Айзек Азимов - Роботы утренней зари

• Название: Роботы утренней зари
• Автор: Айзек Азимов
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-04-009908-8

В далеком будущем человечество разделилось на две части. Те люди, которые остались на Земле, вынуждены проводить всю свою жизнь в стальных пещерах гигантских городов, не видя солнечного света и питаясь дрожжевыми культурами, в то время как космониты, потомки землян, заселивших иные планеты, ушли далеко вперед по пути научно-технического прогресса и освоили просторы Вселенной. Они относятся к жителям Земли как к существам низшего сорта, однако долгие годы спокойного и комфортного существования привели к тому, что космониты, привыкшие во всем полагаться на роботов, утратили способность к нестандартному мышлению. Поэтому для расследования запутанного преступления на планете Аврора они вынуждены привлечь именно землянина - нью-йоркского полицейского Элайджа Бейли…

---

– Ваш отец ничего не знал об отношениях между Глэдис и Джандером, – перебил ее Бейли.

– Кто вам это сказал? Мой отец? Глэдис? Если он – то он врет; если она – то она просто не знает, скорей всего. Можете быть уверены, Фастальф знал. Знал, потому что в его изучении входило, как человеческий мозг склоняется под давлением солярианских условий. А затем он подумал – я совершенно уверена в этом – что случится, если женщина, только что начавшая пользоваться Джандером, вдруг потеряет его без всяких причин. Он знал, что сделала бы аврорская женщина: она почувствовала бы некоторое разочарование и тут же стала бы искать замену; но как поведет себя солярианка? Вот он и вывел Джандера из строя.

– Уничтожить безмерно ценного робота ради удовлетворения тривиального любопытства?

– Чудовищно, не правда ли? Но Хэн Фастальф как раз это и сделал. Вернитесь к нему, землянин, и скажите ему, что его маленькая игра кончена. Если еще не все на планете верят в его виновность, то наверняка поверят после моего выступления.

43

Бейли долго молчал, а Василия смотрела на него с какой-то мрачной радостью; лицо ее стало грубым и совсем не напоминало лицо Глэдис. Похоже, ничего не сделаешь…

Бейли встал, чувствуя себя старым – много старше своих сорока пяти лет (детский возраст для аврорцев). Все, что он сделал, ни к чему не привело. Даже хуже – каждое его движение, казалось, крепче затягивало петлю на шее Фастальфа.

– Я думаю, наше интервью кончено, – сказала Василия. – У меня нет причин видеться с вами еще раз, землянин, и у вас тоже. Наверное, вам лучше уехать с Авроры. Вы нанесли – она улыбнулась – моему отцу достаточный урон, хотя и не такой, какого он заслуживает.

Бейли шагнул к двери. Оба робота подошли. Жискар тихо спросил:

– Все в порядке, сэр?

Бейли пожал плечами. Что тут ответишь?

– Жискар! – окликнула Василия. – Когда доктор Фастальф не будет более нуждаться в тебе, ты перейдешь в мой штат?

Жискар спокойно посмотрел на нее.

– Если доктор Фастальф позволит, я так и сделаю, Маленькая Мисс.

Ее улыбка потеплела.

– Пожалуйста, Жискар. Мне все время не хватало тебя.

– Я часто думаю о вас, Маленькая Мисс.

– Доктор Василия, – спросил Бейли, – у вас нет туалета, куда я мог бы зайти?

Василия широко раскрыла глаза.

– Конечно, нет, землянин! На территории Института есть общественные туалеты. Ваши роботы проводят вас.

Бейли посмотрел на нее и сказал больше со злости, чем по рациональному рассуждению:

– Доктор Василия, на вашем месте я не стал бы говорить о виновности доктора Фастальфа.

– Что мне мешает?

– Опасение раскрыть ваши дела с Гремионисом. Опасность для вас.

– Смешно! Вы же сами признали, что между мной и Гремионисом не было никакого сговора.

– Не совсем так. Я согласился, что прямого сговора уничтожить Джандера между вами и Гремионисом не было. Но остается возможность непрямого сговора.

– Вы спятили. Что еще за непрямой сговор?

– Я не готов это обсуждать при роботах доктора Фастальфа… если только вы не будете настаивать. Но зачем вам это? Вы прекрасно понимаете, что я имею в виду.

Бейли почему-то решил, что она принимает его блеф. Все равно ситуация хуже не станет. И это сработало! Василия как бы съежилась.

Да, подумал Бейли, непрямой сговор был, в чем бы он не заключался. И Бейли сказал, слегка воспрянув духом:

– Я повторяю: не говорите ничего о докторе Фастальфе.

Но он не знал, сколько времени в его распоряжении; может быть, совсем мало.

Часть одиннадцатая Гремионис

44

Они сели в машину. Бейли снова сидел в середине и чувствовал давление с обеих сторон. Он был благодарен роботам за их неустанную заботу о нем, хоть они и были всего лишь машинами, неспособными не повиноваться инструкциям.

Затем он подумал: они не просто машины; они добрые машины в мире часто злых людей. А Дэниела он вообще не мог считать машиной.

Жискар спросил:

– Я должен еще раз спросить, сэр, хорошо ли вы себя чувствуете?

– Вполне, Жискар. Я рад, что я здесь с вами обоими.

Небо в большей своей части побелело. Поднялся ветерок и стало заметно холоднее.

– Партнер Илия, – сказал Дэниел, – я внимательно слушал ваш разговор с доктором Василией. Я не хочу нелестно отзываться о словах доктора Василии, но должен сказать, что, по моим наблюдениях, доктор Фастальф добрый и вежливый человек. Насколько я знаю, он никогда не был намеренно жестоким и, насколько я могу судить, никогда не пожертвовал бы благом другого человека ради своего любопытства.

Бейли взглянул в лицо Дэниела, которое выражало искренность, и сказал:

– Могли бы вы сказать что-то против доктора Фастальфа, если бы он в самом деле был жесток и бездумен?

– Я бы промолчал.

– По обязанности?

– Если бы, солгав, я повредил бы искренности доктора Василии, то есть бросил бы несправедливые подозрения в ее правдивости, а если бы, промолчав, повредил бы доктору Фастальфу, то есть придал бы окраску справедливости обвинения против него, и если бы тот и другой вред казались бы моему мозгу грубо равными по интенсивности, я должен был бы выбрать молчание. Вред через действие обычно превышает вред через пассивность.

– Значит, хотя Первый Закон говорит: «Робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был причинен вред», обе части закона не равны? Вина действия, вы говорите, больше, чем бездействия?

– Слова Закона – лишь приблизительное описание постоянных вариаций в позитрономотивированной силе мозговых путей робота, партнер Илия. Я не могу описать это математически, но знаю, каковы мои тенденции.

– И если вред грубо равен в обоих направлениях, всегда выбирается бездействие против действия?

– Как правило. И всегда выбирается правда против неправды, если вред грубо равен в обоих направлениях.

– И в данном случае, опровергая слова доктора Василии и тем нанося ей вред, вы можете поступать так, потому что Первый Закон достаточно смягчен тем фактом, что вы говорите правду?

– Да, партнер Илия.

– Однако же, если бы доктор Фастальф заранее проинструктировал вас солгать при необходимости, вы бы солгали и не признались бы в том, что вас так проинструктировали.

Помолчав, Дэниел ответил:

– Да, партнер Илия.

– Это осложняет дело, Дэниел. Ну, а сами вы уверены, что доктор Фастальф не убивал Джандера?

– Насколько я его знаю, он говорит правду, и он вообще не стал бы вредить другу Джандеру.

– Но доктор Фастальф сам сообщил о сильном мотиве для совершения этого деяния, в то время как доктор Василия назвала совершенно другой мотив, такой же сильный и даже более некрасивый, чем первый. И если публика узнает о втором мотиве, все поверят в вину доктора Фастальфа. – Бейли неожиданно повернулся к Жискару: – А как вы, Жискар. Вы знаете доктора Фастальфа дольше, чем Дэниел. Вы согласны, на основании своего знания характера доктора Фастальфа, что он не мог разрушить Джандера?

– Согласен, сэр.

Бейли неуверенно посмотрел на робота. Он был менее совершенен, чем Дэниел. Насколько он правдив в этом подтверждении? Может, он просто следует за Дэниелом?

– Вы хорошо знали и доктора Василию?

– Да, сэр.

– И любили ее?

– Она была много лет на моем попечении, сэр, и эта задача ни в коей мере не была мне тяжела.

– Хотя она и играла с вашей программой?

– Она делала это очень умело.

– Могла она соврать насчет доктора Фастальфа?

– Нет, сэр. Не могла.

– Значит, она сказала правду?

– Не совсем, сэр. Я бы сказал – она считает, что это правда.

– Почему же она так плохо думает о своем отце, если он хороший и добрый человек, как только что сказал Дэниел?

– Она была озлоблена различными событиями в юности; она считала доктора Фастальфа ответственным за эти события, и он, пожалуй, действительно был невольным виновником их… в какой-то мере. Мне кажется, он не думал, что эти события будут иметь такие последствия, какие они имели. Но ведь человеческие существа не управляются прямонаправленными законами роботехники, поэтому трудно судить о сложностях их мотивации.

– Довольно справедливо, – заметил Бейли.

– Вы думаете, – спросил Жискар, – что продемонстрировать невиновность доктора Фастальфа – безнадежная задача?

Бейли свел брови.

– Может быть. Я не вижу способа… а если Василия выступит, как угрожала…

– Но вы приказали ей молчать. Вы объяснили ей, что это опасно для нее самой.

– Я блефовал. Я не знал, что сказать.

– Значит, вы намерены сдаться?

– Нет! – резко сказал Бейли. – Если бы дело было только в Фастальфе, я мог бы отказаться. В конце концов, что ему будет? Роботоубийство, по-видимому не преступление, а просто оскорбление общества. В худшем случае, он потеряет политическое влияние, на некоторое время вынужден будет прекратить научную работу. Мне жаль будет видеть это, но, раз уж я ничего не могу сделать, то и не могу.