Алексей Бычков - Московия. Легенды и мифы. Новый взгляд на историю государства

• Название: Московия. Легенды и мифы. Новый взгляд на историю государства
• Автор: Алексей Бычков
• Издательство: Астрель, Олимп
• Жанр: История
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-271-23442-2, 978-5-7390-2368-1

Вы уверены, что знаете историю России? И можете точно сказать, сколько лет этому государству? Алексей Бычков утверждает, что многое, принятое в официальной исторической науке за истину, не является таковой. Автор, опираясь на летописи, документы, архивные записи и свидетельства современников, делает попытку разобраться в том, что же в действительности происходило на территории России с древнейших времен до XVII века.

Как появилась Россия? Как складывалась русская нация? Когда возникло православие на Руси? Ответы на все эти вопросы вы найдете в «Московии»…

---

Каждый день царя носили в его сокровищницу. Горсею принадлежит интереснейший рассказ о том, как оценивал Грозный мистические свойства самоцветов: «Алмаз укрощает гнев и сластолюбие, рубин наиболее пригоден для сердца, мозга и памяти человека, он очищает сгущенную и испорченную кровь… Изумруд произошел от радуги, а мой любимый камень — сапфир — усиливает мужество, веселит сердце, приятен для глаз, укрепляет мускулы и нервы. А вот коралл и прекрасная бирюза, их природный цвет ярок, но положите их на мою руку — и они изменением цвета из чистого в тусклый предсказывают мою смерть!..»

Наконец наступил день 18 марта. Царь был жив-здоров и послал Вельского к колдунам сказать, что их зароют в землю живьем за ложные предсказания. Колдуны ответили: «Господин, не гневайся. Ты знаешь, что день кончится лишь тогда, когда сядет солнце!..» С этим ответом Вельский и вернулся к царю, который был весел и готовился к бане; о предательстве Богдана он не догадывался. Около третьего часа дня царь пошел париться, развлекаясь любимыми песнями, как он привык это делать. В бане он провел четыре часа и вышел из нее лишь около семи, довольный и освеженный. Царя усадили на постель, он приказал принести шахматы, рядом были слуги, Вельский и Годунов. Царь был одет в полотняную рубаху, чулки и халат. Вдруг, почувствовав слабость, он повалился навзничь… Произошло большое замешательство, раздались крики, одни бросились за ноготковкой и розовой водой, другие — за водкой, третьи — за духовником царя и лекарями… Покои опустели — ив этот момент Годунов и Вельский задушили Ивана Грозного. Как пишет Горсей, «он был удушен и окоченел».

Прикончив царя, который, видимо, перепарился в бане, Годунов и Вельский вышли на крыльцо в сопровождении неизвестно откуда взявшейся огромной толпы своих родственников, приближенных и слуг. Они приказали начальникам стражи и стрельцам зорко охранять ворота дворца, никого не впускать, держа наготове оружие с зажженными фитилями.

Горсей мгновенно сообразил, в чем дело, и тут же предложил Годунову, которого он называет «лордом-протектором», своих слуг и военные припасы. Годунов ласково взглянул на него и сказал: «Будь верен мне и ничего не бойся!..»

Теперь вчера еще всесильный посол Англии сэр Джером Баус дрожал от страха, ожидая ежечасно конфискации имущества и смерти; вокруг его дома была поставлена охрана, чтобы он не убежал. Горсею «по-доброму» посоветовали даже не заикаться в защиту английского посла, которого в самой оскорбительной форме приволокли к новому царю Федору, обвинили в ужасном преступлении против русской короны и государства, грозили убить, а тело бросить в Москву-реку… Но милостивый государь Федор, правда, не лично, а устами Бориса Годунова простил посла и велел ему в три дня убираться вон из Москвы, иначе у него будут большие неприятности. Лишь погрузившись на корабль, плывущий в Англию, посол «дал волю своим чувствам»: он в бешенстве изорвал все сопроводительные грамоты, изрезал драгоценные шкурки соболей, обложил отборной бранью нового русского царя и его главного советчика — Годунова, а вернувшись в Англию, оклеветал и Горсея.

Три дня Москва изображала горе, лились лицемерные слезы, пока под полом Архангельского собора не погребли тело царя.

Печать государственная малая царя Ивана /V

Приход к власти «лорда-протектора», или «канцлера» — Годунова при безвольном и слабоумном царе Федоре Иоанновиче еще раз показал, что друзей в политике не бывает… Соучастник убийства Богдан Вельский был сослан в Казань; главный соперник Годунова, чистокровный Рюрикович, князь Иван Шуйский был немедленно выслан из Москвы и задушен по приказу Бориса дымом от сырого сена в подмосковной избе… А сам Борис, принимая народ и просителей, не мог удержать счастливой улыбки при криках: «Боже, храни Бориса Федоровича! Ты наш царь, благороднейший Борис Федорович!» и т. д., потому что, как пишет Горсей, «он упорно добивался венца».

Итак, умный, хитрый, коварный и безжалостный честолюбец Борис Годунов убил не только царевича Дмитрия в Угличе, но и самого царя Ивана Грозного! Однако пройдет еще четырнадцать лет, прежде чем Борис станет царем.

Очень возможно, что Грозному добавляли в пищу яд: в 1963 году при вскрытии его гробницы и анализе костных останков была обнаружена высокая концентрация одного из наиболее ядовитых металлов — ртути! Правда, этот факт может объясняться применением ртутных мазей и лекарств при лечении венерических заболеваний. Но следы ртути были обнаружены и в Опричник на старинной гравюре остатках масла на дне синего стеклянного кубка, стоявшего в головах у царя!.. Виночерпием царя, как известно, был Богдан Вольский, недалекий и простоватый исполнитель злой воли «вчерашнего раба, зятя палача».

Иван Грозный к концу жизни оказался, как и всякий тиран, совершенно одиноким. Все боялись и ненавидели его. Но сватовство к англичанке, грозившее боярам окончательной гибелью, оказалось последней каплей, переполнившей «чашу терпения».

Иван Грозный сознательно возложил на себя историческую миссию «последнего благочестивого царя». Опричники — «избранные», потому-то их и не может осудить никакой человеческий суд, кроме царского. Символика странного воинства — собачья голова на шее у лошади — прямо соотносится с пророчествами (с песьими головами изображались «нечистые народы Гога и Магога»), сам опричный террор как своими конкретными формами, так и масштабами бессмысленного кровопролития перекликается с апокалиптическими видениями.

Отсюда и элементы полумонашеского быта и причудливой архитектуры Опричного двора, технология казней. В этом же контексте должна рассматриваться и известная концепция «третьего Рима»: после падения «второго Рима», Константинополя, Московская Русь остается последним православным царством, «а четвертому (Риму) не быти…»

О государственной символике

Что за «ездец» изображен на великокняжеских, а затем царских печатях? Отождествление его со св. Георгием — сравнительно позднее (XVII век). Почему на ранних печатях копье без наконечника? Да и копье ли это вообще? Наконец, что за змей под ногами у коня?

На печатях изображен «царь-победитель», с которым отождествляется правитель Русского государства, «третьего Рима». В руке у царя скипетр. А змей — не просто змей, а «аспид-кераст», символизирующий антихриста. Что же касается своеобразного одеяния всадника, то вот еще одна занятная характеристика апокалиптического «царя Михаила»: «Восстанет царь отрок отроков Маковицких, идеже близ рая живяху, Адамови внуци: безгрешние же суть всии человецы, а не носят одеяние, то яко родишися тако и хождаху…»

Так Перун был переосмыслен под влиянием христианских мистических текстов.

Таким образом, неограниченное самодержавие получило внятную религиозную санкцию. Иван воспроизводит подвиги Нерона прямо в храме Божьем. «Все, что ему приходило в голову, одного убить, другого сжечь, приказывает он в церкви». Опричники в Александровском дворце носят монашеское черное одеяние, называют своего «игумена» «не иным именем как брат», тщательно соблюдают монастырский устав — с одним немаловажным усовершенствованием. «Редко пропускает он день, чтобы не пойти в застенок, в котором постоянно находятся много сот людей; их заставляет он в своем присутствии пытать или даже мучить до смерти безо всякой причины, вид чего вызывает в нем, согласно его природе, особенную радость и веселость. И после этого каждый из братьев должен явиться в столовую или трапезную, как они называют, на вечернюю молитву, продолжающуюся до 9…» (из воспоминаний немцев-опричников И. Таубе и Э. Крузе).

«Ты, Государь, аки Бог и мала, и велика чинишь» (опричник Василий Ильин-Грязной). «Смерть бо, прочее, не мученье бывает, но врачеванье добрейшее и спасенье паче, и смотренье, державная, премудрости исполнено, удерживает бо яко намнозе греха устремленье, умры бо, рече, оправдися от нея» (монах Филипп Монотроп, XI в., перевод с греческого).

Многое в опричнине из нашего времени выглядит как издевательство над религией: демонстративные убийства священнослужителей, вплоть до митрополита Филиппа, разграбление церквей, чередование садистских оргий с молитвами и постами. Историки фактически капитулировали перед этими фактами, призвав на помощь психиатров. Но почему в «психопатологии» Ивана IV принимало деятельное участие такое множество нормальных, по меркам XVI столетия, людей? А 40 лет спустя другого царя — Дмитрия — вначале с восторгом возведут на престол как долгожданного сына Ивана Грозного, а потом растерзают (в прямом смысле слова) за весьма незначительные отступления от церковно-государственного ритуала.[94]