Александр Розов - Мауи и Пеле держащие мир

• Название: Мауи и Пеле держащие мир
• Автор: Александр Розов
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

---

— Не ошибаешься.

— Так почему начальство послало играть в эти шпионские игры тебя, а не офицера CIA?

— А ты, Гиена, на месте моего начальства послал бы сюда офицера CIA?

— Хороший ответ, — оценил инструктор, — все понятно.

В разговоре возникла пауза. Был слышен лишь звенящий шелест винта. Томпсон понимал, что Гиена не хочет отвечать, намерен ли он выполнять просьбу о контакте с Конвентом, и задавать вопрос на эту тему бесполезно. Кажется, лучшим выходом было сменить тему…

— Гиена, мне кажется, ты не просто так сказал мне про этого диакона на Ламотреке.

— Ага. Если ты поговоришь с диаконом, может, он поверит, что связь «блейзер» через OYO не приведет к американскому ракетному удару по Ламотреку.

— Гм… А почему для тебя это так важно, Гиена?

— Там сто семей туземцев, — напомнил инструктор.

— Гм… И ты просто хочешь им помочь?

— Нет. Я просто им помогаю. Но, конкретно по теме связи, они опасаются принимать помощь, поэтому, в некоторых ситуациях приходится вот так кататься, вместо того, чтобы позвонить.

— Там есть твои родичи? — попробовал угадать Томпсон.

— Нет. Просто, туземцы — очень позитивные ребята. Прилетим — сам увидишь.

* * *

Атолл Ламотрек — коралловый барьер сложной формы, отдалено напоминающей треугольник, вытянут на 12 км с северо-запада на юго-восток, и окружает лагуну площадью более 30 кв. км. Островков — моту тут три, и в сумме это примерно 1 кв. км. Населен лишь самый большой. Он расположен в юго-восточном углу, и имеет форму широкой подковы, иначе говоря, у него есть маленький удобный залив, обращенный в лагуну. Вдоль берега этого залива раскинулась одна-единственная деревня, в основном состоящая из деревянных домиков-fare, приподнятых над грунтом на сваях, и накрытых двускатной крышей из пальмовых листьев. Правда, кое-кто из туземцев, отступив от древнего стандарта, покрыл свои домики оцинкованной жестью. Кроме упомянутых домиков, тут есть школа, церковь и еще парочка утилитарных сооружений. Вот, собственно, и все описание деревенской архитектуры. В общем — это не главное.

Главное — туземцы. Благодаря их спокойному упорству (и еще — отдаленности этого атолла) на Ламотреке в одежде преобладала античная набедренная повязки-юбочки lava-lava, простая и универсальная штука. Доля туземцев, одетых «по-европейски» так же мала, как интенсивность контактов этого уголка Микронезии с «цивилизацией». Каждый такой контакт — историческое событие, и сразу по приезде «призрачного гонщика», рядом с ним, будто из воздуха, возникла компания мальчишек и девчонок школьного возраста: авангард «комитета по встрече гостей».

Американский подполковник сразу понял: Гиену Ларсена тут уже знают. Трое детей помельче моментально повисли на инструкторе, как коалы на небольшом эвкалипте, а пятеро покрупнее забрались на крылья и в кабину экраноплана. Гиена, в принципе, не возражал, однако высказал несколько пожеланий на каролинском языке. Дети это поняли, а подполковник — нет. Впрочем, местная детвора удостоила его несколькими вопросами вроде «Hava re vu?». Догадавшись, что имеется в виду «How are you?», он ответил что-то веселое, в общем, не остался в стороне. Чуть позже к гостям подошла группа взрослых. Между ними и Гиеной состоялся короткий деловой разговор (снова на каролинском языке), после которого туземные леди забрали детей, а наиболее внушительный из туземных джентльменов устроился в кабине экраноплана рядом с пилотским креслом. Гиена сел за штурвал и, перед тем, как врубить движок, сообщил подполковнику:

— Томас, тут такое дело: сегодня многие туземцы вышли в море порыбачить. Я с проводником прокачусь по окрестной акватории, и предупрежу их насчет больших белых акул. А ты пока посмотри атолл, тут красиво, особенно девушки. И, пожалуйста, поговори с дьяконом, ага?

— Хорошо, я поговорю с ним, — пообещал американец (подумав: «опять я во что-то влип»).

Хорошенькая девушка-туземка нетерпеливо тронула его за рукав.

— Пойдем, Томас. Я тебя провожу. Папа будет очень рад.

— Папа? — переспросил подполковник Томпсон.

— Диакон Иден Мори, мой папа, — пояснила она, — а меня зовут Апели.

— Понятно, Апели. Рад познакомиться. Ну, идем, — ответил он, и двинулся за девушкой, пытаясь вспомнить на ходу, к какой деноминации относится церковь Ламотрека, практикуется ли в ней служение женатых диаконов, а если даже да, то нормально ли, что дочка диакона гуляет здесь

topless, одетая в одну только набедренную повязку.

— Мама с папой не женаты, — сообщила Апели, — папе никак нельзя жениться, потому что у него контракт с большой церковью в Америке, которая платит деньги, и там так написано.

— Понятно, — повторил подполковник (подумав «что за черт, сначала Джой читала мои мысли, а теперь эта старшеклассница — то ли тут телепатия в воздухе, то ли я так примитивно думаю»).

Финальным пунктом прогулки стала школа. Томпсон никогда бы не подумал, что эта фанерная коробка с окнами без стекол, и как-то приделанной цинковой кровлей, и есть школа, но над тем проемом в стене, который следовало считать дверью, имелась надпись: «Elementary school». В принципе, неплохо, наверное. Вокруг кокосовые пальмы, цветочки какие-то, толстые поросята хрюкают, поедая неопределенные отходы чьего-то кухонного хозяйства…

— Мы пришли, Томас! — объявила Апели, и стала громко говорить что-то на туземном языке.

— …Апели! — строго прервал ее солидный дядька, скорее всего, этнический гаваец, появляясь на пороге школы (точнее, на том месте, где у европейских коттеджей бывает порог), — Апели, детка, пожалуйста, не забывай, что когда приезжают гости, лучше говорить на английском. Иначе они подумают, что мы скрываем какие-то вещи, и им будет труднее с нами подружиться.

— Да, папа, — туземная юниорка тряхнула головой, — я просто забыла. А хочешь, я сделаю вам с подполковником Томасом свежий кофе? У нас теперь много кофе, и можно всех угощать.

— Давай спросим у гостя, — сказал диакон, — Томас, как ты относишься к большой чашке кофе?

— Спасибо, Иден, я буду рад, — ответил Томпсон.

— Тогда, идем со мной в кабинет. У меня немного беспорядок, но я сейчас разберусь.

Беспорядок состоял из дюжины книжек-учебников и небольшой кучи каких-то распечаток, на которых черный текст был расчерчен разноцветными маркерами.

— Вот, — произнес диакон, сдвигая все это в сторону, и освобождая половину стола, — я пытаюсь спасти нашу школьную программу. Приходится что-то убирать, но хуже, если пропадет все.

— А что не так с вашей школьной программой? — удивился американец.

— Она не соответствует принципу USU, вот в чем проблема.

— Гм… А что такое USU?

— Это на креольском: «Una Scio Util». Только утилитарное знание. Это ужасно! Конвент хочет изолировать детей от всего, что есть в мировой культуре, мировой истории, мировой религии. Конечно, в газетах преувеличивают: мол, кровавая клика Армадилло хочет превратить детей в роботов-киборгов. Но мне ужасно не нравится школьная программа, которую нам привезли.

— Подожди, Иден, при чем тут Конвент и Армадилло?!

— Я думаю, Томас, что они не при чем. Армадилло уже объявил, что в мае будет самороспуск Конвента. Начинаются выборы. Два консула. Верховный суд. Конкурсное правительство.

— Иден, ты ведь говоришь про Меганезию, не так ли?

— Я говорю про то, что здесь, — спокойно ответил диакон, — Федеративные Штаты Микронезии никогда не были настоящими. Америка зачем-то изобрела ФШМ в 1986 году, давала полторы тысячи долларов на жителя в год. Не так много, ведь на Каролинских островах всего сто тысяч жителей. Но в конце прошлого года все изменилось. Теперь мы получаем от Америки только проблемы, а продовольствие, лекарства, и топливо в январе привезли уже другие люди.

— Люди Конвента? — спросил подполковник.

— А какая нам разница? — откликнулся Иден Мори.

Подполковник понимающе кивнул.

— Допустим, никакой. А что эти люди хотят за свою помощь?

— Они хотят только, чтобы тут не нарушалась лантонская хартия. На атолле Ламотрек есть три человека, которых это касается: двое моих коллег по учительству и я сам. Вот почему сейчас я пытаюсь переделать учебники, чтобы и содержание сохранить, и эту хартию не нарушить.

— А другие жители, Иден? Сто семей, как мне говорили. Они согласны с лантонской хартией?

— Как тебе сказать, Томас? Если хочешь, давай спросим Апели, — и диакон повернулся к дочке, которая как раз принесла кофе, — детка, что ты думаешь о лантонской хартии?

— Хорошая хартия, — без колебаний сказала она, — но надо договориться, чтобы тебе разрешили дальше учить по твоим книжкам. Офицер-нези обещал помочь, когда снова будет Интернет.