Ким Стрикленд - Клуб желаний

• Название: Клуб желаний
• Автор: Ким Стрикленд
• Издательство: Фантом Пресс; Эксмо
• Жанр: Современная проза
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-86471-478-2

В Америке есть хорошая традиция — дружеские книжные клубы. Раз в месяц лучшие подруги встречаются, чтобы обсудить прочитанное, поболтать обо всем на свете, выпить чаю или чего покрепче да рассказать о своих мечтах. Как-то раз именно с этой целью собрались пять подруг из романа «Клуб желаний», даже не подозревая, что обычная встреча обернется мистикой. На повестке дня значилась книга о колдовстве, и девушки в шутку решили опробовать на себе колдовские рецепты. И результат вышел совершенно неожиданным — их мелкие желания начали сбываться. Аппетит, как известно, приходит во время еды, и героини романа очень быстро вошли во вкус по части исполнения своих желаний. И вот уже жизнь их настолько запуталась и усложнилась, что они сами оказались не рады пробудившимся колдовским талантам. Но как же снова стать обычными женщинами? Ведь пожелать можно такое, что и сама потом не рада будешь…

«Клуб желаний» — остроумный роман о том, что даже самая обычная женщина — немного ведьма, а потому в желаниях хорошо бы соблюдать меру и осторожность.

В 2006 году «Клуб желаний» был выбран Тихоокеанской ассоциацией книголюбов как лучший роман для летнего отдыха.

---

«Мое пожелание счастья Дэну вовсе не было эгоистичным». Но по чистой совести, Клаудия возразить не могла. Загадывая желание, в глубине души она рассчитывала, что счастливый и успешный Дэн не станет возражать против ребенка. Она попыталась подчинить волю мужа — и пожалуйста, в наказание разучилась писать. Странно, что Дэн все-таки стал счастливее. Единственное желание, загаданное в пользу другого человека, исполнилось без неприятных последствий.

Уловив понимание в глазах Клаудии, Грета кивнула:

— Очень хорошо. Займемся Марой с ее изобилием.

Мара поерзала на стуле.

— Я всего лишь хотела поправить наши финансы, а в итоге… Посмотрите на меня! Тринадцать кило набрала. Все ем и ем — ничего не могу с собой поделать. А Генри стал волосатым, — пискнула Мара испуганно. — Честное слово, шерстью зарос.

Женщины брезгливо поморщились, даже Грета.

— Ваши желания воспринимаются буквально, — повторила Грета. — Если хотите денежного изобилия, так и говорите. Нужно быть очень аккуратными со словами заклинаний.

— Когда я попыталась исправить, то была очень аккуратна.

— Вы пытались исправить?

Мара рассказала о своем опыте с миррой.

— Так, понятно, будем отменять, — кивнула Грета. — Вам, как и Клаудии, тоже необходимо мысленно увидеть ту свою записку, только рвать вы ее не будете. Вообразите, что прыгаете на ней. Сумеете?

— Э-э… конечно. — Мара покосилась на Клаудию, та молча развела руками.

Грета снова принялась листать свою папку и снова на время выпала из реальности, к чему ее подопечные уже начали привыкать. Сделав кое-какие пометки, она отложила папку и взяла одну черную свечу и одну белую. По очереди подержала их над пламенем горящей свечи, а когда воск подтаял, прилепила их на две металлические пластинки. Две свечи встали по сторонам крупного лилового аметиста. Грета прочистила горло.

Семь недель назад желанье загадали.
Но результаты ныне отменяем.

Грета зажгла маленькую белую свечечку — такие втыкают в именинный торт, — а от нее зажгла сначала большую белую свечу, затем черную. Огонек «именинной» свечки загасила пальцами.

Для Мары и Генри изобилье прошено.
Сие заклинание должно быть отброшено.
Заклятье снимаем, дурное изгоняем.
Благополучие этой семье возвращаем.
Воля наша такова, такова мольба.
Пусть не причинит прошенье наше
Никому вреда.

— С этим закончили. — Грета переложила Марину карточку в низ стопки.

В глазах Мары застыл немой вопрос: и это все? Она опять поерзала на стуле, дернула за шлевку на поясе брюк — видно, штаны здорово резали — и сложила руки на животе, будто хотела вдавить его, чтоб не мешался.

— Приступаем к вашему второму желанию, Мара. Карьера певицы, верно?

Мара закатила глаза.

— С голосом невесть что творится, боюсь рот открывать. Чуть с работы не вылетела. Хотя доктору Сили, наверное, по душе моя внезапная немногословность.

— Если вы осмелитесь продолжать путь, на который вступили, вас ждут перемены — колоссальные, потрясающие перемены, которые изменят всю вашу жизнь. Перемены нелегкие, но приятные. По большей части приятные. Сегодня, делая попытку отменить заклятья, мы должны понимать: чтобы добиться хоть крошечного успеха, особенно без Джил…

На Грету со всех сторон посыпались вопросы.

Линдси: «Крошечный успех? То есть вы не уверены?»

Мара: «Делаем попытку?»

Гейл: «Что за путь?»

Клаудия: «У нас может не получиться?»

Грета остановила их взмахом руки.

— Между прочим, дамы, я не давала никаких гарантий. Видите ли, каждая из вас обретает собственную силу, новую силу, и дело не столько в колдовстве, сколько в способности управлять собственной судьбой и распоряжаться собственной жизнью. Мысль, слово, дело. Применение Пирамиды ведьм, пусть даже безотчетное. Уясните наконец связь между вашими желаниями и переменами в жизни. Дело-то не в одних заговорах и снадобьях. Линдси, вы хотели похудеть. Получить совершенное тело, хоть смысл мне не совсем понятен. Это действительно было ваше желание — или вера в то, что в конце концов вы найдете легкий способ сбросить вес? Ну-ка, признайтесь, вы по-прежнему украдкой бегаете по ночам на кухню перехватить чего-нибудь? Лично я сомневаюсь.

Линдси конфузливо съежилась.

— А вы, Мара, пожелали снова петь. О каком пении речь?

— Ну, не знаю… Где-нибудь в джазовом клубе или вроде того… Изредка выступать.

— А не было ли это скорее желанием быть услышанной? Часто ли ваш муж — Генри его зовут? — часто ли он прислушивается к вам, учитывая вечно включенный спортивный канал? А ваши мальчишки? Босс ваш? Никто из них вас не слышит. И вы захотели петь. Теперь вы поете — и поверьте, теперь люди вас слушают.

Гейл, вы хотели времени для себя. Не думаю, что ваше желание было настолько гнусным, что вызвало пожар в школе ваших сыновей, хотя наверняка не скажу. Но разве эта беда не заставила вас остановиться и задуматься? Вы ведь представили себе собственную жизнь без детей? И разве не стали вы еще лучшей матерью? Не так уж плох пожар, если придал вам материнских сил. Да, ваш сын пострадал, но с ним все будет хорошо. А вот вы в результате порвали мениск.

Представьте себе, дамы, мироздание обладает чувством юмора. Вы несетесь по жизни как угорелая, забывая о себе, — и вдруг тпру! Мироздание вас притормаживает. Как вы можете заботиться о других, если о себе не заботитесь? Старая мудрость гласит: лекарь, исцелись сам.

Теперь что касается творческих желаний… Клаудия с ее романом, Джил с ее вдохновением. Это особая статья — потому они и обернулись собственной противоположностью. Дело в том, что магия — одна из форм творчества, а творчество — это жизнь. Сами подумайте: что значит творить? Это значит производить что-то, создавать что-то, включая собственную действительность. Как мы живем, что делаем с дарованной нам жизнью, — по сути, наша личная магия. Клаудия, можно ли рассчитывать, что мироздание дарует вам славу писателя, если вы даже не присели к столу, чтобы начать роман? Потому так и вышло. Вы загадали желание — и струсили. За что мироздание и устроило вам взбучку. Что касается Джил… Только подумайте, как она живет, как обращается с бесценным даром, даром жизни… — Грета оборвала себя. Уж кому-кому, а членам Клуба не стоило рассказывать про самоубийственное поведение Джил.

Женщины долго молчали, совершенно потрясенные.

— Все это так сложно, — заговорила Линдси. — Почему наши первые желания — насчет свечи, дождя, Типпи — исполнились замечательно, а все остальные — из рук вон? За исключением одного: Джил пожелала себе хорошего парня.

— Может, потому, что первые желания не были эгоистичными, — ответила Грета. — А может, вам как новичкам повезло. Пути мироздания неисповедимы… Другого ответа у меня нет.

Грета умолкла, озадаченно наклонив голову. И надолго застыла в раздумье, что многие сочли бы неподобающим: если уж взяла слово, так говори.

Когда она подняла голову, брови ее были сдвинуты.

— Боюсь, первое желание Джил тоже вышло ей боком. Ох, как бы Джил не было гораздо хуже, чем всем вам.

29

— Ты мне нужна, — дрожащим голосом умолял по телефону Мэттью, и Джил согласилась приехать к нему домой. Ей показалось, что он сам не свой, едва ли не в отчаянии. — Не знаю, что со мной. Хочу… Мне необходимо сегодня быть с тобой. Ты приедешь? Я соскучился.

Соскучился? Вчера виделись, в воскресенье. К середине дня вернулись из Нью-Йорка, Мэттью подвез ее до дома и набивался в гости, но Джил не уступила:

— Очень устала, да и дел дома накопилось. Завтра увидимся, ладно?

Завтра — это сегодня.

Джил и сегодня не особенно рвалась с ним встречаться, но не нашлось подходящего предлога отказать. Мэттью стал другим. Что-то в нем изменилось, вот только Джил не сказала бы, что именно.

Он повел себя необычно еще по дороге в Нью-Йорк. Начать с его поведения в самолете: он не читал, не смотрел кино, не листал рекламные проспекты. Просто сидел, уставившись вперед пустым взглядом и время от времени прикрывая глаза. И похоже, ему это нравилось. Разговаривать он не хотел. Совершенно. Ну не странно ли?

Ла-адно. Допустим, он боится летать, сама с собой рассуждала Джил. Полно чудаков, которые до сих пор трясутся в самолетах от страха, — как ни трудно в это поверить. Вероятно, боязнь может вызывать заскоки. В таком случае хорошо еще, что он всего-навсего смотрит перед собой.

Однако ее всю поездку тревожило подспудное ощущение непоправимой беды. Она его раздражала — не то чтобы своими привычками («Вечно ты оставляешь зубную пасту открытой!»), нет, гораздо серьезнее. Опасней. В его раздражении чувствовалась зреющая ярость.