Алексей Исаев - АнтиМЕДИНСКИЙ. Псевдоистория Второй Мировой. Новые мифы Кремля

• Название: АнтиМЕДИНСКИЙ. Псевдоистория Второй Мировой. Новые мифы Кремля
• Автор: Алексей Исаев
• Издательство: Яуза-пресс
• Жанр: Публицистика
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9955-0385-9

После скандальных сочинений Виктора Суворова ни одна другая книга не вызывала таких ожесточенных споров и настолько яростной критики, как «ВОЙНА» Владимира Мединского, которого уже прозвали «Суворовым наоборот» и обвиняют не просто в бесчисленных ошибках, незнании истории и подтасовке фактов, но даже в «геббельсовщине» и «кремлевской шизофрении». В самом деле, как можно, оставаясь в здравом уме, воспевать Великую Победу - и в то же время проклинать Сталина, под руководством которого Россия пришла к величайшему триумфу в своей истории? Бороться «с очернением прошлого» - и покровительствовать матерым антисоветчикам и русофобам? Осуждать прибалтийских и украинских нацистов - и поддерживать оскверняющие родную историю фильмы вроде «Штрафбата» или «Утомленных солнцем», которые для ветеранов - как плевок в лицо? Следует ли брать пример с доктора Геббельса, как история вырождается в пропаганду и чего стоит «патриотизм», изгибающийся вместе с «линией партии»?

В этой книге ведущие военные историки спорят с Владимиром Мединским без оглядки на цензуру, не стесняясь задавать самые острые, неудобные и «неполиткорректные» вопросы...

---

Как должен отреагировать на этот бред человек, посвятивший целую главу цитатам из Пыхалова, бывшего командира роты 8-го отдельного штрафного батальона Александра Васильевича Пыльцына и других авторов, убедительно разоблачивших страшилки о выигравших войну батальонах уголовников и политзэков? В его книге, между прочим, и про лиц, призванных с оккупированных территорий, есть.

«В 1943-м в Красной Армии появились новые штрафные подразделения — отдельные штурмовые стрелковые батальоны. Приказ народного комиссара обороны: «В целях предоставления возможности командно-начальствующего составу, находившемуся длительное время на территории, оккупированной противником, и не принимавшему участия в партизанских отрядах, с оружием в руках доказать свою преданность Родине приказываю...» По приказу Сталина из советских командиров, побывавших в плену, были сформированы 4 батальона численностью 927 человек каждый. Срок пребывания в них устанавливался в 2 месяца. Либо до первого ордена. Либо до первого ранения. После чего «личный состав при наличии хороших аттестаций может быть назначен в полевые войска на соответствующие должности командно-начальствующего состава». Впоследствии формирование штурмовых батальонов было продолжено. В отличие от штрафбатов офицерских званий здесь не лишали» (с. 203— 204).

Как видите, у реального Сталина в штурмовые батальоны зачисляются исключительно офицеры, подзабывшие о своем воинском долге, палками вместо автоматов их не вооружали, на верную смерть не обрекали. Бывших же рядовых и прочих военнообязанных призывали в обычные части без какого-либо поражения в правах. И что же Мединский? Разоблачает Михалкова, как совершенно справедливо заклеймил на соседних страницах столь же тошнотворные «Штрафбат» и «Сволочи»? Если бы!

«Утомленные солнцем-2. Предстояние» — идеологически значимое и исключительно нужное сегодня стране, правильное кино. О профессиональных деталях предоставлю судить киноведам из ВГИКа. Но, по моему мнению, надо сделать так, чтобы этот фильм увидел каждый старшеклассник, каждый солдат. Нужны бесплатные сеансы для ветеранов. Нужно продвигать этот фильм при господдержке для проката за рубежом — особенно в ближнем зарубежье. Чтобы помнили. О нашей общей трагедии. И общей победе» («Эхо Москвы», 28 апреля 2010 г.).

«Нахожусь под сильнейшим впечатлением. Нет, это не фильм из категории посмотрел — не понравилось, понравилось — включили в зале свет — вышел — забыл. Это кино из другого, редкого разряда. И перед глазами — герои, сыгранные самим Михалковым, Мироновым, Гармашом. Такие люди в стране есть — и хочется жить» («Эхо Москвы», 6 мая 2010 г.).

После того как десятки рецензентов ткнули Мединского носом в михалковский маразм, он сквозь зубы признал, что в фильме «масса исторических несоответствий» (с. 463). Но повторил, что «именно как продукт идеологический, как исторический миф «УС-2» — нужное стране кино» (с. 464).

Можете ли вы представить доктора Геббельса, который, клеймя ненавистных жидо-большевиков за глумление над германской историей, публично объявлял таковое допустимым со стороны особо избранного Сруля Зингельшухера? Лично я не могу. Зато ясно вижу, что ложь Михалкова отличается от вранья создателей «Штрафбата» и прочих неприятных профессору «Сволочей» исключительно фамилией создателя. В отличие от них Никита Сергеевич очень близок к Путину и «Единой России», а потому может делать то, что прочим запрещено. Позволено даже открытое мародерство. Проглядев эпизод гибели отряда из 240 кремлевских курсантов ростом не ниже 183 сантиметров каждый, я вспомнил, что уже знаком с этими цифрами. Они имеются в повести умершего в 1975 году писателя Константина Воробьева «Убиты под Москвой».

«Курсанты вошли в подчинение пехотного полка, сформированного из московских ополченцев. Его подразделения были разбросаны на невероятно широком пространстве. При встрече с капитаном Рюминым маленький, измученный подполковник несколько минут глядел на него растроганно-завистливо.

— Двести сорок человек? И все одного роста? — спросил он и сам зачем-то привстал на носки сапог.

— Рост сто восемьдесят три, — сказал капитан».

Поскольку в конце повести почти все курсанты гибнут под гусеницами немецких танков, подобное совпадение трудно признать случайным. Особенно если вспомнить, что в 1990 году режиссер Александр Итыгилов снял по повести Воробьева фильм «Это мы, господи!». Его отдельные кадры, типа оторванной руки с часами, выставляют Никиту Сергеевича пренахальнейшим плагиатором. Щедро покопавшись в творчестве Итыгилова и Воробьева, он не упомянул в титрах ни умершего в 1975 году писателя, ни скончавшегося в 1991-м режиссера, но зато старательно испоганил первоисточник.

Ополченцев Михалков заменил штрафбатовцами, а искренне радующегося пополнению командира полка — быдловато-приблатненным комбатом, хамящим командиру курсантов и вытирающим сопли о шинель своего бойца. Кроме того, у Воробьева изъяты сцены, где курсанты грамотно окапываются и, не ограничиваясь обороной, наносят по немцам чувствительные удары.

«В северной части деревня оканчивалась заброшенным кладбищем за толстой кирпичной стеной, церковью без креста и длинным каменным строением. От него еще издали несло сывороткой, мочой и болотом. Капитан сам привел сюда четвертый взвод и, оглядев местность, сказал, что это самый выгодный участок. Окоп он приказал рыть в полный профиль. В виде полуподковы. С ходами сообщения в церковь, на кладбище и в ту самую пахучую постройку... Горело уже в разных концах села, и было светло как днем. Одуревшие от страха немцы страшились каждого затемненного закоулка и бежали на свет пожаров, как бегают зайцы на освещенную фарами роковую для себя дорогу. Они словно никогда не знали или же напрочно забыли о неизъяснимом превосходстве своих игрушечно-великолепных автоматов над русской «новейшей» винтовкой и, судорожно прижимая их к животам, ошалело били куда попало... По улице, в свете пожара, четверо курсантов бегом гнали куда-то пятерых пленных, и те бежали старательно и послушно, тесной кучей».

В отличие от михалковских баранов, падающих носом в землю при виде фейерверка и пыряющих штыком немецкий танк, кремлевские курсанты воевали не только храбро, но и умело. За два месяца боев на берегах рек Лама, Истра и канала Москва — Волга их полк из 1572 бойцов потерял 811 убитыми, но остановил противника на подступах к столице и нанес ему существенные потери. По воспоминаниям ветеранов полка, «залогом успеха стал результат изнурительных работ курсантов по инженерному оборудованию взводных и ротных опорных пунктов и грамотной организации системы огня в каждой роте и между батальонами» (А. Карцев. «Утомленные солнцем-2» и «Забытый полк», http:// artofwar.ru/ k/karcew_a_i/ text_0620.shtml).

После того, как кинофюрера уличили в мародерстве, Мединский тоже был вынужден признать факт заимствования, но без малейшего осуждения. Просто «Никита Михалков решал свои художественные задачи — и отступил от буквальной исторической правды» (с. 237). Ну, обокрал мертвого фронтовика, ну, выставил его геройских соратников тупицами и неумехами, но ему можно — потому что начальство. И Путину можно финансировать и «Цитадель» с «Предстоянием», и «Штрафбат» со «Сволочами». И Мединскому — рекламировать Михалкова с Фостом. Кино здесь чистой воды отражение политики. Попил бюджета, за который справедливо наказан Ходорковский, дозволен Абрамовичу и Тимченко. Призыв мелкой националистической тусовки к отделению Чечни считается покушением на территориальную целостность России, зато передача Кремлем Азербайджану части Дагестана — мудрым дипломатическим ходом. Резун-Суво-ров — клеветник, Мединский — борец за историческую правду. Ну и конечно, наши патриотические воры, наркоманы и педерасты не то что ихние...

Пардон, это уже про «День опричника» Владимира Сорокина, где такие субъекты, находясь на государевой службе, гневно осуждают подобных себе диссидентов и эмигрантов.

Особенности политической шизофрении

Как видите, бывший комсомольский активист, нынешний пламенный путинец и завтрашний сторонник любого платежеспособного хозяина Кремля Владимир Мединский не дотягивает до покойного Йозефа Геббельса. Более того, сравнивать их оскорбительно для преданного своим идеям и ушедшего на тот свет вслед за фюрером начальника гитлеровского агитпропа. Разве что с сильно ухудшенной копией китайского производства, выброшенной по дешевке в секонд-хенде. Но если разобраться, профессор тут не более чем одна из шестеренок нынешней системы кремлевского агитпропа, которая пополняет себя новыми кадрами по образу и подобию прежних. Ее организаторы — люди глубоко циничные и рассматривают любую идеологию как средство оболванивания населения, чтобы те не мешали им стричь дивиденды с нефтяных и газовых потоков, а сами довольствовались крошками с барского стола.