Райво Штулберг - Химеры просыпаются ночью

• Название: Химеры просыпаются ночью
• Автор: Райво Штулберг
• Жанр: Социально-психологическая фантастика

Зона, выбросы, Монолит, аномалии, твари, зомби, артефакты, хабар, сталкеры.

---

Впрочем, это как посмотреть… Дальше Кордона они поначалу вряд ли сунутся, а там их отслеживать как раз вполне реально. Но, скорее всего, просто здешняя криминальная инфраструктура не сформировалась, не вызрела и еще возьмет свое в будущем. Или — напротив — вызрела так, что никого со стороны не примет больше. В общем, черт их разберет.

Пусть черт и разбирает. Но не то все это, не то, и не так надо. Ученый должен вопросами науки заниматься, а не с пистолетом на пузе ползать и палить по живым трупам.

Он хотел уже приподняться, как выстрелы со стороны ушедших зомби возобновились, затем донеслись жалобные собачьи визги. Нужно было использовать момент, пока собаки и зомби заняты друг другом, и уходить подальше.

Но далеко уйти не получилось. Совсем скоро сзади раздался стремительно приближавшийся лай вперемешку с глухим рычанием. Митин оглянулся, но увидел лишь сильное шевеление травы. И шевеление это приближалось со страшной скоростью. Он понял, что это конец, и с надеждой посмотрел на Толика. Но того уже не было рядом, только сгорбленная спина недавнего проводника неслась вприпрыжку по кочкам — прочь. Ученый пустился следом. Но было ясно: не уйти. Даже матерые сталкеры опасались встречи со сворой слепых псов на открытом пространстве, предпочитали обойти с подветренной стороны. Отбиваться от озверевших голодных собак с наполовину пустым пистолетом означало — смерть. Бегство же немного отдаляло тот же исход. Но от опасности всегда хочется убежать, и Митин бежал, бежал яростно и быстро. Только шум травы и лай приближался еще быстрее. Иногда казалось, что псиные морды касаются пяток, зубы уже готовы впиться в лодыжки, потом бросятся на спину, повалят, станут рвать зубами лицо, руки, шею…

Вдруг Толик впереди странно замахал руками, наклонился вперед всем телом, потом закружился на месте, подпрыгнул, но подпрыгнул так высоко, что в полете успел перевернуться несколько раз через голову. И, прежде чем до ученого дошло, в чем дело, Бородавку будто разорвало изнутри. Кровавый фонтан брызнул во все стороны, расшвыривая обломки костей и мяса. В лицо Митину ударило теплым, залепило глаза. Он хотел остановиться, но почувствовал, как самого приподнимает над землей, а потом медленно-медленно, будто в замедленной съемке, но неумолимо начинает раскручивать через голову. А внизу собирались тощие длинные псы, и шкура у них была в волосяных ошметках и коричневых струпьях.

* * *

— Подождем еще, — сказал капитан, вытирая рукавом лицо. — Вдруг еще рядом бродят.

Но из тьмы тоннеля больше не раздавалось ни звука. Если не считать шума огненного фонтана рядом.

— Надо проходить, — капитан указал на фонтан, — без вариантов.

Левко, возбужденный недавним боем, похоже, прямо-таки рвался вперед. Но капитан умерил его пыл:

— Ты не снорк, не перепрыгнешь. Накроет — задницу подпалит и без потомства останешься. И это если повезет еще.

А пробраться и правда было не так легко. Огненные струи били не через равномерные промежутки, а абсолютно хаотично, причем, паузы выдерживались не больше секунды. Минуту погудит — на секунду умолкнет, но не успеют языки пламени погаснуть на противоположной стене — как фонтан с новой силой ударит. Потом еще немного погудит — внезапно перестанет — и сразу опять захлещет.

— Вот что, Левко, если…

Но замолчал, передумал закончить фразу.

— Так что?

— Нет, ничего, Левко. Будем прыгать. Сначала я. Если не получится — ты уж дальше сам, смотри по обстоятельствам. Хочешь, откапывайся с той стороны, хочешь — тоже прыгай.

Они подошли ближе, насколько позволял жар, капитан пробормотал что-то про невозможность разбежаться, а то вот сейчас бы… И вдруг шум оборвался. На секунду, не больше. Но этого было достаточно. Капитан быстрым прыжком дернул свое тело вперед и приземлился, перекатившись через плечо. А в следующий миг его заслонила плотная стена огня.

— Есть! — крикнул капитан, — лови момент, Левко, перед тем, как погаснуть, оно шуметь перестает. Как услышишь — так прыгай и не думай. Сразу прыгай — не думай!

— Ясно, товарищ капитан, я прыгну, у меня получится.

Сначала Левко думал, что поймает ту самую паузу среди монотонного гула раскаленного газа, но, когда струя перестала бить, то не уловил никакой разницы. Только темнота надвинулась — а в следующую секунду все впереди вновь заслонило белым. Он даже не увидел капитана, находившегося теперь по ту сторону огня. То ли глаза к темноте не привыкли, то ли тот просто отошел, чтобы не мешать прыжку.

— Ну что же ты? — послышался голос с той стороны.

— Я не успел!

— Будешь с женой дома не успевать! — голос капитана прозвучал зло и нетерпеливо.

Вот о жене Левко в том момент думал меньше всего: у него ее просто не было, не успел. Он много чего не успел. И сейчас, стоя у края огненной стены, кажется, только сейчас, понял, что не успел. Прыжок — и потом успеет все. Или ничего больше. И как капитану удалось это — с ходу, будто невзначай? Только что бормотал себе под нос — и вот уже прыгнул.

И тут он явственно — нет, не услышал, а почувствовал, всем телом почувствовал — гул стихает. И вот через мгновение огонь отступит. К горлу подступил тошнотворный комок, но Левко решился. Сильно оттолкнулся от внезапно размягчившейся под ногами земли и бросил свое тело — вперед.

Грудь пронзило тысячами игл, в лицо ударило горячим. «Нет, — подумал он, — это не конец, так не может быть, еще слишком рано…» Но все происходило именно с ним, Витькой Левко, и это именно его пылающее тело отбросило к противоположной стене, а потом жгло и жгло огненным потоком. Он попытался вырваться из раскаленных клещей, но никак не мог понять, в какую сторону отползти. Только обрывающейся ниточкой сознания в полной темноте увидел свою младшую сестру на диване. Она сидела за уроками, поджав ноги под себя. А он пришел сказать ей…

— Ах ты, чтоб тебя… — капитан закрыл глаза и отвернулся. Когда снова открыл, то уже пробирался вперед, в сырую темноту тоннеля. О погибшем Левко думать не хотелось: в конце концов, в Зоне очень многие находят себе могилу. За проведенные здесь полгода он видел много смертей, а до того — в Чечне. Так что смерть считал почти атрибутом службы. Не сказать, чтоб привык, но и трагизма не чувствовал. И сам убивал много раз. Прицелился в противника, надавил на спуск — цель поражена. Такая вот мужская работа — стрелять в цель. Если вдаваться в лирику — впору спиваться. А он просто не думал. Сначала усилием воли, а потом по привычке — не думал. И точка.

В конце концов, и отстрелянные ими снорки когда-то были сталкерами и живыми, теплыми людьми. Но пришла пора — и нет места размышлениям, только металл спускового механизма, прицел и враг с той стороны прицела. И, если противник окажется с этой стороны — будет поздно.

Да и ассенизатор не думает о судьбах людей, чьи отходы он убирает.

Такая вот мораль.

И сейчас капитан по привычке отбрасывал мысли о только что двигавшемся рядом Левко, о его шагах за спиной, о звуке его голоса, всего несколько минут назад звучавшем в этом мире. Хотя… получается, что все-таки думал — раз голос вспомнил.

Это не важно. Важно что впереди. Он теперь попал в совершенно не знакомое место, и одному Богу известно, какие сюрпризы заготовлены Зоной. Думать можно будет потом, сидя за стаканом в каптерке у Журавлева, сейчас же поставлена боевая задача — выбраться.

На всякий случай проверил КПК. Нет, связи все еще не было. И вообще, по картам, никакого тоннеля тут быть не должно. То ли совсем древние технические коммуникации, то ли… то ли черт знает, что. Газ по трубам…

А потом произошло странное. Часы стали показывать обратное время. Часы хорошие, армейские, так что на сбой механизма грешить нечего. Да подобной ерунды и с самыми дешевыми часами не случится. Просто когда он посмотрел на них, то показалось, будто стрелки отодвинулись назад. Присмотрелся: нет, секундная стрелка мерно текла по циферблату в положенном ей направлении. Но, взглянув на часы через какое-то время, понял, что они ушли назад на целых двадцать минут. Хотя секунды по-прежнему бежали вперед. Магнитная аномалия? Не могло же и правда время идти назад. В таком случае, и Левко ожил бы…

— Товарищ капитан, — это его голос прозвучал сзади, невнятно и грустно.

Капитан остановился, как вкопанный, прислушиваясь к малейшему шороху из темноты. Казалось, вот-вот из глубины тоннеля выйдет мертвый рядовой и укоризненно посмотрит прямо в глаза…

— Чушь, — громко сказал капитан, но очередь на всякий случай все же дал. Нет, не призрака он боялся — мало ли какой мутант замаскируется под Левко. А пуля — самое универсальное средство. За все время капитан не видел ни одного мутанта, которого невозможно уложить пулей. Даже Полтергейста можно — уж на что тварь выносливая.