Елена Некрасова - Три Адовы собаки

• Название: Три Адовы собаки
• Автор: Елена Некрасова
• Жанр: Современная проза

---

Дети подрастали. Когда старшему исполнилось десять лет, а младший пошел в первый класс, Ада бросила работу в детском саду и устроилась в женскую тюрьму, надзирательницей. Там больше платили. Заключенные ненавидели ее и боялись, особенно им не нравился ее тяжелый презрительный взгляд и редко торчащие верхние зубы, которыми Ада Ивановна прикусывала нижнюю губу. В тюрьме у Ады наконец-то появился любовник, подполковник Кротов. Они собирались пожениться, Ада уже раскроила свадебное платье, но случилось непредвиденное. После провала августовского путча 1991 года Кротов пустил себе пулю в лоб.

Сыновья Ады Ивановны росли послушными, к матери относились уважительно. Старший качал мышцы, младший сочинял стихи. Когда старшего призвали в армию, домой он уже не вернулся. Решил посвятить свою жизнь военному делу. Он остался где-то в Удмуртии, сначала писал письма, потом женился и писать перестал. Младший сын рос болезненным юношей, худым и большеголовым. Сердечник, язвенник, эпилептик. Страдал лунатизмом, неврозами, слегка косил на оба глаза. Проклятый ханыга, его работа... - вздыхала Ада, покупая лекарства для своего неудачного отпрыска. В армию младшего не взяли, зато в узких литературных кругах его ценили. Он почти не бывал дома, работал в типографии и снимал комнату вместе с какой-то поэтессой. С каждым годом Ада Ивановна все меньше интересовалась сыновьями, а ведь в детстве трудно было бы найти мать заботливее и самоотверженнее. И что поразительно – точно так устроено и у животных. Как только потомство подрастает, самка забывает о детенышах, которых еще недавно так нежно вылизывала. Вот она, мудрость природы. Это у нас, людей, в этом смысле наблюдается перебор…

Замуж Ада так больше и не вышла, зато хозяйство ее разрослось - куры, гуси, две козы, кролики, поросенок. С годами она все больше увлекалась живностью, на крохотном участке уже шагу нельзя было ступить. Энергия била через край, о мужчинах Ада уже не помышляла, а о домике в деревне задумывалась все серьезнее. И когда скончалась ее мать, Ада Ивановна наконец решилась – продала городскую квартиру и поселилась в забытой богом деревеньке, маленькой и живописной, на берегу великой русской реки. А в отцовском доме обосновался младший сын со своей беременной поэтессой. Как дешево стоят дома в наших деревнях! Дом и огород в тридцать соток (а можно хоть гектар огородить!) достались почти даром. Так что вырученные за квартиру деньги Ада потратила на благоустройство усадьбы. Она купила пять коров, шестьдесят кроликов, десять коз и одного козла, укрепила хлипкие сараи, возвела двухъярусный курятник, отремонтировала баньку, обновила дом, поставила новый забор…

Отношения с местными жителями сначала складывались нормально, но вскоре испортились. Ада Ивановна уже привыкла, что ее прямолинейность, неумение льстить и подстраиваться, не способствуют добрососедским отношениям, да и вообще любым отношениям с людьми. Но Ада никогда не страдала от одиночества, а особенно теперь, когда завела такое обширное хозяйство. Впрочем, у нее имелся один преданный друг, как ни странно, пёс. Хотя Ада и не любила собак, этот оказался особенным. Шарль был соседским псом, и сначала звался Шариком. Вся деревня жалела и подкармливала этого неприкаянного добряка, но он выбрал Аду.

А дело было вот как. Хозяева Шарика, пожилая бездетная пара Гулькиных, жили воровством. Они тащили со дворов все, что попало – старую одежду вместе с веревками, стеклянные банки, ржавые ведра. Всё мало-мальски ценное местные жители прятали на ночь, а уж если кто забыл на огороде грабли или лопату, как говорится - се ля ви… ничего не поделаешь. Куда они сбывали весь этот хлам, непонятно. Днем Гулькины пили самогон, вечером спали, а ночью делали свой обход.

Когда у Ады Ивановны пропало лоскутное одеяло, она поступила просто – купила и расставила вдоль забора капканы. Долго ждать не пришлось – старуха Гулькина попалась в капкан. Это случилось зимой, в ночь на Рождество. Гулькина перемахнула забор, но, поднимаясь с земли, угодила рукой в капкан. Она выла от боли, и деревенские собаки вторили ей из своих дворов. Муж кричал, звал хозяйку, но Ада вышла во двор только утром. В бессознательном состоянии, с обморожениями, старуху Гулькину отвез в больницу сосед. Не смотря на усилия врачей, кисть руки пришлось ампутировать. С тех пор супруги Гулькины запили беспробудно и почти уже не шарили по чужим огородам. Аду Ивановну народ осуждал.

Шарик, пес Гулькиных, при таких хозяевах, разумеется, бедствовал, они его и раньше-то почти не кормили, а теперь и вовсе перестали. Да и нечем. Шарик был благородным красавцем из породы борзых. Его грязно-свалявшаяся шерсть и нездоровая худоба не заслоняли врожденной интеллигентности. Спокойная стать, изысканная умная морда, деликатный характер. Где его взяли Гулькины? Скорее всего, украли. Шарик производил на людей глубокое впечатление, в деревне его любили. От суровой жизни он не озлобился, напротив – подойдет к калитке, кашлянет разок-другой, ждет, чтобы хозяева заметили и пригласили войти. Ел он все, чем его угощали – сырые овощи, картофельную кожуру, плесневелый хлеб, подгнившие яблоки… Ел неторопливо, с достоинством, как в дорогом собачьем ресторане. Шарик не делал различия между куском мяса и соленым огурцом, во всяком случае, не показывал виду. Он смаковал предложенное блюдо, время от времени отрываясь от еды, чтобы бросить хозяевам полный благодарности взгляд.

Ночевал Шарик у Гулькиных, в своей будке, а днем гулял по дворам. Одинокие старухи рассказывали псу свои истории, и он их внимательно слушал, поводя ушами, будто понимал. Что и говорить, любой был бы рад приютить Шарика, бескорыстно, просто из уважения к его собачьему уму. Каково же было всеобщее удивление, когда этот удивительный пес решил уйти от старых хозяев и поселиться у Ады Ивановны. Чтобы подтвердить серьезность намерений, Шарик принес к ней во двор свою подстилку. Сначала Ада хотела сколотить Шарлю новую будку, но, поразмыслив, поселила его в покосившемся деревянном флигеле, который уже собиралась сносить.

Ада и Шарль стали неразлучными друзьями. До того дошло, что Шарль стал таскать ей чужих кур и гусей. Ворюгой стал, прямо как его бывшие хозяева. Как-то почувствовал он, что Аду Ивановну радует любая прибыль. Схватит зазевавшуюся курицу, перекусит горло, и бежать. А хозяйка ощиплет ее, сварит бульон. Соседи вначале приходили с претензиями, но Ада только пожимала плечами – откуда мне знать, что она ваша? Все эти куры одинаковые… Шарля-Шарика стали гнать от своих огородов. Как завидят, отгоняют камнями, однажды мужики хотели проучить его палками, но пес оказался увертливым, сбежал. Однажды Шарль приволок соседского петуха-производителя, еще живого. Соседка Ады так орала, что потеряла голос. Ада отдала ей петуха и попросила Шарля прекратить воровство, она, конечно, ценит его заботу… но ведь им и без того хватает, дом – полная чаша. Шарль все понял и перестал совершать свои набеги.

Олежка, шестилетний внук Ады Ивановны, обожал Шарля. Он так и говорил – я еду в деревню к Шарлю с бабулей! Сын-поэт и его жена-поэтесса стали привозить ей сынишку на лето, пусть побудет на воздухе, на козьем молоке. И Ада была не против, она любила малышей. Их милое лопотание, смешные умозаключения, а главное, полную беспомощность и зависимость от взрослых. Приятно сознавать, что есть существа, которые без тебя не выживут, за это она ценила и домашних животных. Олежка выглядел здоровым крепышом, и хотя Ада Ивановна в душе презирала сноху, заумную девицу с зеленоватым лошадиным лицом, по-своему она была ей благодарна, ведь надо же – кожа да кости, а удалось родить здорового ребенка, переломить ханыгины гены. Ада и не надеялась, что от ее младшенького может родиться что-то приличное.

Олежка рос добрым мальчиком, однажды вдруг заявил – «Все, бабуля, я теперь уже взрослый, буду тебе помогать!» Он старательно вскапывал свою личную грядку и сажал туда разные семена, научился подвязывать помидоры, собирал колорадских жуков в баночку с керосином. Ада Ивановна рассудила, что шестилетнему внуку пора уже становиться мужчиной и видеть жизнь, как она есть. Поэтому она перестала скрывать от внука ту вынужденную жестокость, которая всегда сопутствует деревенской жизни.

Сначала Ада отрубила голову старой несушке, и стала ощипывать еще агонизирующую тушку. Поможешь бабуле? Внук разрыдался и убежал. За обедом он отказался есть курицу, и Ада не настаивала. Она предложила ему жаркое из кролика, и внук съел с удовольствием. Через пару дней Ада спросила, хочет ли Олежек жаркое, он хотел. Ада повела внука на задний двор и показала, как правильно убивать зверька, чтобы сохранить шкурку. Олежка умолял не убивать пушистика, но бабуля только посмеивалась - «Если не убивать, мы с тобой сами умрем…» Внук трясся всем телом и судорожно глотал слезы, а бабушка ловко свежевала кролика. Ничего, думала Ада, пусть привыкает…