Рита Мэй Браун - Гранатовые джунгли

• Название: Гранатовые джунгли
• Автор: Рита Мэй Браун
• Жанр: Современная проза
• Год: 1973

---

- Она там умрет. Выпусти ее. Она в темноте ослепнет. Молли, пожалуйста, выпусти ее!

- Ничего она там не умрет, и не ослепнет, и я ее не выпущу.

- А что это она говорила, что ты не ее ребенок? Что ты животное?

- Она сама не знает, о чем говорит. Так, говорит наобум, и все. Плюнь ты на это.

- Но ты ведь не похожа ни на нее, ни на Карла. Ты ни на кого из нас не похожа. Может, ты и не ее. У тебя одной в Долине черные волосы и карие глаза. Может, она тебя нашла в тростниках, как Моисея.

- Заткнись, Лерой, - он напал на след, теперь все равно бы узнал, рано или поздно, раз уж Кэрри выпустила кота из мешка, и я решила ему рассказать. - Она правду говорит. Я не ее, я вообще ничья. У меня нет ни отца, ни матери настоящих, и тебе я не взаправдашняя сестра. И дом этот - не мой дом. Только это все неважно. Это ей важно, когда она на меня злится. Тогда она говорит, что я ублюдок. Но мне это совсем не важно. Все равно же мы брат с сестрой. Кровь - это то, о чем говорят старики, чтобы всех остальных помучить. Лерой, тебе ведь все равно, правда?

Лерой так и согнулся под весом этих новостей.

- Если мы не брат с сестрой, тогда кто мы с тобой? Мы ведь должны кем-то быть друг другу.

- Мы друзья, хотя можем быть и братом с сестрой, ведь мы все время вместе.

- А что значит - ублюдок? Какая разница между тобой и мной, если ты не от Кэрри и Карла?

- Это значит, что твоя мать, Дженна, была в браке с Эпом, когда ты родился, а моя мать, кто бы она ни была, не была в браке с моим отцом, кто бы он ни был. Вот это и значит.

- Черт. Молли, а что значит - быть в браке?

- Бумажка такая, вот, по-моему, и все. Некоторым даже не приходится стоять перед священником, так что ничего общего с религией в этом нет. Можно явиться в муниципалитет и записаться, как вот дядя Эп записался во флот. Потом вы слышите, как над вами говорят слова, и оба подписываете эту бумажку, и вот, вы поженились.

- А мы можем пожениться?

- Конечно, только надо быть старыми, лет хотя бы по пятнадцать или по шестнадцать.

- Это всего четыре года, Молли. Давай с тобой поженимся!

- Лерой, нам не нужно жениться. Глупо жениться, когда мы и так все время вместе. И вообще я не выйду замуж.

- Все выходят замуж и женятся. От этого никуда не денешься, все равно что от смерти.

- А я не буду.

- Ну, не знаю, Молли, ты себе готовишь тяжелую жизнь. Говоришь, что станешь доктором или прославишься. Потом говоришь, что не выйдешь замуж. Хоть что-нибудь ты должна же делать, как все? Иначе тебя никто любить не будет.

- А мне неважно, любят меня или не любят. Дураки они все, вот что я думаю. Я сама себя люблю, только это мне и важно.

- Большей глупости в жизни не слышал. Сам себя кто угодно любит. Правда, Флоренс говорит, надо научиться не так сильно любить себя, а больше любить других людей.

- С каких это пор ты слушаешь, что говорит Флоренс? Если я себя не люблю, то я и никого любить не смогу. И точка.

- Молли, ты с ума сошла. Себя каждый любит, говорю тебе.

- Да что ты говоришь, умная голова? А сам-то ты очень себя любил, когда говорил Кэрри, что пойдешь на улицу, а меня оставишь взаперти, наедине со швейной корзинкой?

Лерой покраснел от стыда. Я попала в точку. Он сменил тему, чтобы избавить себя от необходимости думать об этом дальше.

- Если ты не выйдешь замуж, то и я не женюсь. Зачем вообще люди женятся?

- Чтобы можно было трахаться.

- Что? - у Лерой даже голос сорвался.

- Трахаться.

- Молли Болт, это грязное слово.

- Грязное не грязное, а так оно и бывает.

- А ты знаешь, что это такое?

- Точно не знаю, но вроде бы надо снимать всю одежду и путаться друг с другом. Помнишь, как Флоренс бесилась, когда те две собаки спутались между собой? Вот это оно и есть, по-моему. Не знаю, почему все этого так хотят, у тех собак был вид не очень-то счастливый. Я знаю, что это такое, потому что видела грязные книжки, которые Тед прячет под матрасом. Ты бы их видел! Стошнило бы тебя, как пить дать.

- Грязные книжки?

- Ну да, Тед их читает с тех пор, как у него стал голос ломаться. Если хочешь знать, по-моему, у него и мозги так же ломаются.

- Как ты выяснила, что он их читает?

- Выследила. После того, как ты засыпаешь, он снова зажигает свет, я и поняла, что он чем-то занимается, и подглядела за ним. Он читает. А в этом доме нет больше книг, кроме Библии и наших учебников. Ясно, что он не их читает.

- Ты и правда умная, Молли, - с восхищением сказал Лерой.

- Да уж знаю.

К этому времени Кэрри перестала кричать и стучать.

- Пойдем, посмотрим, может она согласится.

Слабый всхлип послышался из подвала, когда я постучалась.

- Мама, ты теперь готова выйти? Ты пойдешь на наш уговор?

- Ладно уж. Только выпусти меня из этой дыры. Здесь жуков полно.

Я отперла крышку и открыла. Кэрри сидела на ступеньках подвала, как маленькая девочка, скрестив руки и сжавшись в комок. Она взглянула на меня с неприкрытой ненавистью и выскочила оттуда, как чертик из табакерки. Схватила меня за волосы, прежде чем я успела увернуться, и начала бить по лицу и в живот, а когда я сложилась пополам, как скребок для труб, то стукнула по спине обоими кулаками. Я уже чувствовала, как глаз заплывает. Я так старалась вывернуться, что не слышала, как она там меня называет. Лерой в панике бежал. Он ни разу не пытался броситься на нее. Если бы он дал ей пару хороших пинков, может быть, я бы и вырвалась. Но Лерой был плохим тактиком, и трусоват был к тому же.

Вечером меня послали спать без ужина. Мне это было все равно, я все равно не смогла бы его съесть. Губы у меня безобразно распухли, даже говорить было больно. Все домашние услышали от Кэрри про все мои грехи, а я сама не могла и рта открыть в свою защиту. Наверное, она думала, что устыдила меня перед всеми, но я глядела на нее с гордостью, когда ушла в спальню. Она меня не затюкает, ни в жизнь. Пускай все бесятся, а я ни капли ей не уступлю, вот ни капли. Я ворочалась в кровати, но было так больно, что спать я не могла, и поздно ночью слышала, как Кэрри и Карл поругались. Раньше я никогда не слышала, чтобы Карл повышал голос, а сейчас, наверно, весь дом его слышал.

- Кэрри, девочка своенравная и умная, надо это помнить. Она шустрее всех нас, вместе взятых. Она и читать сама научилась, в три года, и никто из нас ей не помогал. Ты должна хоть как-то уважать ее умственные способности. Она хорошая девочка, только бойкая и проказливая, вот и все.

- Да к черту все ее умственные способности! Она ведет себя не так, как положено природой. Не годится девочке все время бегать с мальчишками. Она лазает по деревьям, копается в машинах, и, хуже того, она ими командует, а они ее слушаются. Она не хочет учиться тому, что надо знать, чтобы суметь выйти замуж. Будь она какая угодно умная, женщина без мужа не проживет. Мы ведь не можем девочку послать учиться. Это о мальчиках надо беспокоиться. Им придется на жизнь зарабатывать. Слишком уж ты носишься с ее способностями.

- Молли пойдет в колледж.

- Болтай!

- Моя дочь пойдет в колледж.

- Твоя дочь, твоя дочь! Смех один. В первый раз я от тебя это слышу. Она - ублюдок от Руби Дроллингер, вот она кто. Что это еще за бзик насчет твоей дочери?

- Она моя, все равно, что я был бы ей настоящий отец, и я буду заботиться за ней.

- Настоящий отец! Что у тебя за право об этом говорить? Был бы ты настоящим отцом, у меня была бы своя дочь, не такая, как эта дикая кошка, над которой ты так трясешься. Она была бы настоящей маленькой леди, вроде Черил Шпигельгласс. Твоя дочь! Тошнит уже.

- Милая, ты расстроена. Слышала бы ты себя сейчас! Молли - твоя, все равно что она была бы твоя дочь. У ребенка должны быть родители, и ты ей мать.

- Я ей не мать! Я ей не мать! - кричала Кэрри. - Я ее не рожала. Вот Флоренс своих детей сама родила, и она говорит, это совсем другое. Она-то знает. Она говорила, мне никогда не понять, что такое быть настоящей матерью. Что ты можешь знать? Мужчины в этом не смыслят. Они ничего об этом не знают

- Мать, отец - что за разница, Кэт? Главное, что ты чувствуешь к ребенку, а рожала ты, не рожала - это тут ни при чем. Молли моя дочь, и, если это будет последнее, что я успею в жизни сделать, я позабочусь, чтобы у этой девочки был шанс, которого у нас не было. Ты хочешь, чтобы она провела жизнь, как мы - сидела тут в лесу, не могла заработать даже на новое платье и на ужин в ресторане? Хочешь, чтобы она жила, как ты - кухня да тарелки, и ни шагу за порог, разве что в кино, и то раз в месяц, если сможет себе позволить? В ребенке есть искра, Кэт, так дай ей дышать! Она отправится в большой город и станет человеком. Я вижу, в ней это есть. У нее есть мечты и амбиции, и ум у нее как бритва. Этого ребенка уже сейчас не проведешь. Гордись ей! У тебя есть дочь, которой можно гордиться.

- Ты меня уже допек. Человеком она станет! Вот только этого мне и не хватало - чтобы Молли шастала по большим городам, по таким, как Филадельфия, и думала, что она всех нас лучше. Она и так уже нос задирает. Ты ее только портишь. Вот и пойдет она в колледж и в большой город, а что ты на свете живешь, и вовсе забудет. И вся тебе будет благодарность. Ей на всех плевать, кроме себя самой, этому ребенку. Она -  дикое животное, она меня в подвале заперла. Ты-то не сидишь с ней тут весь день и не видишь ее, как я вижу. Она дикая, говорю тебе. Ну и куда она пойдет со всеми своими мозгами, если вспомнить, откуда она взялась? Мы - не те, кто ей будет нужен в этих всяких местах. Она будет нас стыдиться. Она ублюдок до мозга костей, а вся эта болтовня про твою дочь - это просто бредни.