Андрей Болибрух - Воспоминания и размышления о давно прошедшем

• Название: Воспоминания и размышления о давно прошедшем
• Автор: Андрей Болибрух
• Жанр: Поэзия
• Год: 2003

Эта книга написана Андреем Андреевичем Болибрухом, выдающимся математиком, академиком РАН, лауреатом Государственной премии и высшей математической награды страны — премии им. А. М. Ляпунова. Книга содержит воспоминания о годах учебы в Ленинградском физико-математическом интернате и Московском университете, а также стихотворения, написанные в юности. В ней раскрывается еще одна сторона таланта этого многогранного человека — его литературный дар. К сожалению, автору не удалось увидеть эту книжку при жизни. А. А. Болибрух умер 11 ноября 2003 года в госпитале Парижа в возрасте 53-х лет и в это до сих пор трудно поверить.

---

Выпускные экзамены в школе — особая пора. Последним и самым трудным из них для нашего класса был экзамен по физике. Дело в том, что в нашем классе собрались очень сильные математики: несколько победителей Всероссийской олимпиады, победители Ленинградской городской олимпиады и один будущий победитель Международной математической олимпиады — Витя Турчанинов (в настоящее время блестящий программист). С физикой же дело обстояло хуже — только один победитель Всероссийской олимпиады по физике — Боря Ровнер. Почему-то наши учителя физики считали, что мы недостаточно хорошо относимся к их предмету и решили проэкзаменовать нас с пристрастием. Перед началом экзамена они объявили, что будут спрашивать нас очень жестко и поставят нам две оценки: официальную и неофициальную, но такую, какую мы получили бы при поступлении в ЛГУ при самом недоброжелательном пристрастном опросе. Мотивировалось все это необходимостью потренироваться перед вступительными экзаменами в университет.

Подобная преамбула меня совершенно не испугала: я был тогда одним из главных претендентов на золотую медаль, всегда легко сдавал экзамены и не боялся их. Но я до сих пор с некоторым содроганием вспоминаю последовавший затем кошмар. Я очень хорошо начал отвечать, полностью рассказав вопрос билета и решив задачку. Но уже первая дополнительная задача испортила мне настроение. Меня спросили по какой траектории полетит брошенный с поверхности Земли камень в случае отсутствия атмосферы, и я тут же ответил: «по параболе». На что мне вежливо объяснили, что мой ответ неверен и что камень полетит по дуге эллипса (поскольку в условии не было сказано, что Землю можно считать плоской). И так далее. Не помню всех заданных мне вопросов, на какие-то из них я отвечал правильно, на какие-то — с точки зрения экзаменатора — нет. Помню только последний из них, который добил меня (и экзаменатора). Меня спросили, что происходит с веревочным контуром, в который периодически вставляют и вынимают магнит. Что-то забрезжило в моей уже ничего не соображающей голове (что-то вроде того, что по инструкции техники безопасности нельзя влажными руками касаться электрической проводки), и я сказал, что если влажность воздуха высока, то по веревке может потечь слабый ток. «С каких это пор великие законы физики зависят от влажности воздуха!» — буквально взревел мой мучитель, и экзамен на этом закончился. Я получил 5/4 —, и когда экзаменатор немного остыл, узнал, что, оказывается, в веревке произойдет поляризация. В общем все закончилось благополучно, но я с тех пор немного недолюбливаю физику.

Сейчас интернат находится в другом месте, за городом, ближе к новому зданию университета. Но каждый раз, приезжая в Санкт-Петербург (что, к сожалению, бывает нечасто), я сажусь в 80-ый автобус и еду за Черную речку, на улицу Савушкина 61.

Стихи

Тополиный пух

Белые хлопья пуха.
Время огням потухнуть.

Нежная вьюга лета.
Где-то морозы, где-то

Кутают в шаль подругу.
Нежная лета вьюга,

Ты мне щекочешь кожу!
Как ощущенья схожи:

Так же ласкает локон,
И из пушинок соткан

Взгляд твой, глаза, ресницы.
Снова мне будешь сниться

Маленькой Белоснежкою
В летнюю вьюгу нежную.

13-15-19.06.1970. Плющево

Вечерние облака

По небу плывут отпечатки столетий,
А время — летнее, а воздух — летний,
А век — двадцатый, но надо ж случиться:
Плывут рептилии, первоптицы.
Наверно, в зеркале небосвода
Себя рассматривает природа
И хочет сгладить морщины столетий,
Ведь время — летнее, ведь воздух — летний!
Но видно — осень.
Но скоро осень.
Наверно, это она наносит
Узоры древних воспоминаний
На небосвода тугие ткани.

* * *

Легкий танец пурги,
Круги
Ошалевшей со сна метели.

Поцелуи твои на теле
Обжигающие — легки.
Поцелуи твои — холодны,
Поцелуи твои растают,
Словно снежных пушинок стая,
Отойдут, переселятся в сны.

Сны приснятся — все опресняется —
Только раз я твое дыханье
Уловлю в этих снах; пасхальной
Им весны не видать: проясняется
На душе ни рано, ни поздно.
А пока что — морозный воздух,
А пока — только танец вьюги
На лице твоем, на ресницах.
Это кончится, прояснится,
Снова станет воздух упругим,
Опьяняющим — как всегда.

И пойдут дни за днями, года
Друг за другом засеменят.
Только это все без меня.

16.10.1971. ВГБИЛ * * *

Осень (сонет)

Стон осени еще в ушах стоит.
Он был сначала стаей журавлиной.
Вонзаясь в небо журавлиным клином,
Он был, казалось, с этой стаей слит.

Затем он лег на сырость темных плит,
Листвой опавшей на асфальт Неглинной,
И резкий крик сменился нотой длинной,
В которой крик не кончился, но спит.

И с чистой нотой тихого страданья
Осеннее природы увяданье
Напоминало погруженье в сон.

Но сон звучал, и я в изнеможеньи
Избавиться хотел от наважденья.
Но время шло, и не кончался он.

28.11.1971. Покровка. * * *

Грусть рябая —
Гроздь рябины.
Значит, осень.
Значит, в спины
Шепот листьев — богомолок.
Значит, холод.
Холод колок,
Холод тысячью иголок
Руки жалит.
Ветер сносит.
Значит, осень.
Сердце сжали
Темные веревки просек —
Осень.

28.11.1971. Покровка. * * *

Все плыло и качалось, и сам старый год,
Отражаясь в зернистых икринках канала,
Уплывал и качался, и времени плот
Ударяло о дни, о секунды трепало.

Все плыло и качалось в кривых зеркалах,
Уходящего года смещались понятья;
И фигурки влюбленных на темных углах
Превращались в кровавого цвета распятья.

Все плыло и качалось, и времени ход
Подтверждал неизбежность такого финала,
Отражаясь в зернистых икринках канала
Как разбитый, истрепанный бурями плот.

26.01.1972. Москва. * * *

Весна (сонет)

Такая тихая весна.
И даже музыка капели
Меня волнует еле-еле,
Сквозь сон едва-едва слышна.

Грудная клетка не тесна,
И беспричинное веселье
Не бьется теплой жилкой в теле —
Моя душа во власти сна.

Во власти долгой зимней спячки
Увяли чувства и мечты —
Они в руках у нищеты.

Моля у разума подачки,
Они то пляшут, как собачки,
То тянут жалкие персты.

14.03.1972. Покровка, Новая * * *

Крыша

Рыжая, ржавая крыша
Видом не вышла.

Кто посещает старую крышу?
Птицы да мыши.

Был и у крыши
Солнечный блеск,
Да весь вышел.

Новые крыши
Красивей, стройней, выше.

Вечером с крыши
Кошачий концерт слышен.

Слушает старая крыша
И чуть дышит.

И засыпает под крики котов крыша,
Диких, облезлых и точно таких же рыжих.

15.10.1972. Покровка. * * *

Осень

Пора листопада.
Не надо ступать
Подошвою грубой по листьям,
Не надо,
Смеясь, нарушать тишину листопада
И эхо тревожить опять и опять.

Пусть чуть шелестит, тихо жалуясь, прядь
Усталой березы, пусть чувство утраты
На миг овладеет тобою, не надо
В смятеньи поспешном его прогонять.

О чем эта боль? Нет, тебе не понять.
Казалось, всего на одно лишь мгновенье
Ты слился душою с душою растенья,
Но боль прицепилась, ее не унять.

И тихо бредя вдоль разбухшего устья,
Ее окрестишь ты «осеннею грустью».

1. 12.1972. Некрасовка * * *

Летний дождь (сонет)