Марк Алданов - Коринна в России

• Название: Коринна в России
• Автор: Марк Алданов
• Жанр: История
• Год: 1935

---

Госпожа де Сталь глупой быть не могла. Она была необыкновенно умна — об этом свидетельствуют все ее книги. Была она и вполне искренна в своих мыслях, часто глубоких и оригинальных. Однако тон ее мыслей почти всегда зависел от того, в кого она была влюблена. Влюблялась же она почти во всех известных людей, с которыми жизнь ее сталкивала. Надо благодарить Бога, что жизнь не столкнула ее, например, с Робеспьером! Когда ей было семнадцать лет, мать хотела выдать ее замуж за Питта, — он тогда, двадцати четырех лет от роду, уже был первым министром Англии. Если бы эта блестящая комбинация, строившаяся на миллионах Неккера, удалась, то у революционной Франции, вероятно, не было бы злейшего врага, чем Коринна.

Так ей и не удался роман с Наполеоном. Любовь, пренебрежительно им отвергнутая, перешла в ненависть. Были у нее другие романы, — о них тогда много сплетничали досужие люди, впоследствии много писали биографы. Но вскоре после ссылки в Коппе с Коринной случилось неожиданное событие. Впервые в жизни она влюбилась в никому не известного и ничем не замечательного человека. Вдобавок он был вдвое моложе ее. 17 апреля 1812 года у 46-летней г-жи де Сталь родился сын. Отцом его был юный гусарский офицер Альберт де Рокка.

Роман этот, проходивший довольно бурно, держался в великом секрете; однако близкие друзья о нем знали, могли догадываться и жители Коппе. Надо ли говорить, что наполеоновской полиции очень скоро стало известно решительно все. Восторг ее по этому случаю не знал пределов, по-видимому, в восторге был и сам император. Агенты герцога Ровиго посылали ему все «материалы», вплоть до стишков, написанных каким-то местным остряком по поводу счастливого события. Разумеется, в этой истории не было ничего позорного для госпожи де Сталь. Но было, пожалуй, нечто по тем временам худшее: было смешное. В самом деле, «мученица» — и связь с юным гусаром. «Гонимая совесть мира» — и тайные роды, с отдачей младенца на воспитание чужим людям... Госпожа де Сталь особенно тяжело переживала именно смешную сторону своего романа с Рокка. Можно с большой вероятностью предположить, что в ее бегстве в Россию, помимо «нестерпимой атмосферы наполеоновского деспотизма», сыграло некоторую роль и это обстоятельство.

Была, однако, и политическая цель. Россия начинала войну с Наполеоном. Госпожа де Сталь желала поражения Франции. Было ли это «пораженчеством»? Собственно, национальность Коринны может считаться довольно неопределенной. Ее отец, Неккер, — швейцарец не то немецкого, не то ирландского происхождения — оказался министром Людовика XVI в силу одного из тех парадоксов, которые были свойственны старому строю во Франции так же, как у нас. При Бурбонах коренной француз не мог стать офицером, если не был дворянского происхождения, не мог стать членом королевского совета, если не был католиком. Однако Неккер, не француз, не дворянин и не католик, был назначен Людовиком XVI на должность первого министра! Г-жа де Сталь, дочь швейцарца, вышедшая замуж за шведа, по паспорту считалась во Франции иностранкой. Но родилась она в Париже и сама себя всегда считала француженкой. Ее поездка в Россию, совпавшая по времени с Отечественной войной, таким образом приобретала особый характер. Там, где начинались большие исторические события, было естественное местопребывание Коринны.

III

Госпожа де Сталь решила бежать из Коппе в Россию — и все же до самой последней минуты колебалась. По ночам ей вдруг приходило в голову, что агенты Наполеона схватят ее и посадят в тюрьму, — в воспоминаниях Коринны есть красноречивая страница о том, как при ее нервности было бы для нее ужасно тюремное заключение. Друзья, по непонятным мне причинам, еще от себя ее запугивали. Эльзеар де Сабран — по-видимому, вполне серьезно — писал ей: «Если вы останетесь в Коппе, он (Наполеон) обречет вас на участь Марии Стюарт: девятнадцать лет несчастья, затем катастрофа!» Коринна, по собственным словам, трепетала. Это почти непостижимо. Ее друг Сисмонди, правда, утверждает, что она была необычайно труслива («excessivement poltronne»). Все-таки не могла же она думать, что Наполеон прикажет отрубить ей голову!

Есть, впрочем, основания предполагать, что в действительности она опасалась не участи Марии Стюарт. Коринна смертельно боялась наполеоновской печати. Император, пишет она сама, мог в случае ее побега из Коппе «поместить в газетах одну из тех статей, которые он умеет диктовать, когда хочет кого-либо убить морально. Знакомый сенатор говорил мне, что Наполеон лучший из всех известных ему журналистов. И действительно, если журнализмом называть искусство диффамации, то он им владеет в высочайшей мере». Коринна и раньше предполагала, что одна анонимная ругательная рецензия о ней была написана самим Наполеоном! Черта забавная, почти трогательная в профессиональной мании величия: госпожа де Сталь была настоящая писательница, во всех смыслах слова. Ничем «убить морально» Наполеон ее не мог бы, если бы и хотел; никаких преступлений за ней не значилось. Но шутка ли сказать: ругательные статьи в газетах!..

После долгих колебаний все же решено было ехать, несмотря на эшафот и на рецензии.

23 мая 1812 года госпожа де Сталь в величайшем секрете покинула Коппе. С ней ехали ее дети и, разумеется, Альберт де Рокка. Незадолго до того она тайно вышла за него замуж. Позднее, в Швеции, вышла за него замуж вторично. «Она не ощущала себя действительно замужней женщиной», — говорит Бонштеттен. Друзья о браке не знали и недоумевали. Один из них писал, что молодой гусар, верно, взят Коринной для защиты в дороге от разбойников. В Берне к ним присоединился еще Август Вильгельм Шлегель, уже тогда весьма известный филолог и историк литературы. Его роль при госпоже де Сталь в точности до сих пор неизвестна, — современников она очень занимала. Он считался учителем ее детей.

Благополучно ускользнув от наполеоновских агентов, все это странное общество наконец прибыло в Вену.

Там их встретили без ужаса, но и без восторга. Австрийское правительство поддерживало добрые отношения с французским: Мария Луиза незадолго до того вышла замуж за Наполеона. Но, по всей видимости, дело было не в политике. Баронесса дю Монте писала: «Госпожа де Сталь находится в Вене... Она недовольна малым энтузиазмом, который проявляется в ее отношении... Говорят здесь разное: говорят о водянке, о беременности, о некоем Рокка, о тайном браке...» На одном обеде какой-то тактичный человек спросил Коринну: «Сударыня, кто для вас, собственно, этот Шлегель?»

Не лучше вели себя и власти. Несмотря на свой либерализм, госпожа де Сталь во всякой столице начинала знакомство с обществом с появления в придворных кругах. В Вене теперь это оказалось неудобным по многим причинам: и из-за родства императорской фамилии с Наполеоном, и в особенности из-за Альберта де Рокка, который вдобавок числился на французской службе и мог, следовательно, считаться дезертиром. Венский полицей-президент сообщил это госпоже де Сталь. Она пришла в крайнее негодование. «Вы не хотите, чтобы мы объявили войну Франции из-за господина де Рокка?» — сказал ей не без юмора полицей-президент. «А почему бы и нет! — гневно воскликнула госпожа де Сталь. — Господин де Рокка мой друг и будет моим мужем!..» Так, по крайней мере, излагает этот разговор князь Меттерних; у нас нет основания ему не верить: она была неотразимая Коринна, из-за ее друга отлично можно было начать войну.

Войны из-за де Рокка австрийское правительство так и не начало. Но франко-русская война начиналась. Русское посольство было чрезвычайно любезно с жертвой наполеоновского деспотизма. Однако оно не имело права выдать ей своей властью паспорт на въезд в Россию: надо было запросить Петербург. Госпожа де Сталь не хотела долго оставаться в неприветливой Вене. Условившись с посольством, что паспорт по получении ответа из Петербурга будет послан ей вдогонку, она тронулась в путь на восток, через Галицию. Ей пришлось довольно долго ждать паспорта в Бродах. Но там, на счастье, нашлись люди ее круга.

Один из них, барон дю Монте, в очаровательном по юмору письме к своей жене описал пребывание в галицийском городишке знаменитой путешественницы. Описал и свою беседу с ней. Впрочем, беседы не было: был монолог Коринны. Она буквально заговорила барона, не давая ему вставить ни слова. «Бедная Александрии! — пишет он весело жене. — Как мне тебя жаль! Госпожа де Сталь будет думать, что твой муж круглый дурак... Впрочем, постой... Она начала мне рассказывать, каким преследованиям подвергалась за то, что не хотела молиться богу Наполеону. Я, недолго думая, брякнул: «Да, значит, в мире существуют только три независимые державы: Англия, Россия и вы». Сказал и сам густо покраснел: экую глупость сморозил! Так нет же! Мой ответ был найден умным, оригинальным, мне нежно пожали руку. Всего, что мне было сказано, я не могу тебе передать: ты обвинила бы меня в хвастовстве». В своих письмах барон дю Монте сообщает еще некоторые сведения, которые могли интересовать его жену: де Рокка незначительный юноша... Шлегель все время спит... Госпоже де Сталь сорок шесть лет, — «своими глазами видел ее метрическое свидетельство»... Безобразна она до ужаса («laide a faire peur»).