Керстин Гир - Таймлесс. Сапфировая книга

• Название: Таймлесс. Сапфировая книга
• Автор: Керстин Гир
• Жанр: Фэнтези

Гидеон и Гвендолин влюблены по самые уши. Но на пути у них масса подводных камней. Хорошо, что у Гвендолин есть верная подруга Лесли и призрачный советчик Джеймс. Ксемериус, правда, вносит порой неразбериху, но и он — верный друг.

А когда Гвендолин и Гидеон попадают в очередную ловушку графа Сен-Жермена, их любовь подвергается суровому испытанию.

---

— Я чувствую себя полным дураком, повторяя снова и снова одно и то же.Онане должна присутствовать при этом разговоре, — сказал Гидеон.

Я почувствовала, как покалывание в сердце превратилось во что-то более серьезное. Я уже не была обижена, я была разозлена.

— Он прав, — согласился доктор Уайт. — Разрешить ей присутствовать при наших размышлениях — безрассудство.

— Но нам нужны и воспоминания Гвендолин тоже, — сказал мистер Джордж. — Любая деталь об одежде, словах или внешнем виде может оказаться решающей подсказкой о том, в каком времени находятся Люси и Пол.

— Она не забудет об этом и завтра, и послезавтра, — сказал Фальк де Вилльер. — Я думаю, что действительно лучше всего будет, если ты отведешь ее сейчас на элапсирование, Томас.

Мистер Джордж скрестил руки на своем большом животе и молчал.

— Яотведу Гвендоли в… к хронографу и понаблюдаю за прыжком, — сказал мистер Уитмен и отодвинул стул.

— Хорошо, — кивнул Фальк. — Два часа будет более чем достаточно. По возвращении ее должен ожидать кто-нибудь из адептов, ты нам нужен здесь.

Я вопросительно посмотрела на мистера Джорджа. Он, сдавшись, только пожал плечами.

— Идем, Гвендолин. — Мистер Уитмен был уже на ногах. — Чем раньше ты с этим покончишь, тем раньше ты окажешься в постели, тогда завтра в школе у тебя не будет проблем. Между прочим, я с нетерпением жду твое сочинение о Шекспире.

Ну и ну! Вот у него нервы железные! В такой момент говорить о Шекспире!

Я коротко подумала, не должна ли я протестовать, но решила промолчать. Я, собственно, вообще не хотела продолжения этой глупой болтовни. Я хотела только домой и забыть поскорее обо всем, включая Гидеона. Пусть пережевывают свои тайны в этом дурацком зале, пока не свалятся от усталости. Особенно я желала это Гидеону. А потом пусть ему приснится кошмар, который он не сразу забудет.

Ксемериус прав, они тут всефрики.

Глупо было только, что я все равно смотрела на Гидеона, думая при этом о чем-то совершенно сумасбродном типа «Если он сейчас мне улыбнется, я ему всё прощу».

Что он, конечно, не сделал. Вместо этого он мазнул по мне безразличным взглядом, и было совершенно непонятно, что происходит у него в голове. В какой-то момент мысль о том, что мы целовались, исчезла, и по какой-то причине я вспомнила стишки, которые Синтия Дейл, наш школьный гуру в любви, постоянно декламировала: «В глаза зеленые смотри — у лягушки нет любви».

— Спокойной ночи, — произнесла я с достоинством.

— Спокойной ночи, — ответили все. То есть, все, кроме Гидеона. Он сказал:

— Не забудьте завязать ей глаза, мистер Уитмен.

Мистер Джордж возмущенно фыркнул. Пока мистер Уитмен открывал дверь и выпроваживал меня в коридор, я успела еще услышать слова мистера Джорджа:

— А вы не думаете, что именно такое неприязненное отношение может стать причиной тому, что еще может случиться?

Ответил ли ему кто-нибудь, я не знаю. Тяжелая дверь закрылась и отсекла все шумы.

Ксемериус чесал голову острым кончиком хвоста.

— Это самый неприятный клуб, который я когда-либо видел.

— Не принимай близко к сердцу, Гвендолин, — сказал мистер Уитмен. Он вынул черный шарф из кармана и держал его перед моим лицом. — Просто ты новенькая в этой игре. Великое неизвестное в уравнение.

Что я должна была ответить? Для меня всё было вновь! Три дня назад я понятия не имела о Хранителях. Три дня назад моя жизнь была абсолютно нормальной. Ну, во всяком случае, более-менее..

— Мистер Уитмен, перед тем как вы мне завяжете глаза, не могли бы мы зайти в ателье к мадам Россини и забрать мои вещи? Тут лежат уже два набора моей школьной формы, а завтра мне же нужно что-то надеть. Кроме того, там остался мой портфель.

— Разумеется. — Идя по коридору, мистер Уитмен размахивал шарфом, явно находясь в хорошем настроении. — Ты можешь уже переодеться, все равно во время прыжка ты ни с кем встречаться не будешь. В какой год ты хотела бы прыгнуть?

— Какое это имеет значение, если я все равно буду заперта в подвале? — спросила я.

— Ну, вообще-то, это должен быть год, в котором ты беспрепятственно можешь оказаться в этом… э-э-э… подвальном помещении. Начиная с 1945 года не должно возникнуть никаких помех, а раньше эти помещения использовались как бомбоубежища. Что ты скажешь насчет 1974 года? В этом году я родился, хороший год. — Он улыбался. — Или мы можем выбрать 30 июля 1966 года. Англия тогда выиграла у Германии в финале мирового чемпионата по футболу. Но ты вряд ли интересуешься футболом, я прав?

— Конечно, не интересуюсь, особенно сидя двадцать метров под землей в подвале без окон, — сказала я устало.

— Это только для твоей же пользы, — вздохнул мистер Уитмен.

— Минуточку! — вскричал Ксемериус, летевший над нами. — Я опять ничего не понял. Это что, ты сейчас залезешь в машину времени и отправишься в прошлое?

— Ну да, — ответила я.

— Ну давай тогда выберем 1948 год, — обрадовался мистер Уитмен. — Летние Олимпийские игры в Лондоне.

Он шел впереди и поэтому не мог видеть, что я закатила глаза.

— Путешествия во времени! Ничего себе я выбрал подругу! — произнес Ксемериус и впервые я услышала что-то похожее на уважение в его голосе.

Помещение, в котором хранился хронограф, находилось глубоко под землей, и хотя меня приводили и уводили с закрытыми глазами, мне казалось, что я уже знаю дорогу туда. Хотя бы потому, что и в 1912, и в 1782 году я, к счастью, выходила из подвала без повязки на глазах. Когда мистер Уитмен вел меня от ателье мадам Россини по коридорам и лестницам, я уже узнавала дорогу, только на последнем куске мне показалось, что мистер Уитмен специально делает дополнительный круг, чтобы запутать меня.

— Он умеет нагнать драматизма, — сказал Ксемериус. — Почему это машину времени спрятали в самом мрачном подземелье?

Я услышала, как мистер Уитмен с кем-то перебросился парой слов, тяжелая дверь открылась и снова закрылась, и мистер Уитмен снял с моих глаз шарф.

Я поморгала, привыкая к свету. Возле мистера Уитмена стоял молодой рыжеволосый человек в черном костюме, он явно нервничал и потел от волнения. Я огляделась в поисках Ксемериуса, который шутки ради просунул голову сквозь закрытую дверь, тогда как все остальное осталось в комнате.

— Это самые толстые стены, которые я когда-либо видел, — сказал он, вернувшись в помещение. — Они такие толстые, что в них можно замуровать слона, и не вдоль, а поперек, если ты понимаешь, что я имею в виду.

— Гвендолин, это мистер Марли, адепт первого уровня. — Он будет здесь ждать, пока ты не вернешься, и отведет тебя наверх. Мистер Марли, это Гвендолин Шеферд, рубин.

— Для меня это большая честь, мисс. — Рыжеволосый учтиво поклонился.

Я неловко улыбнулась в ответ:

— Э-э-э… мне тоже очень приятно.

Мистер Уитмен возился с ультрасовременным сейфом с мигающим дисплеем, который я в прошлые два раза не заметила. Он был спрятан за настенным ковром с изящной вышивкой на мотивы средневековых сказок. Рыцари на лошадях и с перьями на шлемах и девушки в заостренных шляпах с вуалью любовались полуобнаженным юношей, победившим дракона. Пока мистер Уитмен вводил код, рыжеволосый мистер Марли подчеркнуто смотрел в пол, хотя вообще ничего нельзя было увидеть, так как мистер Уитмен закрыл дисплей спиной.

Дверца сейфа мягко открылась, мистер Уитмен вынул хронограф, завернутый в красный бархат, и положил на стол.

Мистер Марли задержал дыхание в восхищении.

— Мистер Марли впервые присутствует сегодня при применении хронографа, — сказал мистер Уитмен и подмигнул мне. Он указал подбородком на фонарик, лежащий на столе. — Возьми с собой, на тот случай, если возникнут проблемы с электричеством. Чтобы не сидеть целое время в темноте.

— Спасибо. — Я задумалась, не попросить ли еще и баллончик с репеллентом: такой старый подвал наверняка кишит пауками… и крысами? Было нечестно, отправлять меня туда одну. — А можно мне еще дубинку?

— Дубинку? Гвендолин, ты там ни с кем не встретишься.

— Но там могут быть крысы…

— Крысы тебя боятся больше, чем ты их, поверь мне. — Мистер Уитмен развернул хронограф. — Впечатляюще, не правда ли, мистер Марли?

— Да, сэр. Очень впечатляюще, сэр. — Мистер Марли смотрел на аппарат с благоговением.

— Подлиза! — сказал Ксемериус. — Рыжие всегда подлизы, ты согласна?

— Я думала, он больше, — сказала я. — И я не могла себе представить, что машина времени так похожа на каминные часы.

Ксемериус свистнул сквозь зубы.

— Неплохие камешки… если они настоящие, я бы тоже хранил эту штуку в сейфе.

Действительно, хронограф был украшен огромными драгоценными камнями, которые сверкали, как королевские драгоценности, между расписными поверхностями странного аппарата.

— Гвендолин выбрала 1948 год, — сказал мистер Уитмен, открывая клапаны и приводя в движение крохотные шестеренки. — Что в это время происходило в Лондоне, мистер Уитмен?