение, сам Пикассо нарисован в профиль, он смотрит прямо перед собой. Рядом с ним пристроился кот.

Но новые друзья его прилежно трудятся, Пикассо же начинает ощущать внутреннюю пустоту: ему необходимо чье-то присутствие, он хочет жить полной жизнью, ощущать чью-то привязанность, случайные приключения его не удовлетворяют. И, быть может бессознательно, он устал от того мира отчаянного одиночества, который без конца рисовал, устал, потому что понимал, что в этом направлении достиг максимально и силы, для него здесь был конец пути.

Необходимость обрести равновесие заставляет его желать полноты физических ощущений, мания творчества отступает на задний план. Это состояние и подготовило его к встрече, которую устроил случай. Жильцы Бато-Лавуар вынуждены ходить за водой к фонтану, расположенному в самом низу длиннейшей лестницы, так как дом стоит на вершине холма; нужно спуститься по ступенчатой улице. И там, у фонтана, Пикассо встречает молодую жилицу этого же дома. Она описала себя такой, какой была тогда: «Я была сама молодость и воплощенное здоровье». Фернанда Бельвалле вышла из скромной семьи ремесленников, как она говорила, «специалистов по цветам, перьям и кустам», однако «самый печальный матримониальный опыт» дал ей возможность освободиться от них, оставить среду мелких буржуа. Случай привел ее в кружок художников, и она стала считать, что сама не лишена художественных наклонностей.

Пикассо приглашает ее посмотреть свои картины. Она идет за ним. Ее безмятежный взгляд останавливается на «Скудном ужине». Но это ее не отталкивает. Она отсюда больше не уйдет. Пикассо очень гордится тем, что у него есть теперь постоянная любовница. Она, правда, на несколько лет старше его, а ему, по крайней молодости, вообще кажется женщиной зрелого возраста. Говоря о ней, он подготавливает своих друзей: «Она очень красивая, но старая».

Молодая женщина вспоминает своего любовника таким, каким он был тогда, «с женскими руками» и маленькими ногами, которыми он очень гордился. С самого начала она находит его «беспокойным», но ее собственное чувственное благодушие, ее растительное спокойствие вполне уравновешивает их отношения.

Фернанда Оливье — она носит фамилию своего мимолетного мужа — красива скульптурной и одновременно соблазнительной женской красотой, которая зачаровывает и покоряет Пикассо. После долгих лет, после бурного разрыва, Пикассо будет еще говорить о глубоком влиянии, которое оказывала на него ее исключительная физическая притягательность. «Портрет Фернанды», написанный два года спустя (частная коллекция), объясняет чувственную силу этой страсти. На низком лбу четко вырисовываются правильные дуги бровей; удлиненные миндалевидные глаза слегка прищурены, так, наверное, бывало в минуты наслаждения или нежности, чувственные ноздри вздрагивают, между широкими и нежными линиями щек распускается рот, на полных губах — многообещающая улыбка.

Маленькая акварель «Спящая женщина» (коллекция Пеллекуэр, Париж) — одна из страничек этой любви. Мужчина со свисающей на лоб прядью, подперев рукой подбородок, сидит рядом с кроватью и зачарованно смотрит на спящую на ней женщину. Она лежит в ночной рубашке, подложив согнутую руку под голову, это глубокий сон уставшей женщины. Есть что-то примитивное, неистовое в любви Пикассо к Фернанде Оливье. Он страшно ревнив. «Он держал меня взаперти», — вспоминает она. Эта любовь перевернула всю его жизнь, но вместе с тем и что-то освободила в нем, узел мучительных противоречий был теперь развязан.

Фернанда, быть может, не до конца понимала любовника, пока жила с ним, но после разрыва, когда горе обострило ее восприимчивость, она день за днем вновь мысленно прожила всю их любовь. «Пикассо всегда нес в себе большую боль», — скажет она, видимо, все же не понимая, до какой степени ее присутствие облегчало тоску, которую до встречи с ней он мог утолить только своей работой. Рядом с этой его ревностью, рядом со страхом потерять ее, в Пикассо живет признательность плоти и, быть может, разума, признательность, доходящая до обожания.

У входа в мастерскую Пикассо есть еще одна дверь, она ведет в маленькую комнатушку с полусгнившим паркетом, его любовница скрывается там от назойливых посетителей, приходящих, когда она еще не успела одеться. Комнатушка эта служит одновременно и кладовкой, и «алтарем любви». Здесь, рядом с портретом Фернанды, сделанным пером и позже «украденным во время одной из выставок», лежит смятая ночная рубашка из очень тонкого белого полотна. Перед этой рубашкой с приколотой к ней темно-красной розой и портретом, как на алтаре, стоят две ярко-синих вазы с искусственными цветами. Позже Фернанда Оливье спросит себя, не было ли это одним из способов Пикассо «посмеяться над самим собой». Может быть и так, а может быть это было доказательством его пристрастия к символам, эдакая прелюдия к сюрреализму, причем было в этом нечто суеверное. «В этом возрасте, когда любишь, питаешь пристрастие к подобным жестам», — говорит Пикассо со снисходительной, почти нежной улыбкой.

Начинается их совместная жизнь, причем все домашние хлопоты берет на себя Пикассо. Фернанда из тех пассивных женщин, которые раз и навсегда привыкают к тому, чтобы либо им прислуживали, либо они сами будут служить кому-нибудь. Если бы она вышла замуж за буржуа, то превратилась бы в относительно внимательную хозяйку дома, «правда, ленивую», как она говорит. Здесь же она оставляет все хозяйственные заботы своему любовнику. Пикассо не любит и никогда не любил приказывать и распоряжаться; что касается организации материальной стороны жизни, он старается о ней не вспоминать, пока не возникнет в этом самая неотложная необходимость. Позже, когда он обзаведется собственным домом и слугами, он будет долго колебаться, прежде чем распорядиться сделать генеральную уборку. Иногда он так и не решается этого сделать. «Я думаю, — заметил как-то Сабаргес, — что он не осмеливается влиять на события из боязни, что подобное сотрясение воздуха нарушит жизненное равновесие и предопределенное не свершится». Поэтому он ни о чем не просит Фернанду, предпочитает все делать сам. Он подметает мастерскую, ходит за провизией, надев сандалии и с развевающимися по ветру волосами. Иногда, правда, надевает кепку. Он покупает все мелочи, необходимые для хозяйства, а его любовница целыми днями лежит в постели. Летом здесь жарко, а зимой так холодно, что иногда недопитый с вечера чай к утру замерзает в чашках.

По ее собственным словам, Фернанда не слишком интересовалась творческими занятиями своего друга. Она смотрела, как он работает, сидя на полу или на низенькой скамеечке, вокруг разбросаны кисти, краски, рядом лежит палитра. Но в эти минуты она наблюдала за ним примерно с таким же интересом, как и тогда, когда он занимался хозяйством. Ее присутствие вскоре стало стеснять интеллектуальных друзей Пикассо. Когда у Пикассо появились деньги, друзья считали, что Фернанда интересуется только шляпами и мехами, эго были две ее излюбленные темы для разговора. Она слишком долго была этого лишена и теперь, может быть, действительно слишком много о них говорила. Свой художественный кругозор она расширила только после их разлуки, но в годы лишений она была очень нетребовательной; когда у нее не было обуви, она месяцами сидела дома, если нечем было топить, она закутывалась в одеяло; иногда угольщик, дюжий овернец, ради ее прекрасных глаз давал угля в кредит. Время от времени Пикассо удается заработать 1–2 луидора — целое состояние, — он тут же покупает флакон одеколона: духи — это еще одна страсть Ферианды.

Отношения с торговцами картинами все еще трудны и непрочны. В тяжелые минуты Пикассо идет к этим старьевщикам от живописи, которые и эксплуатировали художников, и помогали им, особенно тем, кого не желали признавать знатоки. Кловис Саго, бывший клоун из Медрано, сделался продавцом картин под влиянием минуты, решив, что, может быть, это интересно. Он расположился неподалеку от цирка, в помещении бывшей аптеки, и тут же, по своему великодушию, раздал больным художникам те лекарства, которые там еще оставались. Но этот человек мог быть и совершенно безжалостным, Пикассо не раз имел случай в этом убедиться. Однажды, когда в доме не осталось ни гроша, Пикассо не на что было купить холсты и краски, так что он не мог продолжать работать. Он берет 3 картины и отправляется к Саго. Саго предлагает 700 франков, Пикассо отказывается. Еще через несколько дней он все же решает, что семьсот франков лучше, чем ничего, и снова отправляется к торговцу. Тот, однако, согласен теперь уже только на 500, прекрасно понимая, что положение художника безвыходно. Снова Пикассо отказывается и уходит. Когда он все-таки возвращается с теми же тремя картинами под мышкой, он получает за них всего 300 франков. Саго посчитал, что художник получил вполне заслуженный урок.