Марк Алданов - Король Фейсал и полковник Лоуренс

• Название: Король Фейсал и полковник Лоуренс
• Автор: Марк Алданов
• Жанр: История
• Год: 1933

---

Выскажем более простое предположение. Лоуренсу была с юных лет свойственна мизантропия. Избранный им вид оригинальности очень ее усилил. Сильна была и жажда приключений: Байрон в нем отлично уживался с Майн Ридом. Вероятно, с годами все это прошло бы и он стал бы мирным профессором Оксфордского университета по кафедре средневековой архитектуры. Вышла, однако, неожиданность.

Мировая война.

IV

Фейсал с начала войны оказался в очень затруднительном положении. Стоявший перед ним вопрос мог иметь разные формы. В порядке общественном арабский патриот, вероятно, себя спрашивал: автономия дело хорошее, но не лучше ли приобрести полную независимость? В порядке личном это примерно переводилось так: недурно быть лидером арабской фракции турецкого парламента, но отчего же не стать королем независимой Аравии? И над обоими вопросами, сливаясь с ними, стоял третий — роковой и мучительный: кто победит — Германия или союзники?

Не для одного Фейсала и не для одних арабов основная политическая проблема в ту пору ставилась именно таким образом. Какие тут были сомнения, колебания, перемены — и трагические, и забавные — у людей более известных, опытных и принципиальных, чем молодой арабский вождь, — об этом со временем расскажет так называемая «малая история», заглядывающая в письма, в дневники, в расходные книги. Одни поставили не на ту лошадь и бесславно потеряли ставку. Другие тоже поставили не на ту лошадь, но каким-то образом все-таки выиграли в этом странном тотализаторе. И наконец, третьи угадали верно. К их числу принадлежал Фейсал.

Он думал, что победят союзники. Однако уверенности у него не было. Более нетерпеливые люди, в том числе егоотец Хусейн, чуть ли не с первых дней войны желали поднять восстание против турок. Арабские офицеры образовали тайное общество, вошел в него и Фейсал. Надо ли говорить, что голова его висела на волоске, — в это революционное общество входили сотни людей!

Каким образом преемники Абдул-Хамида не выследили всех участников заговора? По-видимому, младотурки не слишком верили арабам вообще и Фейсалу в частности. Они отправили его в Дамаск. Там хозяйничал самый страшный, жестокий и подозрительный из младотурок знаменитый Джемаль-паша.

Если Фейсал действительно умер от сердечной болезни, то, вероятно, его двухлетнее пребывание в Дамаске было не последней ее причиной. Состоя на действительной турецкой службе, он мечтал о скорейшем поражении Турции. Находясь под бдительным наблюдением Джемаля, стоял во главе военного заговора. Подозрения против него росли все грознее. В конце 1915 года турки наконец напали на след участников дела. В Дамаске начались страшные казни. Джемаль под разными предлогами заставлял Фейсала при них присутствовать. На глазах будущего иракского короля казнили ближайших его друзей и товарищей. Ни один из них его не выдал!

Революционное настроение у арабов все росло. Хусейн посылал к сыну одного тайного агента за другим с требованием начать дело. Фейсал медлил: союзники потерпели тяжкое поражение на Дарданеллах, немцы могущественные, лучше подождать. Между тем соблазн был очень велик. Под начальством Фейсала оказалась чисто арабская воинская часть. Турки предполагали бросить ее против англичан на Суэцкий канал. Фейсалу было объявлено, что Энвер и Джемаль приедут к нему, чтобы произвести смотр его войскам. Это был совершенно необыкновенный случай. Мудрость предписывала им воспользоваться: убить обоих вождей младотурецкой партии, а затем тотчас поднять восстание против дезорганизованной, потрясенной власти. Заговорщики настойчиво этого и требовали у Фейсала. Они выбрали место и время убийства: Энвер и Джемаль должны были пасть на банкете, который в их честь устраивало арабское командование.

Фейсал не согласился на предложенное ему дело. Он говорил, что вожди младотурок приедут к нему в гости. Нельзя убивать гостей! Как же он не Хаджи-Мурат? От римских цезарей до убийц Распутина, кто же в подобных случаях считался с правилами гостеприимства?

Он принял все меры. Для защиты своих врагов он ввел в банкетный зал охрану из особо надежных людей. На смотре, где арабские террористы неотступно следовали за турецким главнокомандующим, Фейсал почти в буквальном смысле слова отвел кинжал, занесенный над Энвером. По-видимому, что-то между ними проскользнуло — в словах, во взглядах, — в этой сцене Шекспир смешался с Достоевским. Энвер и Джемаль поняли... Поняли, какой опасности себя подвергли с истинно безумной неосторожностью, — Энвер был шальной человек. Судьба берегла обоих для другой, не лучшей участи. Под охраной фейсаловых агентов гости уехали из лагеря. Теперь ясно было, что медлить больше нельзя; очень скоро эти страшные люди вернутся — уже не одни. Фейсал разослал гонцов по всем городам империи, где у него были сообщники: им предписывалось бежать, бежать немедленно, под стены Медины, к Хусейну.

Вслед за тем он поднял восстание.

V

Деньги на восстание арабов щедро давали союзники, в частности англичане, или, точнее, Intelligence Service. Однако британские генералы приняли известие об этом восстании без особого энтузиазма.

Почему?

Незачем идеализировать войну и ее психологию. Однако не подлежит сомнению, что есть вполне принятые в политике вещи, к которым не лежит душа у военных людей. Сюда относится и устройство восстаний в тылу у противника. Мы теперь знаем, что и Людендорф весьма неохотно пропустил в Россию Ленина. Может быть, поэтому и британское командование не слишком восторженно отнеслось к восстанию, устроенному на деньги разведки. Вдобавок оно находило, что в чисто военном отношении арабскойармии грош цена, и, кажется, не очень ошибалось: регулярные войска шерифа Хусейна состояли из четырех тысяч человек; из них 600 были генералы, а 1800 — офицеры менее высокого ранга!

У политической разведки, наверное, есть своя этика, но она далеко не вполне совпадает с этикой боевых офицеров. Intelligence Service совершенно свободна от предрассудков в выборе способов ведения войны. В частности, и роль денег в жизни и в политике она расценивает не только иначе, чем, например, Ганди, но и не так, как лорд Китченер. Был, например, в начале войны такой случай. Видный деятель разведки сообщил британскому штабу, что командующий одной из неприятельских дивизий — человек продажный и что этим следует воспользоваться. Британское командование раздраженно отвергло это предложение: «Противники английской армии по традиции считаются джентльменами». Этот случай меня занимает потому, что автором указанного предложения был Лоуренс.

«Бедуин» оказался в 1915 году агентом Intelligence Service.

VI

Каким образом тонкий эстет Лоуренс, влюбленный в Реймский собор, в красоты пустыни, в сокровища средневекового искусства, оказался агентом разведочной службы? В этот вопрос незачем вкладывать оттенок неодобрения. Военная разведка не то что политическая полиция: да и к политической полиции на Западе отношение отнюдь не такое, как было у нас. Однако не очень ясна фактическая сторона дела. Биограф Лоуренса Грейвс кратко сообщает, что в начале войны молодой археолог желал зачислиться в военное училище, но был отвергнут и по протекции некоего Хогарта поступил на службу в географический отдел главного штаба, откуда скоро перешел в Intelligence Service. По-видимому, биографа здесь особенно смущает слух, будто в военное училище Лоуренс не попал по слабости телосложения (он человек маленького роста; вес его в пору войны составлял 44 килограмма!). «Сообщение это неверно, — говорит Грейвс, — но оно вполне правдоподобно: не был ведь принят в солдаты «вследствие физической слабости» боксер Джимми Уайт, чемпион мира в весе пера».

Нас больше может интересовать другое. Через четыре месяца после объявления войны Лоуренс, прикомандированный к Intelligence Service, становится, в чине капитана генерального штаба, руководителем информационного отдела при британской главной квартире в Египте. Это не вполне понятно. Почему мирный археолог, без всякого военного образования, вдруг получает капитанский чин? Почему человек, только что по особой протекции попавший в картографический отдел, внезапно назначается на разведочный пост исключительной важности? Бесполезно искать ответ на эти вопросы: все, что касается Intelligence Service, естественно, окружено тайной, и нет основания выставлять гипотезу, что Лоуренс имел отношение к британской контрразведке еще до начала войны.

Со своими сослуживцами в Каире он не поладил — характер у него нелегкий. Вдобавок было серьезное разногласие: арабская ориентация начальника информационного отдела. По-видимому, местное начальство очень желало от него отделаться. Ему была дана трудная миссия. В Куте турки осадили английскую армию генерала Таунсенда; ее положение считалось безвыходным. Начальство поручило Лоуренсу попытаться подкупить пашу, который руководил осадой. Роберт Грейвс заявляет, что британскую разведку соблазнил пример русского командования, только что взявшего Эрзерум при помощи подкупа. Это сообщение делается без какой бы то ни было ссылки на источник и лишено всякого основания. Очень упростилась бы война, если бы можно было одерживать победы, подкупая вражеских генералов: средства у всех правительств были в ту пору неограниченные. Разумеется, не удалась и миссия Лоуренса: генерал Таунсенд скоро сдался со всей своей армией.