Валерий Замыслов - Иван Болотников Кн.2

• Название: Иван Болотников Кн.2
• Автор: Валерий Замыслов
• Издательство: ЛИЯ
• Жанр: Историческая проза
• Год: 1994
• ISBN: 5-86895-004-6

Эта книга писателя Валерия Замыслова является завершающей частью исторического романа об Иване Болотникове.

---

— Ныне о другом надо помышлять: как мужика побить. Болотников ни бояр, ни дворян не пощадит, коль верх возьмет. Будем крепко стоять за царя, — молвил Истома Пашков.

Василия Шуйского воодушевила поддержка дворян. Вот когда их петух в задницу клюнул. Поняли наконец, недоумки, что царь и барин в одной упряжке должны идти. Уж коль мужичий топор над башкою завис, тут не до распрей.

Дворянство было настроено решительно: пора покончить с мужичьей войной, пора вернуть мужика на барскую пашню!

Василий Шуйский заявил на соборе, что сам поведет войско на Тулу.

А тем временем спешно сколачивалась новая рать. Царь разослал по всем городам, уездам и монастырям грамоты, в коих приказывал собрать с посадов, дворцовых сел и черных волостей, с патриарших, митрополичьих и монастырских земель «даточных» людей по шесть человек с сохи[71] — по три человека конных да по три пеших с двухмесячным кормовым запасом. Местом сбора дворян, детей боярских и «даточных» людей был назван Серпухов.

Тульский поход Василия Шуйского начался 21 мая 1607 года. С государем были бояре и окольничии, стольники и стряпчие, дворяне московские и жильцы, головы стрелецкие и весь Разрядный (военный) приказ. На Москве Василий Иваныч оставил брата своего, князя Дмитрия Шуйского.

В Серпухове собралось огромное стотысячное войско. Царь торжественно присягнул перед всей ратью, что он либо сложит голову в походе, либо вернется в Москву со щитом.

«Царевич» Петр встретил Болотникова радушно и хлебосольно.

— Рад видеть тебя, Большой воевода! — обнял, облобызал и повел к столу, богато уставленному винами и яствами. Был «царевич» весел, подвижен; пил, закусывал, говорил и пытливо поглядывал на Болотникова. Могуч, могуч воевода! Особо притягивают к себе глаза — строгие, проницательные и, как показалось Илейке, мученические. Лицо Болотникова притягивало и чем-то настораживало, приводило в какое-то смутное, тревожное чувство. Илейке становилось не по себе от болотниковских глаз.

Пытливо наблюдал за царевичем и Болотников. Ныне с этим человеком на Москву идти. Не подведет ли? Прежде царевич бился с дворянами дерзко, но каков он будет под Москвой, где победу добыть чрезмерно тяжко. Коль царь Василий поставит над войском Михайлу Скопина, то одной дерзостью его не осилишь. Многое будет зависеть от единения и от того, кто встанет в челе народной рати. Он, Большой воевода царя Дмитрия, или бояре царевича Петра — Телятевский с Шаховским? Не погубят ли войско распри? Не переметнутся ли к Шуйскому господа-воеводы?.. Много, много вопросов возникало у Ивана Исаевича. Особо его занимал Телятевский. Как-то встретит князь Андрей Андреевич своего бывшего беглого холопа, что по закону должен был бит кнутом и возвращен к владельцу.

Телятевского раздирали противоречивые мысли. С одной стороны ему не хотелось встречаться, а тем более сидеть за одним столом с холопом Ивашкой, с другой же — за Болотниковым большая сила, без которой захват Москвы невозможен. Надо (надо, князь Андрей!) отбросить гордыню и сойтись на время с Болотниковым.

Они встретились в покоях «царевича» Петра. Телятевский с нескрываемым любопытством глянул на Болотникова и… не узнал своего бывшего холопа. Тот был молодой, обыкновенный парень, коих в тогдашней вотчине было сотни, а теперь перед ним возвышался пожилой седокудрый муж с властным непокорным лицом, на котором выделялись темные жгучие глаза. Оба молчали.

— Чего ж вы? — подтолкнул обоих Илейка.

И вновь молчание. В суровых, непроницаемых глазах Болотникова промелькнула усмешка. Тяжко князю! Он не знает, как его приветствовать — то ли Ивашкой назвать, то ли Иваном Исаевичем, то ли Большим воеводой.

Болотников негромко рассмеялся:

— Чего застыл, князь? Рад тебя в добром здравии видеть. И ране ты был зело крепок, и ныне в силе. Неуж не признал? Мы с тобой старые знакомцы. Правда, я за сошенькой ходил, а ты меды пил. Но жизнь не камень: на одном месте не лежит. Так что не обессудь, князь. Ныне перед тобой Иван Исаевич Болотников — Большой воевода царя Дмитрия. Буду рад, коль забудешь старые обиды и со мной на Ваську Шубника пойдешь. Дам тебе Большой полк. Воюй!

Илейка восхищенно ахнул: ай да Иван Исаевич! Сразу берет быка за рога.

Телятевский вспыхнул. Холоп, лапотник, навозное рыло! — кричала уязвленная душа. Но сдержался, не сказал того и лишь уклончиво, глянув на Илейку, молвил:

— Кому и у кого под рукой ходить — повелит царевич Петр Федорыч… воевода.

— К столу, к столу, Иван Исаевич и Андрей Андреевич! О делах опосля.

Телятевский досадливо поморщился: «царевич» назвал его вторым. Ужель так и дале будет?

Вечером Илейка позвал Болотникова в баню.

— Люблю, Иван Исаевич, веником похлестаться. Поди, и тебе охота после дальней дороги потешиться?

— Вестимо, царевич. Жуть как хочется!

Баня оказалась на славу. Срублена в одном ярусе с жилыми хоромами, отделяясь от них сенями. В мыленку вели особые «мовные» сени, в них лавки и стол, крытые красным сукном. На лавках — «мовная стряпня»: исподнее, колпаки, простыни, тафтяные опахала. В углу мыленки большая изразцовая печь с каменкой, наполненной круглым серым камнем — «спорником». На полу, под белым покрывалом, свежее пахучее сено с мелко нарубленным можжевельником. По стенам и лавкам — пучки душистых цветов и трав. Двери и окна мыленки обиты красным сукном. В переднем углу — икона Спасителя и Поклонный крест. Посреди мыльни — липовые кади и ушаты, деревянные шайки и медные луженые тазы со щелоком. Баня жарко натоплена.

— Благодать! — срывая исподнее, сладостно простонал Иван Исаевич.

Илейка зачерпнул ковшом из берестяного туеска ячного пива, плеснул на каменку и, окатившись банным квасом, полез на полок. Блаженно закряхтел, заохал, и принялся нахлестывать себя распаренным в горячем щелоке березовым веником.

— У-ух, добро!.. А ну поддай еще, Иван Исаевич!

Болотников поддал, и в бане стало нестерпимо жарко.

А Илейка знай хлещется, знай упоенно покрякивает. Затем наступил черед лезть на полок Ивану Исаевичу. Веник прытко загулял по смуглому литому телу.

— Поддай и ты, царевич!

— Да ты что? Глаза лопнут! — хохотнул Илейка.

— Поддай, дьявол! Поддай!

Вскоре выскочили в сени и повалились на лавки. Передохнули — и вновь на полок. Затем, чистые, красные, разомлевшие, долго сидели в предбаннике. Толковали. Илейка неожиданно молвил:

— Поди, ведаешь, Иван Исаевич: обо мне всякие байки ходят. А как ты думаешь — казак я аль царский корень?

— Вестимо — царевич, — улыбнулся Болотников. — Куды уж мужику-недосилку трижды на полке в лютый пар под лютым веником выстоять. Царе-е-евич!

Илейка ткнул кулаком Болотникова в бок, весело и громко рассмеялся.

— Хитер ты, Иван Исаевич, хитер!.. А теперь кваском да медком тебя потчевать буду.

Квас был из погребка — холодный, ядреный. Добрые были и ставленые меды: вишневый, смородиновый, малиновый…

— Давно таких не пивал. Богато живешь, царевич.

Илейка пристально глянул Болотникову в глаза.

— Никому не поведаю, а перед тобой откроюсь. Да тебя и не проведешь. Угадал ты, не царевич я. Одного мы с тобой, Иван Исаевич, звания — подлого. Был и холопом, и бурлаком, и казаком. Хватил лиха. От бар по горло ярма нахлебался. Ненавижу их, псов! Каждого бы на стене распял. Сколь я их переказнил и еще казнить буду… А вот ты мне люб. Я тебе, Иван Исаевич, готов земно в ноги поклониться. За жизнь твою праведную, за дела богатырские. Народ о тебе песни слагает. Крепко верю, что обрету в тебе содруга верного.

— Спасибо тебе, казак, — тепло проронил Иван Исаевич и стиснул Илейкину руку.

На другой день собрались на совет «царевич» Петр, Болотников, Григорий Шаховской и Андрей Телятевский. Думали каким путем идти на Москву.

— Надо идти на Серпухов. Побьем Шуйского — и к Москве. Иного пути не вижу, — убежденно высказывал Телятевский.

— Рисково, — возразил Иван Исаевич. — В Серпухове, как доносят лазутчики, стотысячное войско. У нас вдвое меньше. Сеча будет не из легких, не одну тыщу ратников потеряем. А сколь их уже пало! Хлебопашцев, городских ремесленников! Поберечь надо трудников. Победу можно и не столь тяжелой ценой добыть. Надо обойти главные силы царя. На Москву разумнее идти через Каширу и Коломну, войск там не так уж и много. Одолеем! Москва же осталась без рати. Все полки ушли в Серпухов. Взять ныне Москву будет куда проще. Так что в обход Серпухова, воеводы!

— А царское войско дремать будет? — усмехнулся Григорий Шаховской. — Он был на стороне Телятевского. — Да оно тотчас Москву осадит.

— Пусть осадит. Москву Шубнику не отдадим! — веско молвил Болотников. — С нами будут все москвитяне. Трудникам нужен новый царь. Праведный царь, дабы народ боле в оковах не жил. И войско наше возрастет десятикратно. Стоит нам овладеть столицей, как к Москве со всей Руси хлынут повстанцы. Шубник окажется меж двух огней. Ему не устоять. Да, мнится, и сечи не будет, коль в Москве утвердимся. Разбежится царево войско, как не раз уже разбегалось.