Карина Демина - Леди и война. Пепел моего сердца

• Название: Леди и война. Пепел моего сердца
• Автор: Карина Демина
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-9922-1585-4

В чужих амбициях и планах Изольде отведена весьма конкретная роль. Вот только она не желает быть марионеткой в чужих руках И вынужденная разлука — вот та цена, которую приходится платить за шанс восстановить семью.

И всего-то надо: выстоять, перешагнуть через обиду и вернуться в разоренный Город.

Поверить, что среди всех обличий войны сохранилось и человеческое.

Дозваться.

И удержать Кайя на краю безумия.

---

Хозяева встречают на вершине лестницы. Они искренне рады гостям… леди Луизе — определенно. На меня посматривают с удивлением и, верно, к вечеру город получит свежую порцию сплетен. Этот визит оставляет ощущение… бессмысленности.

Мы беседуем на самые отвлеченные темы. Я рассказываю о новых веяниях чужой моды, которая для хозяев экзотична. Меня радуют свежими сплетнями с Юга. Там, оказывается, кофе не уродился, а потому следует делать запасы.

Пьем, впрочем, ледяной чай.

Расстаемся если не друзьями, то не врагами.

— Леди Анна — главная городская сплетница, — Луиза привычно ложится на подушки. Я же долго пытаюсь найти позу, которая была бы удобна. — Ей важно узнавать все раньше прочих. Это позволяет ей чувствовать себя важной и нужной.

— То есть она…

— Уже к вечеру о тебе будет знать весь город. Со слов леди Анны. А ты ей весьма понравилась. Подозреваю, что скоро тебя пригласят в гости. Никогда не принимай первое приглашение. Подумают, что у тебя слишком много свободного времени. Но если ты откажешь трижды кряду, то карточку больше не пришлют из боязни показаться назойливыми.

Сложно.

И странно.

Мне не присылали карточек, приглашая… а действительно, куда меня приглашать тем, кто живет в моем Замке?

А день продолжался.

…собрание благотворительного комитета и подготовка к ежегодной ярмарке, в которой Наша Светлость неожиданно участвуют с собственноручно вышитыми салфетками.

Осталось успеть вышить.

…общество любителей цветов, с радостью принимающих меня в почетные члены. И с куда большей радостью встречающих мое предложение о выставке. Конечно, дамы охотно продемонстрируют горожанам свои достижения.

…обед в небольшом, но уютном ресторане. Владелец бесконечно счастлив возможности лицезреть Их Светлость. И нашу тоже… и он будет помнить об этом визите! А повар и вовсе не забудет те добрые слова, которые прозвучали в его адрес…

…визит на мануфактуру, где производят шелк.

И я понимаю, что мне пытаются показать.

Первая леди — лицо публичное.

Нельзя закрываться в стенах Замка. Нельзя отворачиваться от людей. Нельзя менять мир в одиночку.

— Ты очень хорошо держишься, — сказала леди Луиза вечером. — Гораздо лучше, чем я в свое время… ты не устала?

— Нет.

Недостаточно, чтобы не думать ни о чем, кроме отдыха.

— Иза, это только начало… иногда будет сложно. Особенно в твоем положении. Надеюсь, ты не обижаешься, что Ллойд мне сказал?

Скорее я была бы удивлена, не скажи он.

— Скоро о нем узнают. И к этому времени тебя должны считать если не своей, то близкой. Человеком, которому можно сочувствовать. Даже если ты не хочешь, чтобы тебе сочувствовали. Эмоции привязывают надежней клятв верности. Огорчаясь вместе с тобой или радуясь, участвуя, пусть и опосредованно, в твоей жизни, они начинают считать тебя близким человеком. А близких защищают.

— Не уверена, что у меня получится, — призналась я.

Все-таки леди Луиза — другая. Особая.

— Милая, — она обнимает меня, и этот жест не выглядит фамильярным. — У меня не один год ушел на то, чтобы они изменились. И я изменилась. Даже сейчас я не уверена, что делаю все правильно.

Мне прислали цветы.

И коробку шоколада.

Приглашение на чаепитие… приглашение на ужин… приглашение в музыкальный салон и литературный клуб… множество приглашений, которыми занялся Юго.

Как-то так вышло, что именно он сопровождал нас с Луизой, вернувшись к прежней роли мальчика-пажа. И новая курточка из синей парчи с крупными серебряными пуговицами весьма ему нравилась, как, впрочем, и берет с пышным страусовым пером.

А я не могла понять, сколько в этом было притворства, а сколько правды.

Но секретарь из него получился отменный.

Я же заполняла дни делами.

…уроки манер, высокого этикета, культуры речи…

…общество любителей истории…

…открытие весеннего театрального сезона…

…история, география…

…поэтический салон…

…концерт воспитанниц сиротского приюта Белой розы…

…риторика, логика…

…ежегодные состязания гребцов…

…турнир по фехтованию…

…выездке…

…парад шляп…

И визиты. Встречные. Ответные. Неожиданные.

Письма, требовавшие ответа, пусть бы и краткого, но неизменно вежливого…

…открытки к памятным дням…

…милые сувениры к первому весеннему дню…

…ярмарка, салфетки, которые пришлось-таки вышить. И памятью прежнего мира — атласные банты. Всего одна серебряная монета, и бант на корсаже позволяет ощутить причастность к великому делу…

…примерки… парикмахер… косметолог…

Наша Светлость должны выглядеть достойно нашего положения. Знать бы самой, каково оно. По-моему, Ллойд напрочь проигнорировал сам факт развода. Луиза поддержала. И общество приняло меня как леди Дохерти. А я не стала возражать.

Дорогой дневник, кажется, я дозрела до очередной порции нытья.

Устаю.

Злюсь. Сдерживаю себя.

Грудь стала большой и неудобной. Ноет и ноет. И еще болит спина, хотя срок небольшой и веса я набрала килограмма три, но ощущение такое, что кости стали мягкими. Щупаю локти, трогаю пальцы, подбородок — нет, твердые вполне. А спина вот болит. Мышцы тоже стали каменеть. Еще и токсикоз. Точно знаю, что должен прекратиться после двенадцатой недели, но он-то этого не желает понимать! Меня по-прежнему выворачивает. И это непередаваемое ощущение бесконечного похмелья…

…с каждым днем только хуже.

По утрам чувствую себя старой. В зеркало смотреть не хочется — там живет чудовище. Бледная набрякшая кожа. Круги под глазами. И сами глаза узкие, китайские какие-то… я почти не пью после обеда, но отеки все равно не прекращаются.

Наверное, даже хорошо, что Кайя нет рядом.

Плохо.

С ним было бы легче… или сложнее? Запуталась. Вообще стала путаться во всем. Не голова — корзинка для рукоделия, в которой все нитки переплелись. Потяни за одну — вывалится все содержимое.

Я не спрашиваю о том, что происходит с ним. Знаю, что если решусь задать вопрос, Ллойд ответит. Но нужны ли мне ответы?

Будет ли мне легче от понимания того, что ему тоже плохо?

Иногда его ненавижу. Бывает, злюсь жутко. Но чаще — мне за него страшно. Я ведь в любом случае выживу. Я живу потому, что он согласился принять условия Кормака.

А если бы нет?

Умереть в один день — это, безусловно, романтично. Но все-таки, несмотря на мое нытье, следует признать, что жизнь — не такая плохая штука… Помнится, когда-то — целую вечность назад — я пересказывала историю Ромео и Джульетты, не успев рассказать до конца. И еще думала о том, чтобы переписать этот самый трагический финал.

Хотелось, чтобы остались живы.

Но что бы с ними было дальше?

Нет, все-таки странные вещи творятся в моей голове. Не следует отвлекаться от нытья на философию.

Ллойд лично пичкает меня какой-то отравой, уже трижды в день. Откуда берет — не спрашиваю. И на вкус не жалуюсь. Эта мерзость и вправду приносит некоторое облегчение.

По-моему, он за мной следит.

Как только у меня приступ дурного настроения, Ллойд оказывается рядом. Говорит о каких-то пустяках, отвлекая от того, что делает. Ему больше не надо прикасаться ко мне, но само присутствие успокаивает. Иногда — погружает в сон. Бывает, что проснувшись, я узнаю о том, что спала сутки или двое. Наверное, так надо. Если бы не спала, было бы хуже.

Конечно, на всех выездах пришлось поставить крест. И выставка цветов в Ратуше прошла без моего участия. Однако, кажется, все цветы оттуда переслали мне. Не только цветы… теперь мне придется ответить на несколько десятков писем.

А местная газета взялась публиковать бюллетень о состоянии моего здоровья — я уже не задаюсь вопросом, зачем им это надо и кому интересно. Выходит, что много кому. Прислали даже художника, которого Луиза сочла возможным допустить.

Лучше бы она этого не делала! Я видела итог его упражнений… умирающий лебедь и только.

Пока он рисовал, сосредоточенно, с осознанием важности момента, я вспоминала Кайя. Где теперь те его рисунки? И что будет с нами?

Мне ведь не позволят отступить.

Я не дура. Я понимаю, что однажды меня вежливо попросят отдать долг гостеприимства. И сохранение Протектората куда важнее женских капризов.

Хотя я не знаю, буду ли капризничать.

Зато вчера появился Магнус. Целый день просидел у кровати, разве что за руку не держал… он чувствовал себя виноватым. И я тоже. И все никак не могу выкинуть из головы, что мы обречены испытывать это чувство вины друг перед другом если не до конца дней, то очень и очень долго.