Павел Комарницкий - Время терпеливых (Мария Ростовская)

• Название: Время терпеливых (Мария Ростовская)
• Автор: Павел Комарницкий
• Жанр: Исторические приключения

Давно и прочно забыты те времена. Много ли известно нам, теперешним «россиянам», о батыевом нашествии? Ну, было какое-то иго, вроде как… Какими были они, те люди, скрытые от нас толщей тёмных веков?… Это очень просто. Нужно только не жалеть времени, и вот настанет миг, когда сквозь разрозненные скупые строчки документов всплывут их лица… Они — были!

Примечание: Все события, изложенные в романе, имеют под собой реальную основу. При работе автор старался максимально придерживаться исторической достоверности.

---

— Речь идёт о помощи Руси, князь Михаил.

— Уже не идёт. Себе бы успели помочь вы, и то хлеб.

Князь Михаил встал, обвёл глазами собравшихся.

— Благодарю за гостеприиимство, господа. И, само собой, за оказанную помощь.

…

Тяжкий удар потряс стену, и целый пласт каменной кладки разом осыпался, обнажив неровную, щербатую выбоину. Воевода выругался. Надо же… А с виду словно из цельного камня стена вытесана. Ведь яйца куриные в раствор клали, так в древних документах записано. Должно быть, на базар пошли те яйца… Или это время ослабило так кладку древних киевских стен?

Неподалёку торчали обгорелые останки метательной машины. Почерневший каменный блок лежал в окружении головёшек и покрытых окалиной железяк. Дмитр Ейкович горько усмехнулся. Всего на один день отсрочили начало разрушения стен хитроумные машины, созданные порочными мастерами. Прав оказался покойный Онфим — имея силу немеряную, и вслепую забить можно… Да, Онфим. Принял он в тот первый день смерть лютую. Окатило горючей смесью из разбившегося вдребезги горшка, пущенного вражеской машиной. Правда, подскочили к нему, водой залили, а толку? Только лишний час промаялся человек…

Новый удар, и снова сыплются камни из обветшавшей стены. Воевода вдруг ощутил приступ отчаяния. Всё бесполезно. Как заливать водой обгоревшего с головы до ног. Всё, что они делают, способно продлить агонию осаждённого города, не более того.

Сзади послышался топот копыт, и вестовой подлетел на взмыленной кобыле — видно, гнал во весь опор.

— Воевода, беда! Пролом на Ярославовом городище! Поганые на приступ пошли!

— А ну, всех собирать! — рявкнул воевода. — Ночную смену поднять! Все к пролому!

…

Кони ступали по мягкому свежевыпавшему снегу, и оттого шаг из казался неслышным, несмотря на тихую погоду.

— Повезло нам, княже, — старший из витязей охраны указал рукой на перевал, над которым сияло ярко-голубое небо. — Местные говорят, нечасто такая погода бывает в здешних горах. Зимой на перевале трудно.

— Ничего, Ставр. Бог даст, перейдём, — откликнулся князь Михаил.

— Может, зря проводника не взяли?

— Не в первый раз идём. Обойдёмся.

Князь Михаил лукавил пред собой. Обида толкнула его на спешный отъезд из Кракова, тут не до проводников. Другую же мысль князь давил в себе нещадно, и уже не мог задавить.

Всё бесполезно. Всё. Не устоять златому Киеву, и не устоять всей земле русской. Последние дни князь не раз вспоминал вещий сон — да, именно так! — открывшийся дочери Феодулии давным-давно. Геенна огненная и мрак кромешный… Вот она геенна. И мрак не замедлит явиться.

Строго говоря, визит к королю Бела Арпаду тоже бесполезен. Вряд ли угры двинутся на помощь Руси. Да и поздно уже, похоже, спасать Киев. Но, может, не поздно укрепиться в Волыни? Владимир город крепкий, пусть и деревянные стены у него…

Нет. Бесполезно, всё бесполезно. Под Киевом был бы шанс, никак иначе. Всё остальное мечты, самообман…

Еловая лапа, осыпанная снегом, дрогнула, и снежный ком обрушился на голову князя, прервав раздумья. Михаил отряхнулся, протёр снегом лицо, будто впервые увидев, где оказался. Пора бы уже и отрезветь, княже.

Князь крепко стиснул зубы. Что будет, то и будет. Он должен попытаться.

Между тем безветрие как-то незаметно кончилось, и свежий ветерок уже посвистывал в кронах, набирая силу.

— Надо привал делать, княже! Как бы в темноте в непогоду не угодить на той стороне…

Михаил взглянул на небо. Над перевалом оно ещё сияло яркой голубизной, но позади, на самом горизонте неряшливыми клочьями уже позли с севера тучи.

— Никаких привалов! Ускорить движение! Надобно наискорейше выйти на перевал и очутиться по ту сторону! Иначе заметёт тут, весной кости отроют!

— Зря проводника не взяли, Михаил Всеволодович!

Князь помолчал.

— Может, и зря…

…

— Мы взяли нижний город, Бату!

Лицо Менгу-хана кривила хищная усмешка. Бату-хан понимал его чувства. Примерно то же он испытывал под стенами того маленького городка на обледенелом холме, Козельска.

— Я рад, Менгу, что тебе удалось. Но каковы твои потери?

Усмешка сменилась оскалом.

— Эти проклятые урусские звери загрызли пятнадцать тысяч моих воинов! Но они ответят!

— Ну разумеется ответят, — Бату уже подсчитывал в уме. Ещё пятнадцать тысяч… Итого больше сорока. А Киев всё ещё стоит, пусть и не весь. Стены Старого города пока держатся.

Бату-хан обвёл глазами собравшихся здесь военачальников. Все были здесь.

— Значит, так. Менгу, ты продолжай биться где стоишь. Гуюк, ты атакуй со стороны реки. Бурундай, ты атакуешь со стороны Золотых Ворот. Джебе, ты идёшь левее. Сыбудай, тебе я доверяю малые западные ворота. Атаковать днём и ночью, впереди гнать пленных для защиты от стрел. Всё!

— Да будет так, Повелитель! — первым ответил Сыбудай, склонив голову. И все ответили разом:

— Да будет так!

Бату-хан уловил острый отблеск в глазах Сыбудая, и еле сдержал улыбку. Этот план и разработал сам Сыбудай. И именно тумены самого Бату-хана, ведомые старым полководцем первыми ворвутся в Кыюв, и соответственно возьмут наибольшую добычу при дележе. При наименьших потерях, кстати. Взять Золотые Ворота, конечно, почётно, но стоить это будет очень, очень дорого.

Молодой монгол не слышал, как уже выйдя из шатра Бату-хана, Менгу обратился к Гуюку.

— Ну, ты понял?

— Да уж! — откликнулся Гуюк. — Сдаётся мне, молодой лисёнок и старый лис обвели нас всех.

— Ещё бы!

…

Тяжёлая, чёрная земля летела шмотьями из-под копыт коней, двигавшихся неспешной рысью. С неба сыпал мелкий, занудный дождик — даже не то что сыпал, а делал вид…

— Гляди-ка, княже, у них тут в угорской земле и снега-то зимой не лежат!

Михаил промолчал, плотнее закутываясь в кожаный плащ. Угорская земля, летом казавшаяся такой прекрасной и нарядной, сейчас как будто сплющилась под тяжестью свинцового неба, нависшего над головой. И всё кругом было серое и бурое — свинец и ржавое железо, без признаков жизни…

Михаил ещё раз перекрестился и возблагодарил Господа за то, что надоумил их не останавливаться перед перевалом на ночлег. Через седловину они перешли уже в сумерках, и спускались вниз до тех пор, пока кони не отказались идти в кромешной тьме. Дрова тоже пришлось добывать чуть не на ощупь, при свете факелов, вместо воды в котелках натопили снега… Зато ночью, слушая злобное завывание непогоды, настигшей их, все дружно молились. Страшно представить себе, что, верно, творилось в ту пору на северном, подветренном склоне!

— Не встречают нас нынче чего-то, Михаил Всеволодович!

Князь усмехнулся уголком рта.

— Чего нас встречать? Не жениха везём, чай…

Вообще-то Ставр прав. Мог бы выслать людей навстречу король Бела Арпад, если уж самому недосуг. Небось сообщили ему уже, что едет с визитом великий князь Михаил Всеволодович, без пяти минут родственник…

Михаил снова усмехнулся. Разумеется, сообщили. Как и о цели того визита, естественно. Именно потому и нет встречающих.

— Всё равно, княже… — вновь заговорил Ставр. — Невежливо это.

— Много ты понимаешь, — поморщился Михаил. — Это всё для того, дабы настроить меня на ответ, который дан будет, заранее. Чтобы не огорчать излишне.

— Вон уже и Буда видна! — подал голос молодой кметь, едущий впереди.

Действительно, из серой хмари проступали очертания Буды, резиденции угорских королей. Князь даже удивился — да неужели вот эти чёрные, угрюмые строения показались ему летом такими прекрасными?

…

— Аыыы!

Варлам изо всей силы рубанул по круглому шлему, возникшему над зубцами стены, и шлем расселся под мечом, брызнув красным и липким. Вражеский воин полетел вниз, но на смену ему тут же возник новый.

— А-а-а!

— Лестницу, лестницу вниз скидай, ребята!

Ратники, стоявшие на стене, пытались опрокинуть осадную лестницу рогулинами, но железные крючья крепко держались за камень, и враги лезли и лезли, как муравьи…

— Бе-е-ей!

Укрепления Золотых ворот были устроены ступенчато, и чтобы брать их в лоб, нужно было обладать бесстрашием тех же муравьёв. Ни один европейский военачальник и даже половецкий хан не стал бы класть своих воинов в таком штурме. Но монголы воинов не жалели — нижняя площадка, уже занятая ими, была завалена трупами в несколько слоёв, и по всему было видно, что нападающие были намерены продолжать в том же духе и далее.

— Уррагх!

Ловкий, кривоногий и жилистый монгол в бараньей кацавейке спрыгнул на полощадку рядом с Варламом, на лету отбив его меч. Однако в следующий миг меч сотника Мстиши рассадил монголу плечо, и поганый, воя, осел на помост, густо заливая его кровью.

— А-а-а-а! Бе-е-е-ей!