Александр Музафаров - Забытые битвы империи

• Название: Забытые битвы империи
• Автор: Александр Музафаров
• Издательство: Вече
• Жанр: Военная история
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4444-0155-2

Вторгшиеся в Россию наполеоновские войска ждал неприятный сюрприз — на берегах полноводной Березины, где еще недавно располагался лишь небольшой городок, возвышалась грозная твердыня. «Ни одна крепость не была России столь полезной, как Бобруйск в 1812 году», — писал об ее обороне первый официальный историк Отечественной войны В.Н. Михайловский-Данилевский.

В 1854 году на самых дальних западных островах Российской империи принял неравный бой гарнизон недостроенной крепости Бомарзунд. Русские солдаты и финские стрелки 10 дней сражались против десятикратно превосходящих сил противника, поддержанного мощным флотом. Они до конца выполнили свой долг перед Государем и Отечеством.

В 1904 году русская крепость Порт-Артур 11 месяцев выдерживала осаду превосходящих сил японской армии и флота. В советское время много говорили о трусости, измене и бездарности руководителей, но за весь XX век не было случаев более длительной обороны крепости.

В нашей стране почти нет памятников героям Бобруйска, Бомарзунда и Порт-Артура. Может быть, потому, что наши современники ничего не знают об этих забытых битвах империи? Пришло время вспомнить и о них.

---

Герольдмейстерская контора так пояснила выбор рисунка герба для возрожденного города:

«В сем округе находится довольно мачт годных деревьев, и промысел оными составляет не малую часть пользы тамошних жителей, которые сплавливают их по реке Березиной, для отправления к Рижскому порту, куда такия же деревья провождаются из Брянска и других мест; в сходство сему изображается изображается па средине серебрянаго поля, мачта и к ней приставленныя два для мачт изготовленный дерева крестообразно».

По свидетельству местных историков, новый герб очень понравился жителям города. Во-первых, он подчеркивал их новый, городской статус, а во-вторых, рисунок герба был прост и понятен новоявленным горожанам.

Помимо получения новой символики Бобруйску предстояло обрести новый облик, достойный уездного города Российской империи. Комиссия по строительству городов в Санкт-Петербурге в 1800 году разработала новый план города, и началась подготовка к работам. Однако этот план никогда не был реализован, потому что летом 1810 года государь император Александр I утвердил решение о строительстве в городе мощной крепости.

ПОЧЕМУ БОБРУЙСК, ИЛИ СЛОВО О ВОЕННЫХ ПЛАНАХ

 В классическом труде русского военного инженера В.В. Яковлева «История крепостей» об основании Бобруйска говорится следующее:

 «В период 1810—1812 гг., кроме существовавших тогда крепостей в Риге и Киеве (Печерская крепость), решено было усилить западную границу постройкой между этими двумя пунктами новых крепостей — Бобруйска и Динабурга и вспомогательной Борисовской укрепленной позиции между ними. Крепость Бобруйск должна была служить опорным пунктом в Полесье и плацдармом для сбора войск в случае войны России на западе».

На первый взгляд все предельно ясно, но если обратить внимание на некоторые аспекты, появятся вопросы, а если еще и посмотреть на географическую карту, то вопросов станет еще больше, и главный из них — почему для строительства крепости был избран именно Бобруйск?

Сначала скажем несколько слов о прикрытии границы крепостями. После образования Русского единого государства его власти уделили большое внимание укреплению западных рубежей — были построены мощные крепости в Можайске, Вязьме, Дорогобуже, Великих Луках, Ржеве и как главный опорный пункт — Смоленск, отвоеванный у Литвы в 1514 году. Его мощная крепость, построенная выдающимся русским зодчим Федором Конем, выдержала годичную осаду польской армии в 1609 году, а его потеря стала одной из самых тяжелых для России по итогам Смутного времени. На протяжении первой половины XVII века русские трижды пытались отвоевать город обратно, и лишь в 1654 году армия под командованием царя Алексея Михайловича добилась успеха.

Однако в XVIII веке укрепления Смоленска и других приграничных крепостей пришли в упадок и не восстанавливались. Русское правительство считало агонизирующую Речь Посполитую неопасным противником.

Но войны с революционной и наполеоновской Францией, в которых Россия с отдельными перерывами участвовала начиная с 1798 года, заставили задуматься об укреплении собственных границ. Особенно остро встал этот вопрос после того, как в 1807 году французская армия вышла к границам России. Тогда, после фридландского разгрома, царь вынужден был подписать в Тильзите мир с Бонапартом, который в обществе восприняли как позорный.

К 1810 году стало ясно, что не только союзные отношения, но и простое мирное сосуществования с Французской империей невозможно в принципе, обе стороны практически одновременно начали подготовку к новой войне. Тут-то и вспомнили о крепостях на западной границе, а вернее — об их полном отсутствии.

Упомянутые выше крепости в Киеве и Риге были построены еще в XVIII веке, но поддерживались в относительном порядке и могли быть быстро приведены в оборонительное состояние. Логичной выглядит и постройка крепости в Динабурге. Этот город (ныне — латвийский Даугавпилс, а до этого — русский Двинск) находится на Западной Двине в том месте, где через нее проходит прямая дорога на Псков и далее на Петербург. Если бы удалось укрепить эту позицию, то вместе со стоящей в устье все той же Двины Ригой русские войска получили бы мощный оборонительный рубеж, надежно прикрывающий дорогу к столице империи.

А вот выбор Бобруйска выглядит странным. Прямая дорога от западной границы к центру России вела через Вильно к Витебску и далее к Смоленску. Другой тракт проходил через Борисов на Оршу и опять же к Смоленску. Несколько южнее этой дороги располагался Могилев, бывший центр белорусского наместничества, связанный новыми трактами с Псковом (и через него — Петербургом) и Смоленском.

А Бобруйск? Бобруйск лежал в стороне от этих путей. Он был связан дорогами с Луцком и через Рогачев со Смоленском, но эти дороги не имели важного значения.

Получается, что вторгшаяся в Россию неприятельская армия могла и вовсе оставить Бобруйск в стороне. Точно так же крепость плохо подходила и для сосредоточения русских войск. Ведь для того чтобы использовать сосредоточенную в городе армию, нужны дороги, а их-то и не было.

Понятно, почему русское командование не рассматривало в качестве места для постройки крепости такие стратегически выгодно расположенные города, как Вильно, Ковно, Минск или Брест, — эти территории были присоединены к империи всего полтора десятка лет назад, и обладание ими казалось неустойчивым. Стремление строить крепость в Восточной Белоруссии было логичным и верным, но почему в Бобруйске? Ведь Витебск, Орша или Могилев подходили для этой цели куда лучше. Известно, что перед составлением проекта крепости русские инженеры провели рекогносцировку местности и первоначально планировали построить укрепления еще восточнее Бобруйска, в Рогачеве, но потом решили перенести позиции на берега более полноводной Березины.

Но в плане стратегического положения Рогачев и Бобруйск — одного поля ягоды: оба лежат в стороне от основных транспортных путей и никаких выгод на первый взгляд не несут.

И все-таки русские военные инженеры целенаправленно изучали именно этот район Белоруссии. Почему?

Попробуем посмотреть на проблему с другой стороны. Мы знаем, что в кампании 1812 года Бобруйск сыграл выдающуюся, если не ключевую роль, но вот потом крепость никак себя не проявила. Ни в годы Первой мировой войны, ни во время советско-польского конфликта начала 20-х годов, ни во время Великой Отечественной войны Бобруйск не был центром притяжения сил или жарких боев.

Интересно также, что во второй половине XIX века русское военное руководство также утрачивает интерес к Бобруйской крепости. Она не проходит модернизацию, обращается в крепость-склад, а в 1897 году и вовсе упраздняется.

Что же получается? Получается, что Бобруйск был как бы специально построен для отражения наполеоновского нашествия, а потом перестал быть нужным.

А может, здесь и кроется ответ на загадку выбора места для крепости? Попробуем рассмотреть историю крепости в контексте военных планов русского командования в отношении войны с Наполеоном.

Военные планы России на кампанию 1812 года — один из малоизученных вопросов в нашей историографии. Поразительно, но хотя с момента наполеоновского нашествия прошло уже 200 лет, о стратегическом планировании написано до обидного мало. Более того, проблема слабо осознается историческим сообществом и не привлекает большого внимания специалистов.

В русской дореволюционной историографии этот вопрос но некоторым причинам не рассматривался подробно. О существовании отдельных планов упоминали, но не более того. Советские историки также не интересовались этим вопросом. Отсутствие полноценных и проработанных планов военных действий, по их мнению, указывало на некомпетентность царя Александра I и отсталость всей военной системы царизма. И те и другие историки в обязательном порядке ссылаются на существование плана Фуля, причем первые ограничивались лишь критикой его, а вторые — опять же усматривали проявление бездарности и некомпетентности царских генералов.

В постсоветское время эта тема наконец-то привлекла внимание специалистов. Знаковым событием стал выход в 2005 году книги московского историка Виктора Михайловича Безотосного «Разведка и планы сторон в 1812 году», в которой впервые в отечественной литературе был проведен подробный анализ русского военного планирования накануне и во время наполеоновского нашествия.

Что же установили историки? И Россия, и Франция начали подготовку к войне практически одновременно в 1810 году. Именно в это время начинается процесс сосредоточения войск и разработки военных планов. План французского императора был прост — его главной целью было уничтожение в одном или нескольких сражениях русской полевой армии, после чего предполагалось продиктовать Петербургу свою волю. Именно так Наполеон поступал с Австрией (в 1805 и 1809 годах), Пруссией (1806) и Россией (1807), которая была вынуждена пойти на «позорный» (по мнению русского общества) Тильзитский мир после сокрушительного поражения под Фридландом.