Джеффри Робертс - Сталинские войны: от мировой войны до холодной, 1939–1953

• Название: Сталинские войны: от мировой войны до холодной, 1939–1953
• Автор: Джеффри Робертс
• Жанр: История

В 2006 году профессор ДЖЕФФРИ РОБЕРТС опубликовал книгу под названием «Войны Сталина: от мировой войны до холодной войны, 1939–1953» (Stalin's Wars: From World War to Cold War, 1939–1953). В этой работе он бросает вызов многим признанным мнениям по поводу советского лидера Иосифа Сталина и таким вопросам, как долговечность довоенного пакта Молотова-Риббентропа, роль Сталина во Второй мировой войне и его вина за начало «холодной войны». РОБЕРТС утверждает — к худу ли, к добру ли, — что Сталин является одной из наиболее важных фигур прошлого столетия.

Черновой вариант текста можно видеть по адресу: http://al0253.okis.ru/s1-1.html

---

В 1943 году, однако, у Сталина не было мысли, что итальянская ситуация в конце концов даст ему преимущество, и он установит впоследствии максимальное советское влияние в оккупированных зонах, назначив на тот момент заместителя наркома иностранных дел Андрея Вышинского выполнять обязанности в консультативном совете по Италии. Но через несколько месяцев Советы сделали вывод, что трёхсторонний консультативный механизм в Италии излишен. В марте 1944 года Сталин принял решение обойти межсоюзническое соглашение, установив первым из трёх Великих Государств де-факто дипломатические отношения с правительством Бадольо (которое в то время воевало совместно с союзниками, вступив в войну против Германии).

Обширная передовица, опубликованная в «Правде» под названием «Итальянский вопрос», оправдывала советское признание правительства Бадольо ссылкой на британское и американское одностороннеее признание Италии и доказывала, что такие действия были необходимы для усиления антифашистской борьбы. Делая опорой своего влияния правительство Бадольо, Сталин одновременно дал команду Тольятти на прекращение итальянскими коммунистами противостояния и посоветовал им войти в коалицию, возглавляемую монархистом Бадольо. Сталин говорил Тольятти:

«Существование двух лагерей (Бадольо + король и антифашистские партии) ослабляет итальянский народ. Это даёт преимущество Англии, которую устраивает слабость Италии в Средиземном море… Коммунисты могут войти в правительство Бадольо в интересах интенсификации войны против немцев, осуществив демократизацию страны и объединив итальянский народ. Основной мыслью является объединение итальянского народа в борьбе против немцев за независимость и сильную Италию».

Использование Сталиным итальянской коммунистической партии для укрепления своей дипломатической и политической позиции было также расчётом на повышение коммунистического влияния в стране с расширением коммунистической политической базы. Сталин пессимистически относился к перспективе захвата власти в Италии коммунистами и твёрдо противился любым подобным авантюрам пока идёт жестокая война против Германии.

Он применил аналогичную политическую и дипломатическую стратегию в отншении Франции. В марте 1944 года французские коммунисты были проинструктированы, что «партия должна действовать, как лидирующая сила нации, выражая своё стремление стать государственной партией, способной выигрывать (выборы) и руководить не только своими сторонниками, но и широкими массами». Сталин был невысокого мнения о де Голле, но в октябре 1944 года он убедил британцев и американцев признать его комитет национального освобождения, как временное правительство Франции.

На встрече с коммунистическим лидером Морисом Торезом в ноябре 1944 года, перед последним возвращением того в освобождённую Францию, Сталин настойчиво убеждал его поддержать правительство де Голля, заключить политический союз и не позволить коммунистам оказаться в изоляции. Он даже предложил движению сопротивления во Франции изменить название на «Фронт возрождения» и добавить в программу французской коммунистической партии такие пункты, как «возрождение индустрии, гарантия работы для безработных, защита демократии и наказание тех, кто пытается задушить демократию».

Другой причиной для Сталина, подтолкнувшей его признать установление союзного оккупационного режима в Италии летом 1943 года, была предстоящая встреча с Рузвельтом и Черчиллем. Рузвельт давно предлагал встречу и, в мае 1943 года, послал Джозефа Дэвиса, прежнего американского посла в Советском Союзе, в Москву с посланием, содержащим предложение, когда и где они могут встретиться вместе. Сталин в принципе согласился встретиться с Рузвельтом, но не хотел брать на себя обязательства до летнего немецкого наступления под Курском. Дата и место встречи не были согласованы до сентября. Затем во встречу был включён Черчилль, и это также означало, что американский, британский и советский представители должны будут встретиться в Москве, в октябре 1943 года, для подготовки конференции Большой Тройки в Тегеране, объявленной на конец ноября.

Московская конференция министров иностранных дел

При подготовке Московской конференции британцы и американцы прибыли с широко заявленной для обсуждения повесткой дня. Британцы хотели провести дискуссию по Италии и Балканам; по созданию внутрисоюзнического консультативного механизма; по созданию союза, несущего ответственность за Европу (как оппозицию сепаратизму); по польскому вопросу; по договорам между малыми и большими государствами; по послевоенным вопросам; по послевоенному обращению с Германией и другими странами Оси; по политике в отношении партизан в Югославии; по формированию временного правительства Франции; по формированию федерации в восточной Европе; по Ирану; и по послевоенному сотрудничеству с СССР.

B американской повестке дня было создание международной организации по безопасности; обращение с враждебными государствами; послевоенная реконструкция; и методы проверки политического и экономического возрождения того, что было уничтожено в ходе войны. В ответ Советы предложили только одну тему: «Меры по ускорению войны против Германии и её союзников в Европе». В то время, как Советы готовились обсуждать вопросы, поставленные западными союзниками, они попросили британцев и американцев представить конкретные предложения.

Москва также настаивала, что конференция должна быть только подготовительной, и проходить только в виде обсуждений предварительных предложений для последующего рассмотрения в трёх правительствах. Этот советский ответ на западную повестку дня отразил московское мнение, что цель англо-американцев — отвлечь внимание от открытия второго фронта и проверить советскую реакцию по ряду вопросов, особенно в отношении будущего Германии. Советская переговорная позиция была не верна, но британские и американские предложения подсказали советам, что главное усилие нужно направить на разъяснение их позиции по заявленным вопросам.

Наркоматом иностранных дел было подготовлено большое количество документов и бумаг по различным аспектам переговоров. В них и была сформулирована основа советской позиции на переговорах. Одной из главных фигур в этой международной дискуссии был Литвинов, который и написал несколько документов для Молотова. Не соглашаясь с рядом советских аналитических положений, Литвинов очень квалифицированно вник в контекст тройственных взаимоотношений, хотя это не означало, что он либо пренебрёг конкретными советскими интересами, или в в чём-то уступил западным требованиям.

Действительно одна из предложенных им тем содержала будущие вероятные советско-западные конфликты по разделу мира на отдельные зоны безопасности путём создания наднациональных международных организаций. Другие участники международной дискуссии, особенно те, кто участвовали в подпольной работе Коминтерна, были более подозрительны по отношению к Британии и Соединённым Штатам, и подчёркивали советско-западные разногласия раньше, чем они возникли на переговорах.

Но никто не отрицал желательность и возможность тройственного сотрудничества. Такой многоуровневый консенсус стал возможен только потому, что исходил с самого высокого уровня советской управленческой пирамиды — от Сталина. И этот дух тройственного сотрудничества был внедрён на конференции, результатом чего стали откровенные, но очень дружественные дискуссии с британцами и американцами; и в заключение были подписаны соглашения. Весь процесс далеко ушёл от первоначальной идеи конференции, как подготовки к Тегерану.

Советская делегация на конференции, которая разместилась в Спиридоновском дворце, возглавлялась Молотовым, с Литвиновым в качестве заместителя. Великобритания была представлена британским секретарём министерства иностранных дел Антоном (Энтони) Иденом, и Соединённые Штаты — государственным секретарём Корделлом Халлом. Сталин не участвовал, но был полностью информирован Молотовым, Литвиновым и другими членами советской делегации. 18 октября, за день до открытия конференции, Сталину был представлен документ, суммирующий советскую позицию по различным вопросам намечавшейся дискуссии. В ходе конференции Сталин дважды встречался с Иденом и один раз с Халлом. Он также председательствовал на обеде, данном 30 октября по случаю закрытия конференции.

Сталинским приоритетом на конференции был второй фронт, что очевидно вытекало из его беседы с Иденом 27 октября, когда он, вполне предсказуемо, стал давить на серетаря (министерства иностранных дел — т. е. министра) по вопросу второго фронта, указав, что Советский Союз не будет в состоянии осуществлять крупные наступления против немцев, если для Гитлера не появится серьёзной угрозы с запада, чтобы разделить его силы.