Александр Розов - Мауи и Пеле держащие мир

• Название: Мауи и Пеле держащие мир
• Автор: Александр Розов
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

---

Майор замолчал, достал сигареты и закурил. Руки слегка дрожали. Нормальный страх. Правильный страх. Мобилизующий страх, обостряющий хитрость и инстинкты.

— Командир, — нерешительно произнес сержант помоложе, — а, примерно, когда можно рассчитывать на помощь?

— Никогда, — лаконично ответил Фадил, и выпустил из ноздрей струйки дыма.

— Никогда? — изумленно переспросил парень.

— Никогда, Жан-Ив. Такова реальность. Новокаледонский гарнизон в заднице. Там уже рассчитывают режим экстренной экономии топлива и продовольствия. Не говоря уж о проблеме возможного штурма, который противник может начать в любой день.

— Штурма? — удивился старший сержант Рене, — Ты считаешь, командир, что возможен штурм Новой Каледонии?

— Считаю, что возможен, — подтвердил майор, — и генералу Леметри сейчас приходится задумываться об этом. Значит, на какую-то помощь нам рассчитывать нечего.

— Но, — возразил Жан-Ив, — есть еще Франция.

— Есть, — майор кивнул и снова затянулся сигаретой, — …На другом конце глобуса. Ты можешь с таким же успехом ждать помощь с Луны.

— Тогда, — спросил лейтенант Жак, — на что мы можем рассчитывать?

— На себя, — сказал Фадил, — у нас есть некоторые шансы, если мы в критический момент поведем себя не так, как все. Сделаем нечто, неучтенное штабом противника.

Послышался короткий звенящий треск, грохот, и в железной крыше пакгауза возникла длинная узкая пробоина. Пуля с легкостью вырвала полосу металла, и улетела в море.

— Дерьмовая ситуация, — буркнул Рене, — какое оружие у этих фермеров?

— Не знаю… — Фадил стряхнул пепел, — …И это не важно. Важно лишь, что пули из этого оружия летят по настильной траектории, в отличие от минометных мин, летящих по навесной параболе. Но, минометы уже отработали и молчат, а при настильном огне много «мертвых зон». К середине дня, те из наших, кто останется в живых, соберутся в этих «мертвых зонах». Там они станут дожидаться темноты. Дождутся, клянусь дьяволом.

— И тогда можно будет смыться? — предположил Жан-Ив.

— Нет. Тогда можно будет дернуться с места, и сдохнуть. Ты должен четко понять: все стандартные реакции учтены штабной группой противника.

— Но, — вмешался старший сержант, — что можно сделать нестандартного, сидя здесь, в пакгаузе? Вырыть подкоп до соседнего острова? Отрастить крылья и улететь?

— Продолжай, Рене, — сказал майор, — продолжай придумывать любую чепуху. Так ты можешь случайно навести меня на какую-нибудь идею, которая нас спасет.

— А всем можно говорить чепуху? — спросил рядовой, парень чуть старше двадцати.

— Всем, — с усмешкой подтвердил Фадил, — вообрази, Луи, у нас в пакгаузе что-то вроде английского Гайд-парка. Знаешь, в Лондоне есть специальное место с трибуной. Там можно болтать, что угодно, запрещено только ругать бога и королеву. Это у них такая свобода слова и демократия. Хотя, у нас такое же говно. И у американцев. И везде.

— Подводная лодка! — внезапно сказал рядовой Луи.

Майор Фадил хмыкнул, посмотрел вверх, сквозь длинную дыру, на бледно-голубое, как будто выцветшее небо, и согласно кивнул.

— Да. Желтая подводная лодка, как в песне Биттлз. Мы все живем на желтой подводной лодке, которая суть сумасшедший дом по имени Земля. Планета, мать ее греб.

— Подводная лодка! — с ноткой отчаяния в голосе, повторил рядовой, — Вдруг, тут около причала есть маленькая туристическая подводная лодка? Есть такие лодки. Я на такой катался, когда был в отпуске в Таиланде. На ней можно было бы отсюда смыться.

— Луи, — произнес майор.

— Что, командир?

— Ты очень умный парень, вот что. У нас будет подводная лодка.

— Не очень верится, — пробурчал старший сержант Рене.

— Балда, — иронично ответил ему Фадил, — ты про полупогружаемые катера слышал?

— Ох! Вот, зараза! — Рене хлопнул себя ладонью по лбу, — А ведь это может сработать.

— Может, — майор кивнул, — если мы все продумаем и, как следует, подготовимся.

…Солнце скрылось на западе за мысом Кохимарама, и на остров Гуадалканал наползла непроницаемая тьма, а с ней — и прохлада. Стрельба со склона хребта прекратилась, как будто ее выключили. Казалось, вокруг ощутимо повисла ватная тишина. Прошло всего несколько минут, и сотни людей, уже одуревших от жары и жажды, начали осторожно покидать мертвые зоны, впрочем — не отходя далеко. Потом послышались негромкие голоса. Кто-то обсуждал, кого отправить за водой, и куда — чтоб не очень рисковать. В общем, люди расслабились. И это была стандартная реакция.

Среди этой суеты и обсуждений, никто не обратил особого внимания на звенящий звук, который возник над морем, как комариный писк, а затем стремительно усилился. Еще несколько секунд, и по людям, продолжавшим толпиться в «мертвых зонах», ударили пулеметные очереди со стороны моря, откуда эти зоны отлично простреливались. Атака легких штурмовиков застала людей врасплох. Речь даже не шла о том, чтобы найти хоть один «Стингер» и влепить по самолету. Люди, как раз успевшие расслабиться, растерялись настолько, что, не выполнили простейшие приемы спасения при атаке с воздуха. Они попросту разбежались куда попало, покинув, разумеется, «мертвые зоны». Несколько атакующих штурмовиков, даже стреляя непрерывно из «мини-гатлингов», не смогли уничтожить за один короткий пролет большое количество бойцов. Но это и не планировалось. Идея была в другом: выгнать «мишени» на простреливаемые участки местности. Самолеты скрылись над хребтом, но следом за ними в воздухе ярчайшим магниевым светом вспыхнули осветительные ракеты «люстры» с парашютами. И все стрелки на склоне хребта сразу открыли огонь по рефлекторно замершим фигурам.

…В бетонном пакгаузе у пристани Гольф-клуба, старший сержант тихо спросил:

— Это то, чего ты ожидал, командир?

— В общем, да, — напряженно ответил Фадил.

— И что теперь? — прошептал лейтенант Жак.

— Теперь, — пробормотал майор, — теперь самое сложное. Я стараюсь понять логику этой первой группы. Они могут подождать час или два, а потом повторить фокус с налетом. Получится опять эффективно. Вот третий раз уже ничего толком не выйдет.

— Значит, — осторожно предположил лейтенант, — у нас есть час, не меньше.

— Эх… — выдохнул Фадил, — Дело в том, что есть и другой вариант. Это мы узнаем через четверть часа, или, максимум, через полчаса.

— Но, — сказал старший сержант, — если ничего не произойдет, то мы потеряем время.

— Да. Но если произойдет, то мы потеряем жизнь. Нельзя торопиться, если есть не один шанс, а несколько. Если за полчаса ничего не произойдет, мы просто дождемся второй атаки штурмовиков, «развешивания люстр», и побежим, кок только они погаснут. Если произойдет, то мы побежим опять же, как только «люстры» погаснут.

— Я не понял: какие «люстры» в этом случае? — отозвался младший сержант.

— Подожди, Жан-Ив, и если произойдет, ты сразу поймешь.

…Прошло около трети часа. Люди, вжавшиеся в землю или спрятавшиеся за первые попавшиеся укрытия, постепенно отошли от шока, и начали вяло, как сомнамбулы, подниматься на ноги и бродить в поисках какого-нибудь более надежного укрытия, в котором можно отлежаться, без риска поймать пулю. Снова послышались голоса и негромкая ругань… И как раз тогда, в небе вторично повисли «люстры». Расчет был беспроигрышный с позиции психологии. Люди были уже настолько измотаны, что значительная часть не отреагировала на вспыхнувший свет, а продолжала бродить, не осознавая, что происходит. Почти полминуты — пока горела «люстра» стрелки, без перерыва, вели огонь по отлично просматривающимся мишеням, а потом…

…Наступила тишина, и Фадил рявкнул: «Побежали! Быстро!». Команда организованно выскочила из пакгауза, и метнулась к длинной старой лодке с пробитым дном, которая лежала немного в стороне от пристани. Полторы минуты на то, чтобы поднять, удобно ухватить, и перевернуть эту удачно поврежденную лодку. И еще минута на то, чтобы вбежать в черные волны, держа лодку на плечах. И — готово. Среди множества разного мусора, по течению к северо-западному мысу, плывет перевернутая лодка. Она плывет быстрее, чем прочий мусор, но кто заметит ночью? А люди под лодкой наготове. Если вспыхнет «люстра», они сразу прекращают двигаться, и лодка перестает выделяться…

…Утреннюю зарю экипаж «мусорной подводной лодки» встретил уже западнее города Хониара, и повернул вдоль берега на юго-запад, к мысу Кохимарама. Теперь у майора Фадила полностью сформировался план дальнейших действий. Он не рассказал об этом никому из своих людей, но они почувствовали и приободрились, хотя были измотаны, жаждой и холодом. Если медленно идти в воде с температурой ниже, чем 25 градусов Цельсия, то на четвертом часе начинаешь замерзать, и возникает огромное желание подвигаться интенсивнее. Но в данном случае любое резкое движение могло оказаться фатальным… Майор Фадил прислушивался, ожидая, что с первыми лучами солнца, та команда, что оседлала хребет Эванса, вновь откроет ураганный огонь. Вот, солнечные зайчики заиграли на волнах, наблюдаемых сквозь дыру в борту лодки — но стрелки не торопятся. Почему? Фадил заподозрил было, что забыл учесть нечто важное, но тут над островом раздался голос, стократно усиленный мощным мегафоном. Голос говорил на «batak-karo», с добавлением слов на обще-индонезийском «bahasa».