Айзек Азимов - Роботы утренней зари

• Название: Роботы утренней зари
• Автор: Айзек Азимов
• Издательство: Эксмо-Пресс
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2002
• ISBN: 5-04-009908-8

В далеком будущем человечество разделилось на две части. Те люди, которые остались на Земле, вынуждены проводить всю свою жизнь в стальных пещерах гигантских городов, не видя солнечного света и питаясь дрожжевыми культурами, в то время как космониты, потомки землян, заселивших иные планеты, ушли далеко вперед по пути научно-технического прогресса и освоили просторы Вселенной. Они относятся к жителям Земли как к существам низшего сорта, однако долгие годы спокойного и комфортного существования привели к тому, что космониты, привыкшие во всем полагаться на роботов, утратили способность к нестандартному мышлению. Поэтому для расследования запутанного преступления на планете Аврора они вынуждены привлечь именно землянина - нью-йоркского полицейского Элайджа Бейли…

---

– Вряд ли это честно, – заметил Бейли. – И вы не могли пресечь это?

– А я и не хотел. Амадейро идет на рассчитанный риск. Он может сказать что-то, что рассердит Председателя.

– Председатель раздражителен по природе?

– Нет. Не больше, чем всякий Председатель на пятом десятилетии срока службы. Вся его работа делает раздражительность неизбежной. А Амадейро не всегда мудр. Его юношеская улыбка, его белые зубы, его показное добродушие могут действовать до крайности раздражающе, если те, кому он это расточает, находятся в дурном настроении по каким-либо причинам… Но я должен встретить их, а вы останетесь здесь и не вставайте с этого кресла.

Бейли оставалось только ждать. Он некстати подумал, что пробыл на Авроре чуть меньше пятидесяти стандартных часов.

Часть семнадцатая Снова Председатель

75

Председатель был удивительно маленького роста. Амадейро возвышался над ним почти на тридцать сантиметров. Но сидя, Председатель был немногим ниже остальных, поскольку, у него была короткая нижняя часть тела, но он был плотным, с массивными плечами и грудью, и в этих условиях производил почти подавляющее впечатление. Голова тоже была крупной, но лицо было морщинистым и отмечено возрастом. Волосы белые и редкие.

Голос Председателя был под стать его внешности: низкий и решительный. Возраст несколько огрубил его тембр, но Председателю, как подумал Бейли, это даже шло.

Фастальф произвел полный ритуал приветствий, обменялся несколькими ничего не значащими замечаниями, предложил еду и питье. О Бейли не было сказано ни слова и никто не обращал на него внимания. Только когда предварительная часть была закончена и все уселись, Бейли представили.

– Мистер Председатель, – поклонился Бейли и с бесцеремонным кивком добавил: – А это, конечно, доктор Амадейро.

Улыбка Амадейро не дрогнула от оскорбительного тона Бейли.

Председатель, не ответив на приветствие Бейли, положил руки на колени и сказал:

– Давайте начнем и посмотрим, нельзя ли все это сделать возможно короче и продуктивнее. Позвольте мне подчеркнуть, что я хочу пропустить дело о проступке – или возможном проступке землянина и сразу же перейти к сути. Говоря о сути, мы не затронем это раздутое дело о роботе. Разрушение активности робота – дело гражданского суда; суд может решить, что это нарушение имущественных прав, и наложить штраф, но ничего более. Больше того, если будет доказано, что робота Джандера Пэнела сделал бездеятельным доктор Фастальф, то никакого наказания и не будет, поскольку человек волен поступать со своим имуществом, как ему угодно.

Реальным является спорный вопрос об исследовании и заселении Галактики: займется ли этим Аврора, одна или в сотрудничестве с другими Внешними мирами, или мы предоставим это Земле. Доктор Амадейро и глобалисты хотят взвалить этот груз на плечи одной Авроры; доктор Фастальф желает оставить это Земле.

Если мы можем уладить этот спор, то дело о роботе останется гражданскому суду, а вопрос о поведении землянина, вероятно, станет спорным и мы можем просто избавиться от него.

Итак, разрешите мне начать с вопроса: готов ли доктор Амадейро принять позицию доктора Фастальфа, чтобы прийти к единому решению, или готов ли доктор Фастальф принять позицию доктора Амадейро с той же целью?

Амадейро сказал:

– Простите, мистер Председатель, но я настаиваю, чтобы земляне ограничились своей планетой, а Галактику заселяли бы только аврорцы. Тем не менее, я готов пойти на компромисс – позволить и другим Внешним мирам участвовать в заселении, если это может предупредить ненужные трения между нами.

– Понятно, – сказал Председатель. – Доктор Фастальф, желаете ли вы, в свете такого предложения, отказаться от своей позиции?

Фастальф сказал:

– Компромисс доктора Амадейро почти не имеет субстанции, мистер Председатель. Я хочу предложить компромисс более существенный: почему планеты Галактики на могут быть открыты как космонитам, так и землянам? Галактика обширна, места хватит и тем, и другим. Такое соглашение я бы принял.

– Еще бы! – быстро сказал Амадейро, – потому что это не компромисс. Восемь миллиардов населения Земли – это больше половины населения всех Внешних миров вместе взятых. Земляне – короткоживущие и привыкли быстро заменять свои потери. Им не хватает нашего взгляда на индивидуальную человеческую жизнь. Они будут роиться на новых планетах, плодиться, как насекомые, и они захватят Галактику, прежде чем мы успеем начать заселение. Предложить Земле равный шанс в Галактике – это отдать ей всю Галактику, и это уже не равенство. Земляне должны ограничиться Землей.

– Что вы скажете на это, доктор Фастальф?

Фастальф вздохнул.

– Моя точка зрения записана. Я уверен, что повторять ее нет смысла. Доктор Амадейро планирует использовать роботов для устройства заселенных миров, чтобы люди Авроры могли прийти потом на все готовое, однако же, он не имеет человекоподобных роботов. Он не умеет конструировать их, но даже если бы они у него были, проект все равно не сработает. Компромисс не возможен до тех пор, пока Амадейро не согласится с принципом, что земляне могут по крайней мере участвовать в заселении новых планет.

– Тогда компромисс не возможен вообще, – сказал Амадейро.

Председатель выглядел недовольным.

– Боюсь, что один из вас должен согласиться. Я не хочу, чтобы Аврору раздирали эмоциональные оргии по такому важному вопросу. – Он посмотрел на Амадейро пустым взглядом, не выражая ни милости, ни немилости.

– Намерены вы использовать порчу робота Джандера как аргумент против точки зрения доктора Фастальфа, или нет?

– Намерен, – сказал Амадейро.

– Аргумент чисто эмоциональный. Вы будете уверять, что доктор Фастальф пытался уничтожить вашу точку зрения фальшивым доказательством, что человекоподобные роботы менее полезны, чем они есть на самом деле.

– Именно это он и пытался…

– Клевета! – тихо бросил Фастальф.

– Я могу это доказать, – сказал Амадейро. – Пусть это эмоциональный аргумент, но он будет эффективным. Вы сами видите это, мистер Председатель. Моя точка зрения безусловно победит, но поставить это дело на самотек было бы непорядочно. Я бы посоветовал вам убедить доктора Фастальфа принять неизбежное поражение и избавить Аврору от грустного зрелища, которое ослабит наше положение среди Внешних миров и поколеблет нашу уверенность в себе.

– Как вы докажете, что доктор Фастальф сам уничтожил робота?

– Он сам признал, что никто, кроме него, не мог бы этого сделать. Вы это знаете.

– Знаю, – сказал Председатель, – но я хотел услышать, как вы это скажете – не избирателям: а мне лично. – Он повернулся к Фастальфу. – А что скажете вы, доктор Фастальф? Кроме вас никто не мог разрушить робота?

– Не оставив физических следов? Только я, насколько мне известно. Я не думаю, что доктор Амадейро настолько разбирается в роботехнике, чтобы сделать это, и все время удивляюсь, что он, основав Роботехнический Институт и имея за спиной кучу помощников, так охотно признается в своей неспособности, причем публично. – Он не без яда улыбнулся Амадейро.

Председатель вздохнул.

– Нет, доктор Фастальф, не надо сейчас риторических фокусов. Не тратьте свой сарказм. Какова ваша защита?

– Ну, только то, что я не вредил Джандеру. И не говорю, что кто-нибудь вредил. Это случайность – принципиальная неопределенность работы позитронных путей. Такое может случиться. Пусть доктор Амадейро просто признает, что это была случайность, что никто не будет бездоказательно обвинен, и тогда мы поспорим о конкурирующих предложениях по поводу заселения по их достоинствам.

– Нет, – сказал Амадейро. – Шанс на случайное разрушение слишком мал, чтобы его рассматривать, он много меньше шанса, что доктор Фастальф виновен. Я не отступлю ни на шаг, и победа будет за мной. Мистер Председатель, вы знаете, что я возьму верх, и, мне кажется, единственный рациональный шаг – вынудить доктора Фастальфа принять свое поражение в интересах всей планеты.

Фастальф быстро сказал:

– Это и привело меня к тому, что я просил мистера Бейли с Земли предпринять расследование.

Амадейро столь же быстро ответил:

– Я этому противился с самого начала. Возможно, землянин и хороший следователь, но он не знает Авроры и ничего не может сделать здесь. Ничего, кроме как сеять клевету и выставить Аврору перед Внешними мирами в недостойном и смешном свете. В гиперволновых программах многих Внешних миров уже были сатирические заметки. Записи их посланы в ваш офис.

– И привлекли мое внимание, – сказал Председатель.

– Болтают и здесь, на Авроре, – продолжал Амадейро. – Вероятно, в моих интересах было бы позволить следствию продолжаться: оно будет стоить Фастальфу поддержки народа. Чем дольше оно будет продолжаться, тем больше я уверен в своей победе. Но оно наносит вред Авроре, и я не могу добавлять к своей уверенности цену вреда моей планете. Я почтительно советую вам, мистер Председатель, положить конец расследованию и убедить доктор Фастальфа принять то, что он так или иначе примет, но более дорогой ценой.