Андрей Левицкий - Я – сталкер. Тропами мутантов

• Название: Я – сталкер. Тропами мутантов
• Автор: Андрей Левицкий
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-17-079442-3

Химик и Пригоршня, два легендарных сталкера, снова вместе!

Начало их пути в Зоне, их знакомство и первое, самое странное приключение!

Откуда взялись в Зоне лешие – группировка, владеющая необычным оружием и вещами? И почему они так рьяно защищают одну точку недалеко от АЭС – место, куда можно проникнуть лишь тайным путем, про который знает только один человек, ученый и скупщик артефактов?

Известный репортер (которому вскоре предстоит получить прозвище Химик) прибывает в Зону, чтобы распутать этот клубок загадок. В сопровождении десантника (будущего сталкера Пригоршни) ему предстоит отправиться в нелегкое путешествие через Мертвую Базу и Котел, чтобы в конце пути увидеть такое, чего пока не довелось видеть ни одному сталкеру…

---

– Не может быть, – удивился я. – Это уже совсем антинаучно.

– А я тебе говорю! Сама Химстанция – научно, что ли? Стоит такая бетонная дура, вроде все мертво внутри… А оттуда эти отходы валят и валят, валят и валят. Будто в ней там где-то здоровенная темпоралка заныкана, и из нее эти отходы откуда-то из другого, не знаю… пространства и времени текут.

– Темпоралка – это аномалия? – уточнил Пригоршня.

– Ага. Хорошо, редкая очень. С ней такие странные происшествия связаны, не знаешь, верить или нет. Даже для Зоны слишком необычные.

Пригоршня все никак не мог поверить:

– Но как такое возможно, чтоб отходы из ниоткуда текли??

– А как вся Зона возможна? – пожал плечами Шустрый.

– Я откуда знаю? И ты не знаешь, и никто…

– Не знаю – но догадываюсь. Сколько всякого человек с природой творит? Химия, синтетика, ГМО, всё такое… Вот почему, Пригоршня, животные меняются, откуда мутанты берутся?

– Ну, у них эти… гены. ДНК всякие с хреносомами.

– Правильно, в ДНК из-за радиации, всяких излучений, происходят изменения молекулярных структур нуклеиновых кислот, а это ведет к мутациям в организме. Что такое организм? Сложная система. И природа на планете – это тоже система, как организм, только еще сложнее, она сама состоит из отдельных организмов, растительных и животных. Такая «система систем», понимаешь? Метасистема. Которая развивалась постепенно, медленно, все в ней было подогнано друг к другу, сцеплено… А тут пришли мы и давай в природе всякое для своих нужд менять. Резко, быстро. Мы как та радиация: сильный мутагенный фактор. И Зона – это ответная мутация, такая у меня теория. Или, может, раковая опухоль с центром где-то в Дубне. Там ее источник, главный поражающий фактор, только мы до сих пор не знаем, что тогда в НИИ «Акустика» произошло.

– Ты раньше кем был, сталкер? – спросил я.

– Студентом биологии. Хотел диплом по Зоне писать, приехал сюда… И уже не уехал. Ладно, идем, надо на тот берег перебираться, пока военсталы не подвалили.

В Яре гулко булькнуло, над берегом взлетели брызги.

– Ух ты ж! – Пригоршня так и подскочил. – Это что там плещется? В натуре мутанты!

– Или реакция брожения, – проворчал я. – Так, что там впереди, на другом берегу, – подъемный кран лежит?

Шустрый ускорил шаг.

– Правильно, там когда-то мост начинали строить. По стреле на другой берег перейдем.

Мы еще прошли вдоль берега и вскоре оказались у крутого изгиба оврага, который местные прозвали Яром. Рядом стоял грузовик с бетонными плитами в кузове, лежала гора щебня и, параллельно склону Яра, опрокинутый подъемный кран, стрела которого мостом протянулась через овраг.

– Что, по нему преграду форсируем? – уточнил Пригоршня несколько неуверенно.

За Яром, где-то в глубине Могильника, раздались приглушенные выстрелы. Шустрый кивнул:

– По стреле, с разбегу.

– По этой железяке скользкой? Слушай, а может, у тебя еще артефакты какие найдутся, которые нам помогут как-то на тот берег перебраться? Ты ж сталкер, ёлки! У тебя должно быть много артефактов…

– Не глупи, спецназ, никакой артефакт не перебросит тебя на другой берег. И вообще, после тех псов у меня только этот остался. – Шустрый осторожно достал из подсумка странное образование, состоявшее будто из нескольких слипшихся зеленых пузырей.

– Эй, ты, осторожней, сталкер! Я слышал, многие артефакты радиоактивные.

– Это – «пузырь», он не излучает. А вообще, цацка редчайшая.

– Можно? – спросил я, протягивая руку, и он положил «цацку» мне на ладонь.

Выпуклости были твердыми, я вжал в одну палец – она немного прогнулась с тихим хрустом.

– Такое впечатление, что эта штука органическая, – заметил я. – То есть, как бы сказать… мертвая, но состоит из органики.

– Не знаю, – пожал плечами Шустрый. – Возможно. Он газ вырабатывает, но не ядовитый, наоборот, полезный. Если ухо к «пузырю» приложишь – услышишь слабое шипение.

– Какая аномалия его создает?

– До сих пор неизвестно. «Пузыри» иногда можно найти в болотах, считается, что материнское аномалия образуется только на дне трясин, поэтому его никто не видел. Он ценный, хорошо защищает от Всплеска. И не только… Я считаю, этот газ, который он выделяет, как-то организм защищает и мозги прочищает. Стоит дорого, зараза, я свой не покупал – сам добыл и продавать не собираюсь. Ну все, хватит пялиться, пора на тот берег.

Он забрал у меня артефакт, спрятав в подсумок, первый шагнул на протянувшуюся над руслом стрелу.

Мы с Пригоршней следили за Шустрым, а он продвигался к дальнему берегу, шагая с одного стального раскоса на другой. Оглянулся, махнул рукой. Пригоршня неуверенно посмотрел на меня, вздохнул и шагнул на скользкую, изъеденную ядовитыми парами железку. Я направился следом. Когда преодолел примерно четверть расстояния, впереди под Шустрым громко хрустнула проржавевшая железяка, и сталкер замер, раскинув руки.

Вот только ухватиться ему было не за что, а раскос под ним хрустел и выгибался. Шустрый медленно, осторожно перешагнул на другой, от этого движения что-то снова хрустнуло. В плывущую под нами бурду посыпались пластинки ржавчины, потом шмякнулся кусок побольше, и вот тут-то Яр проявил свою сущность!

Что-то в вонючей жиже шевельнулось, она стала вспухать бурлящим горбом прямо под стрелой, на которой мы замерли в напряженном ожидании. Шустрый развернулся и поскакал по железкам обратно – вовремя! Там, куда осыпалась ржавчина из-под его ботинка, химический горб лопнул пузырем, выпустив облако плотного зеленоватого газа. Оно окутало стрелу, внутри облака звучно чавкнуло, и ржавая железяка дрогнула под ногами.

– Поберегись! – Пригоршня уже бежал ко мне, его догонял Шустрый.

Развернувшись, я поспешил назад.

– Давай, давай! – хрипел сзади сталкер.

Мы спрыгнули на землю, и только тогда я оглянулся. А стрела-то изменилась! В том месте, где ее облизал вонючий пар, железки согнулись, истончились, вся ажурная конструкция даже немного просела. Бурда внизу тихо струилась, как ни в чем не бывало, только маленькие пузыри еще всплывали время от времени на поверхность и тихо лопались, выпуская зеленые облачка.

– Я туда больше не пойду! – заявил Пригоршня.

И пнул конец стрелы. Конструкция вздрогнула и стала быстро гнуться посередине, там, где ее обдало паром.

– А-а, твою мать! – крикнул Шустрый. – Бежим!

Призыв запоздал, мы с Пригоршней уже мчались прочь: ясно было, что сейчас произойдет. Стрела гнулась все быстрее и быстрее, как пластилиновая, наконец изгиб коснулся поверхности химической реки, вот тут-то и начался настоящий фейерверк. Ядовитая жижа взбурлила, разбрасывая плотные клочья во все стороны, взмыло новое облако зеленого пара. Мост, которым мы так и не смогли воспользоваться, проломился посередине, тонкий конец стрелы на нашем берегу задрался, земля под ним стала пластами съезжать в бурлящие волны.

Кран, разлегшийся на том берегу, лишился прежней опоры и тоже шевельнулся, под ним стал проседать и осыпаться берег. Яр бурлил, извергая брызги и зеленый дым, железяки скрежетали, ядовитая бурда клокотала и хлюпала – всё это я увидел, оглянувшись через плечо на бегу. Там, где брызги падали на землю, расплывались темные пятна, от них валил пар.

Остановились мы, только когда отмахали метров сто, не меньше.

– Ну вас на фиг с такими переправами! – выдохнул Пригоршня. – Надо эту речку обходить, а не форсировать. Слышь, сталкер?

Я прикинул: если химикалии вытекают из старой фабрики, значит, можно дойти до нее и обогнуть посуху с другой стороны? Когда изложил свои соображения, Пригоршня сказал, что я голова, но Шустрый уныло вздохнул:

– Не выйдет. Эта дрянь в обе стороны растекается, просто с другого бока овраг только в начале, а дальше он исчезает, бурда растекается и таким как бы болотом длинным лежит. И потом поле аномалий начинается. Вот разве что через саму Химстанцию… я туда не ходил, воняет слишком. Туда вообще никто не ходит, местечко стремное. Но делать нечего, поищем проход на самой фабрике. Все равно мы столько отмахали, что она уже недалеко.

Идти в самом деле пришлось недолго, но когда Химстанция показалась из-за деревьев, я только присвистнул. Яр тянулся и вправо, и влево от нее, по обе стороны бетонной коробки растекалась ядовитая химическая масса. Перед нами была поваленная ограда из бетонных плит, кое-где на ней чернели обрывки колючей проволоки, за оградой – двор, заваленный всяким хламом, и само здание, вправо и влево от которого тянулся заполненный химией овраг. Жижа медленно вытекала из проломов в стене здоровенного серого параллелепипеда.

– Плохо, – пожаловался Шустрый. – Никакой живности. Ничто не шевелится.

– По мутантам соскучился? – скривился Пригоршня.

– Не в том дело. В Зоне как?.. Зверье чует, где опасно, и не лезет туда. Плохое место, если звери его совсем избегают. Убираться отсюда надо поскорее.