Ким Стрикленд - Клуб желаний

• Название: Клуб желаний
• Автор: Ким Стрикленд
• Издательство: Фантом Пресс; Эксмо
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-86471-478-2

В Америке есть хорошая традиция — дружеские книжные клубы. Раз в месяц лучшие подруги встречаются, чтобы обсудить прочитанное, поболтать обо всем на свете, выпить чаю или чего покрепче да рассказать о своих мечтах. Как-то раз именно с этой целью собрались пять подруг из романа «Клуб желаний», даже не подозревая, что обычная встреча обернется мистикой. На повестке дня значилась книга о колдовстве, и девушки в шутку решили опробовать на себе колдовские рецепты. И результат вышел совершенно неожиданным — их мелкие желания начали сбываться. Аппетит, как известно, приходит во время еды, и героини романа очень быстро вошли во вкус по части исполнения своих желаний. И вот уже жизнь их настолько запуталась и усложнилась, что они сами оказались не рады пробудившимся колдовским талантам. Но как же снова стать обычными женщинами? Ведь пожелать можно такое, что и сама потом не рада будешь…

«Клуб желаний» — остроумный роман о том, что даже самая обычная женщина — немного ведьма, а потому в желаниях хорошо бы соблюдать меру и осторожность.

В 2006 году «Клуб желаний» был выбран Тихоокеанской ассоциацией книголюбов как лучший роман для летнего отдыха.

---

Как это вышло, что она — наследница богатства Тейтов от рождения, а в Индии девочки ее возраста каждый вечер ложатся спать голодными? «Что тут сделаешь?» — говаривала мама, укладывая Линдси в кроватку с балдахином. А ее дочка и хотела знать ответ на вопрос: что можно сделать? Уж побольше, чем какой-то там обед. Побольше демонстрации моды. Мама твердила, что пытаться переделать весь мир — безрассудство, что лучше попытаться изменить свой личный в нем уголок. Но Линдси не особенно верила.

Задача непростая. Убедить дамочек из Фонда в том, что есть иные способы делать добрые дела, — все равно что на всем ходу остановить экспресс. К тому же Линдси, невзирая на семейное имя, никогда не обладала достаточным весом в обществе. Стоит ей взять слово, как на лицах окружающих появляется гримаса: а кто ты, собственно, такая? Быть может, это только ее фантазии, как считает Клаудия, но все равно унизительно. И обидно.

Кто знает, будь она посимпатичней, постройнее, ее бы больше любили, чаще к ней прислушивались. С другой стороны, сколько в Фонде дурнушек и толстух с авторитетом дай бог каждому. И дело не в деньгах. Даже у Клаудии, которую богатство Тейтов повергает в священный трепет, авторитета больше, чем у Линдси. В Клубе книголюбов ей все в рот так и смотрят. Самой Клаудии, разумеется, это невдомек. Ее больше заботит, что она опять запиналась и заикалась, а не то, как высоко оценили ее слушатели. А Мара? Эта уверена, что деньги решают все проблемы, что больше для счастья ничего и не нужно. А у самой два таких чудесных сына. Дать бы ей хороший подзатыльник!

Линдси потуже стянула ворот пальто. На мгновение задержала руку на груди, на том месте, где мог быть медальон. Глянула на медальон в витрине. Ужасно похож на тот, что предназначен ей, ее детям. Тем, которых у нее, скорей всего, никогда не будет.

Клаудия уже заруливала на стоянку возле книжного магазина на Клайборн, а все еще думала об Эйприл Сибли, злилась на Эйприл за то, что она Эйприл, и на себя — за то, что не сдержалась. Как можно было так окрыситься на ученицу!

Бедолага, у нее почти нет друзей. Правда, по вполне понятным причинам, но если кто из учеников и заслуживает сочувствия учителя, то это как раз Эйприл Сибли. Впрочем, как и с Алдо, это впечатление может быть обманчивым.

Клаудия вошла в торговый зал и вздохнула восторженно. Она обожала этот магазин. Сколько книг! С нежностью скользнув ладонью по корешкам на первом прилавке, она направилась к эскалатору. Поднимаясь на второй этаж, бегло оглядела прилавки с уцененными книжками — груды сочинений, с которыми магазин готов расстаться за полцены. Подумать страшно: все эти писатели старались, работали, добились, чтобы их труд издали, — и только ради того, чтобы в конце концов выстраданное детище сгинуло здесь, неведомое никому, а их собственные имена канули в безвестность или даже не выплывали из нее. Вот горе так горе. Нелегкое дело написать книгу. И долгое. И храбрость нужна. У Клаудии, пожалуй, и смелость имеется, и время. Или позже появится. Свои романы она писала бы, скажем, в летние каникулы, а с началом учебного года редактировала бы долгими вечерами, дорабатывала.

Клаудия шагнула со ступеньки, подошла к прилавку и взяла один из бестселлеров. Погладила твердый переплет, открыла с хрустом. Боже, как она мечтала вот об этом же! Сколько книг она уже начала? Три? Четыре? Неважно. С этим покончено.

Достаточно было купить «Справочник писателя». «Продано свыше 4 миллионов 300 тысяч экземпляров!» — хвастливо значилось на обложке. Стало быть, четыре миллиона триста тысяч человек занимались писательством; возможно даже, корпели над романами, а для писателя роман — что марафон для бегуна. Выражение лица кассира, пробившего чек на «Справочник», — вот что охладило ее писательский пыл. Кассир коротко глянул на Клаудию, и его глаза насмешливо сказали: «А, голубушка, и ты туда же. Ну все нынче пишут романы!» Да, мысленно согласилась она. Еще бы не все, если продано свыше 4 миллионов 300 тысяч экземпляров.

Это было два года назад. Теперь Клаудия лишь читает книги. Оно спокойнее, и критиковать можно, не опасаясь кармических последствий. Да и куда меньше риска ощутить себя героиней чужого плохого романа, этакой училкой английского, лелеющей мечту о славе писателя.

Клаудия завернула за угол и оказалась в секции «Нового века». Ну и где тут у них «Викка, духовный путь»? Можно было, конечно, заранее позвонить и узнать, есть ли в продаже такая книга, но ведь нарвешься на предложение отложить ее для тебя. Клаудия так и видела: книга лежит на прилавке возле главной кассы, а сверху красуется бумажка с ее фамилией. Миссис Дюбуа, учительница престижной Академии наук и изящных искусств, язычница. Полюбуйтесь все. Ну уж нет. Пусть даже магазин и в стороне от школы, к чему рисковать? Ей бы меньше повредило, если бы на работе узнали, например, что она лесбиянка, — при том, что школа во всеуслышание заявляет о «широте взглядов», царящей в ее стенах.

Клаудия принялась искать книгу. Хорошо хоть раздел, посвященный Викке, не слишком велик, а то ведь Линдси так и не удосужилась перезвонить и сообщить фамилию автора.

Рядом остановилась женщина, взяла с полки и начала неторопливо листать «Полный астрологический календарь с астрономическими таблицами». Распущенные седые волосы, юбка до пят, на ногах носки и сандалии. Вид богемный, царапает взгляд, но, если судить по юбке, сандалиям и украшениям, обошелся он недешево. От женщины веяло легким ароматом сандаловых курений.

«Здорово, — подумалось Клаудии. — Вот к этому я в конечном итоге и приду. Сумасшедшая старуха, вырядившаяся как чучело огородное, подбирает себе астрологическую книжку. А дома у нее небось штук двадцать кошек».

Клаудия оторвалась от старухиных сандалий, подняла глаза и уперлась взглядом в единственный экземпляр искомой книжки. «Викка, духовный путь». Перелистывая страницы, присела на корточки. Да, все как говорила Линдси. Толстая книженция, но не слишком дорогая. У Клаудии заныли колени. Она уселась по-турецки на пол и уткнулась в «Викку». Старуха вытащила другую книгу — на сей раз это оказалась «Прошлая жизнь, прошлая любовь», — вскользь просмотрела, вернула на место и медленно провела рукой вдоль ряда книг о кристаллах. Движения были столь плавными, текучими, что у Клаудии холодок пробежал по коже. Присутствие этой седой женщины действовало умиротворяюще. Клаудия расслабилась и уже медленнее перелистывала страницы. Донельзя заинтригованная незнакомкой, Клаудия украдкой разглядывала ее, пока та не нагнулась за книгой, стоявшей как раз за спиной у Клаудии, за книгой по Таро.

— Простите, — едва слышно сказала Клаудия: не хотелось нарушать тишину. — Я вам мешаю?

— Нет, дорогая. Нисколько.

Даже голос успокаивающий, бесплотный. И «дорогая» произнесла так, вроде они сто лет знакомы. У Клаудии от удовольствия мурашки побежали.

— И не извиняйтесь, не надо, — добавила незнакомка. — Женщины слишком часто извиняются. — Она усмехнулась.

Клаудия где-то такое уже читала, о том, что женщины извиняются слишком часто (на порядок чаще, чем мужчины), просят прощения за всякую ерунду, за то даже, в чем их вины и быть не может: за дождь, за пробки на дорогах. Узнав об этом, Клаудия стала замечать, что сама то и дело произносит «простите» и «жаль». Жаль, что у тебя был тяжелый день. Простите, я не проверила ваши работы. Жаль, что мое желание писать книги тебя раздражает. Усилием воли она заставила себя прекратить бесконечные извинения, но лишь на время. Надо снова попытаться. Жаль, что привычка вернулась.

— Замечательная книга. — Женщина кивнула на книгу у Клаудии на коленях. — Читала как-то, давным-давно. Великолепно!

— Ах, эта. Я… — Клаудия запнулась. — Я просто смотрю. Я не… вообще-то… кажется, она ничего.

Женщина улыбнулась в ответ и вернулась к своей книге по Таро. Разговор оборвался. «Очень жаль. Ну почему я вечно веду себя как последняя дура?»

Незнакомка сняла с полки еще одну книгу и, даже не заглянув внутрь, добавила к книжке по Таро и астрологическому календарю. И уже двинувшись к выходу, вдруг обернулась.

— А кошек я, по правде говоря, не очень жалую. Аллергия, должно быть, — с ласковой улыбкой бросила она.

«Кошки? Я ни словом о кошках не обмолвилась…» — подумала Клаудия и покачала головой: да, чудаков в этом мире хоть отбавляй.

Стоп. Кошки?! Клаудия так и подскочила на ноги. У нее ж мелькнула мысль о доме, набитом кошками! Господи помилуй, неужели она произнесла это вслух? Нет. Точно нет. Клаудия вышла в центральный проход, ожидая увидеть спину седой незнакомки, но той и след простыл. Клаудия подошла к перилам и оглядела пустые эскалаторы. Она даже присела и, вытянув шею, заглянула вниз, на очередь у кассы. Женщина пропала.

Задыхаясь от волнения, Клаудия воротилась на свое место у стеллажа. «Как сумела она прочесть мои мысли? Или просто угадала?» Должно быть, когда слоняешься по секции «Нового века» в подобном наряде, многие допекают вопросами о кошках. Должно быть, старушка в конце концов обиделась и теперь всем и каждому объявляет о своей антипатии к этим животным.