Алексей Бычков - Московия. Легенды и мифы. Новый взгляд на историю государства

• Название: Московия. Легенды и мифы. Новый взгляд на историю государства
• Автор: Алексей Бычков
• Издательство: Астрель, Олимп
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-271-23442-2, 978-5-7390-2368-1

Вы уверены, что знаете историю России? И можете точно сказать, сколько лет этому государству? Алексей Бычков утверждает, что многое, принятое в официальной исторической науке за истину, не является таковой. Автор, опираясь на летописи, документы, архивные записи и свидетельства современников, делает попытку разобраться в том, что же в действительности происходило на территории России с древнейших времен до XVII века.

Как появилась Россия? Как складывалась русская нация? Когда возникло православие на Руси? Ответы на все эти вопросы вы найдете в «Московии»…

---

В 1380 году Мамай договорился с Ягайло о совместных действиях против Москвы и выдвинул Дмитрию ультиматум, требуя восстановления вассальной зависимости и уплаты дани. Митрополит Киприан посоветовал начать переговоры с татарами. Но Мамай уже подходил к границам Москвы.

Произошла так называемая Куликовская битва, которой мы посвятим отдельную главу.

А теперь мы прекратим повествование о событиях в Орде и расскажем лишь об одном городе этого государства — Москве.

Итак, Москва и Московия.

Гпавное божество восточных славян — Перун — у княжеского трона. Рисунок из Радзивилловской летописи

Москва и Московия

О городе Москве

На древнем гербе Москвы изображался обнаженный Перун[52] на коне, поражающий копьем дракона. Впоследствии его одели и стали называть «Ездец», т. е. просто «всадник», ныне все чаще звучит из уст малознающих — «Святой Георгий».

Перун под воздействием библейских представлений был переосмыслен как изображение потомка Адама: «Близ рая живяху Адамови внуци: безгрешние же суть всии человецы, а не носят одеяние, то яко родишися тако и хождаху…»

 Древний герб Москвы — обнаженный Перун, сидя верхом на коне, поражает дракона Москва

Почему было бы на Москве царству быти, И кто то знал, что Москве государством слыти.

Исконное население Московской земли, как уже было сказано, финноязычное племя меря и балтоязычное племя голядь (галинды).

В Коломенском (от мерянского слова «колм» — «могилы предков», «кладбище») меря жили много веков, оставив нам памятники дьяковской культуры. Именно меря называли реку «Маска-ава», т. е. «Медведица».

Племя голядь занимало территорию от Москвы до Смоленска. На территории Москвы их села были в Чертанове (Чартона) и в Битцах (Айбица). Река Яуза (Ауза) названа так именно голядью, что на их языке означало «Камышовая, поросшая камышом».

С востока соседями меря были потомки булгар — чуваши и камские булгары — потомки половцев и булгар-чувашей. К югу проживали угрофинские племена — мурома, мещера и мордва (мокша и эрзя). В верховьях Дона — северяне — потомки ираноязычного племени, к этому времени уже ославянившиеся. Но славян пока еще в Москве нет.

Когда же происходит славянизация Московско-Владимирско-Суздальской земли?

К. А. Аверьянов («Московское княжество Ивана Калиты», М., 1993) указывает, что в XII веке большое число селян с украинских (северских) земель заселяет Владимиро-Суздальскую Русь, где их расселяют по границам княжества. Одним из таких пограничных пунктов является Москва. Появление большого количества рабочих рук и скопление этих поселенцев на землях Подмосковья приводит к усилению роли этих земель. А пограничная торговля еще больше способствует росту влияния Москвы.

Благодаря монголам еще больше народу потекло с юга — и Москва стала великим государством.

Московия и ее князья

Обычно, начиная разговор о Москве и Московии, прежде всего вспоминают князя Юрия Долгорукого, называя его, и притом совершенно безосновательно, основателем Москвы.

Не будем отступать от традиции и тоже расскажем о князе Юрии и о Москве.

Как видим, южная граница Московской земли проходила ненамного южнее реки Пахры.

Московская земля в XII — начале XIII века (на карте современной Московской области)

И вот в этих малонаселенных местах довелось охотиться сыну киевского князя Владимира Мономаха Юрию, по прозвищу Долгорукий.

Будет нелишним привести здесь исследование Якова Рейтенфельса о Владимире Мономахе и его сыне Юрии.

И хотя писал Яков Рейтенфельс на основании рассказов русских летописцев, но, видимо, летописи за последние 300 лет слегка изменились.

Исследование русской истории Яковом Рейтенфельсом[53]

«В 1005 году Владимир преставился и впоследствии был причислен к лику святых.

После смерти Владимира между братьями началась борьба. И в это же время некий русский (по имени Хризохир), по свидетельству Кедрина, подошел со многими тысячами своих к Константинополю и, переплыв Пропонтиду, разбил римский флот, но потом был побежден у Лемноса и понес достойное за свою дерзость наказание.

Ярослав Владимирович, уже правя один уделами, первым стал называться монархом.

В 1026 году он выступил против Константина, императора Востока, победил в единоборстве Редедю, вождя корсунян, хотя перед тем был разбит императором, метавшим в него огонь. В этот же промежуток времени прибыл в Россию святой Олаф, при помощи русских пытавшийся вернуть себе отчий престол, но был убит своими в самом начале этой попытки.

В 1041 г. Ярослав разделил царство между сыновьями:

Изяславу — Киев, снова ставший столицей государства.

Святославу — Чернигов.

Всеволоду — Переяславль.

Игорю (Григорию) — Смоленск и Владимир.

Вячеславу — Псков и Новгород.

Вновь начинается междоусобица, пока Владимир Всеволодович (Мономах) не присвоил себе всей власти по смерти остальных претендентов.

В 1043 г. Мономах отправил громадное войско против императора Константина Мономаха, но, будучи отбит, причинил своему народу весьма большие убытки.

В 1053 г. Владимир завоевал Каффу (Феодосию), свалив в единоборстве с коня Германа, правителя этого города. Снял с него тяжелую золотую цепь, унизанную жемчугом и драгоценными камнями. Позднее он завещал, чтобы этот символ его доблести русские цари при вступлении на царство торжественно надевали бы на себя, и присоединил к ней еще пояс и венец, унизанные золотыми бляхами и драгоценными камнями.

В 1075 г. Димитрий, один из русских князей, принял римскую веру.

В 1097 г. Коломанн, король венгерский, объявил русским войну, но был побежден Митсодемом, предводителем гуннов. Тогда же, кажется, и Владимир вторично отобрал город Владимир у дяди своего Святополка, когда тот с помощью Коломанна вторгся туда и избил там более 12 князей половецких с бесчисленными их воинами. Долгое время испытывал он изменчивость счастья в войне и с Инго, королем шведским. У этого Владимира, рассказывают русские, был конь, ведший свой род, через длинный ряд поколений, от Александрова Буцефала, который обыкновенно двигался опустив голову и развесив уши, когда же чувствовал, что на нем сидит его господин, то на глазах всех он, воспрянув духом, несся во весь опор, потрясая землю топотом своих копыт, и отважно стремился навстречу врагу. Кроме того, он, занимая почетное место в конюшне, выгонял других лошадей, кусая их и брыкая. Умирая, Владимир разделил царство между сыновьями Мечиславом, Ярополком и Георгием, причем, однако, одному принадлежала высшая власть над другими.

Мечислав сел было в Киеве в 1116 году, но, похищенный вскоре смертью, оставил все наследство своему брату.

Правление Ярополка Владимировича, унаследовавшего престол от брата, было омрачено необычайными кровопролитными происшествиями, так как русские князья, преследуя в душе различные цели, раздирали братоубийственными руками внутренность государства наподобие гибельного и неожиданного татарского погрома, так что власть как бы по воле слепого рока произвольно находилась то у одного из князей, то у другого. В 1122 году, однако, скифы, опустошившие с громадным войском Фракию, были побеждены Иоанном Комненом. Историк Никет замечает о них, что они разделялись на несколько племен и повиновались не одному вождю, из чего явствует, что то были татары в соединении, несомненно, с некоторыми русскими племенами. За сим Ярополк вместе с другими русскими князьями повел воинов против поляков, своим игом обременявших русских, но был захвачен в плен Влостовичем, польским сенатором, изгнанным королем Болеславом и просившим у Ярополка защиты и убежища в то время, когда ехал как-то по деревне с небольшим отрядом телохранителей, и отвезен живым к Болеславу. Освобожденный за громадный выкуп из плена и клятвенно обещав хранить мир, он (Ярополк), желая отплатить тою же монетой, ибо желание отплатить взяло верх в душе его, послал некоего венгерца или, вернее, московита, отлично знавшего венгерский язык, который притворился также навлекшим на себя гнев своего государя и из-за этого изгнанным, и получил от Болеслава для прокормления своего город Вислицу. Когда король отправился в город Бамберг на свидание с Лотарем, первым императором римским, то этот венгерец, распустив слух о предстоящем нападении русских на Польшу, убедил знатнейших граждан, что Болеслав велит им как можно скорее свозить свои богатства в Вислицу как в безопасное место. А между тем он тайно известил Ярополка, который, явившись с дружиною, захватил город и громадные в нем богатства, причем произошло кровопролитнейшее избиение знатнейших поляков. Болеслав, прославившийся до сего времени 47 победами, желая отомстить за столь возмутительное дело, потерпел около 1139 года в сражении близ Галича такое поражение, что едва спасся сам при помощи одного воина на его лошади. Сколь справедливо поистине воздал Господь каждому за его гнусные торгашеские приемы при военных действиях. Ведь и Ярополк вместо награды лишил своего венгерца зрения и языка, дабы показать, что начальники любят предательство, но ненавидят самих предателей. В это время, и особенно после смерти Ярополка, происходили те страшные междоусобицы меж русскими князьями, о которых я выше упомянул. В 1140 году московиты, став немного более дружелюбными к польскому народу, помогали Владиславу II, собирающемуся вести войну с тревожащими его братьями. В 1150 году в царствование Эриха Святого в Швеции московиты с ливонцами занимались морским грабежом вдоль шведских берегов. Вскоре после сего они даже проникли до столичного города Упсалы, ибо Гольм в то время еще не был выстроен.