Михаил Барабанов - Чужие войны

• Название: Чужие войны
• Автор: Михаил Барабанов
• Издательство: Центр анализа стратегий и технологий
• Жанр: Военное
• Год: 2012
• ISBN: 978-5-9902620-4-1

Сборник статей посвящен описанию хода боевых действий и основных итогов наиболее значимых локальных вооруженных конфликтов за рубежом в период после 1991 г.

В книгу вошло 11 статей, содержащих описание борьбы с тамильским восстанием на Шри-Ланке в 1980–2009 гг.; войны между Северным и Южным Йеменами в 1994 г.; вооруженного конфликта между Перу и Эквадором в 1995 г.; длительной гражданской войны с участием соседних государств в Демократической Республике Конго; вооруженного конфликта между Эфиопией и Эритреей в 1998–1999 гг.; столкновения между Индией и Пакистаном в Каргиле в 1999 г.; военной кампании НАТО против Югославии в 1999 г.; операции США и НАТО в Афганистане, начиная с 2001 г.; военного вторжения США в Ирак в 2003 г.; военной кампании Израиля в Ливане в 2006 г.; гражданской войны и военного вмешательства США и НАТО в Ливии в 2011 г.

---

В целом, говоря о вооруженных структурах министерства внутренних дел Афганистана, можно сделать вывод, что они предназначены в первую очередь для обеспечения порядка и лишь малая их часть (полиция общественного порядка) представляет ценность в противоповстанческих действиях или в случае гражданской войны. Однако довольно внушительная численность (по плану реформы) наряду с высокой мобильностью, обеспеченной тысячами единиц автотехники (в первую очередь LTV Ford Ranger и различными модификациями HMMWV)[297], должны повысить эффективность АНП при борьбе с повстанцами, что, в свою очередь, должно частично разгрузить афганскую армию от решения этих задач.

В ДРА аналогичные функции возлагались на формирования МВД (Царандой) и Службы государственной безопасности (ХАД). К лету 1986 г. Царандой насчитывал 92 тыс. сотрудников при штатной численности 130 тыс.[298] То есть его численность была сопоставима с нынешней численностью АНП. При этом, как было сказано выше, ряд формирований, которые сейчас включены в состав МВД, в 1980-х гг. относились к армии. Также не стоит забывать и о возросшей численности населения Афганистана, потому можно заключить, что на данный момент численность АНП не в полной мере отвечает своим задачам.

Если говорить о внешней угрозе (и соответственно адекватности AHA этим угрозам), то для Афганистана она может исходить от двух государств: Пакистана и Ирана. С одной стороны, эти государства имеют многочисленные сбалансированные вооруженные силы, способные проводить общевойсковые операции благодаря наличию тяжелого вооружения в сухопутных войсках и полноценных ВВС. Это дает им существенные преимущества перед пехотными бригадами афганцев в случае войны. Однако нестабильная ситуация внутри обоих потенциальных противников Афганистана, а также наличие у последнего поддержки со стороны США, по крайней мере в ближайшей перспективе, снижают вероятность полномасштабных боевых действий между этими государствами и Афганистаном.

Совсем иная ситуация складывается в случае рассмотрения Афганистана и его среднеазиатских соседей. Эти соседи не представляют особой угрозы для Афганистана, а скорее наоборот. Так, вмешательство последнего во внутренние дела Таджикистана, причем даже не со стороны государства, а по инициативе чиновников и военных пограничных афганских провинций, может оказать серьезное влияние на ситуацию внутри это среднеазиатской страны, что уже было продемонстрировано в первой половине 1990-х гг. в ходе гражданской войны в Таджикистане.

Также афганцы могут оказать влияние на ход и исход потенциального вооруженного конфликта между Таджикистаном и Узбекистаном, действуя на стороне первого. Причем как на территории Таджикистана, так и в зоне ответственности Юго-Западного военного округа Узбекистана, в первую очередь в Сурхандарьинской области.

Определенную угрозу представляют афганские военные и для Туркменистана, несмотря на довольно современный вид армии последнего с достаточно мощными (по региональным меркам) бронетанковыми, артиллерийскими и авиационными частями. Слабость туркменских вооруженных сил (как и таджикских, и киргизских) заключается в их малочисленности.

Таким образом, можно сделать вывод, что Афганская национальная армия на ближайшую перспективу не в полной мере отвечает задачам защиты государства от внешних угроз, когда они исходят от Пакистана или Ирана, но сама представляет угрозу для бывших советских республик Средней Азии. Причем в случае с Таджикистаном не вся AHA или ее основная часть, но даже те ее формирования, что расположены в северных провинциях Афганистана.

Потери

 За годы войны в Афганистане США и НАТО безвозвратно потеряли не менее 2837 военнослужащих[299], из которых 1858 (65,5%) приходятся на США, 392 (13,8%) — Великобританию, 158 (5,6%) — Канаду. Среди не членов НАТО наивысшие потери у Австралии (32 человека) и Грузии (10). Следует отметить, что потери оккупационных сил в Афганистане примерно в 4 раза ниже, чем у советской 40-й армии. Однако они не учитывают потери сотрудников ЧВК (не менее 1 тыс. человек)[300] и несколько иной масштаб боевых действий.

Распределение потерь иностранных сил в Афганистане по годам демонстрировало устойчивую тенденцию к их росту с 2004 по 2010 г. и лишь в 2011 г. потери начали несколько снижаться (тем не менее не опустившись даже на уровень 2009 г.). Среди причин потерь в последние годы (с 2008 г.) основную долю (50-60%) составляют подрывы на фугасах и минах. Неудивительно, что война в Афганистане наряду с Иракской войной стали мощным стимулом развития бронеавтомобилей типа MRAP. Также существенны потери и в результате падения самолетов и вертолетов. Так, в потерянном 6 августа 2011 г. вертолете CH-47D погибли 30 американских военнослужащих, включая 22 спецназовца флота[301], что стало самой крупной одномоментной потерей вооруженных сил США в Афганистане с начала операции в этой стране.

Общие же потери авиации коалиции, включая ВВС Афганистана, составили с 2001 г. не менее 100 вертолетов и 20 самолетов. Кроме того, существенные потери в авиатехнике понесли и частные компании. Сообщается, что основная часть потерь приходится на авиационные аварии и катастрофы и лишь малая — на огонь противника. Это, может быть, не так и далеко от истины с учетом слабости ПВО антинатовских сил в Афганистане, которая ни в какое сравнение не идет с ПВО моджахедов 1980-х гг. Интересно, что среди различных типов потерянной авиатехники особенно выделяются различные модификации транспортного вертолета СН-47 Chinook, на которые приходится до 30% потерь вертолетов в Афганистане и более половины потерь в результате огня с земли. Это и неудивительно, ведь СН-47 стали в Афганистане настоящими рабочими лошадками благодаря своей довольно большой дальности и грузоподъемности (которые можно варьировать под конкретную задачу), способны эффективно выполнять задачи в удаленных районах страны, что особенно ценно в условиях слаборазвитой сети базирования.

Потери AHA и АНП оценить сложнее как из-за отсутствия объективной статистики, так и массового дезертирства (в том числе временного) из этих структур для решения военнослужащими своих проблем дома. Можно говорить, что потери афганских силовых структур только убитыми измеряются тысячами военнослужащих и полицейских,[302],[303] а с учетом дезертирства и перехода на сторону противника — десятками тысяч.

Оценить потери повстанцев еще сложнее по ряду объективных и субъективных причин, причем даже в отдельных операциях, что было показано выше. Можно предположить, что они существенно выше потерь ISAF и, возможно, сопоставимы с общими потерями афганских силовых структур.

По другую сторону границы в Пакистане потери правительственных сил против местных союзников афганских талибов даже превысили таковые у иностранных сил в Афганистане. Так, только пакистанская армия потеряла 3097 человек убитыми[304], а с учетом других силовых структур и вооруженных формирований лояльных Исламабаду племен потери пакистанской стороны еще выше. Вооруженная пакистанская оппозиция, как сообщается, потеряла более 17 тысяч человек[305], но, как и в случае с потерями афганских талибов, к таким данным следует подходить осторожно.

Выводы

 Начало иностранной интервенции в Афганистан продемонстрировало высокий экспедиционный потенциал США и в меньшей степени других членов НАТО в удаленной не только от этих государств части мира, но и от морского побережья. Режим талибов был довольно быстро и легко свергнут триадой, состоящей из натовских авиации (включая удары морских крылатых ракет) и спецназа, а также местной вооруженной оппозиции.

Во второй противоповстанческой фазе войны члены Альянса попали в классическую ловушку неоколониальных войн последних 65 лет, когда кажется, что для победы над партизанами не хватает буквально пары дополнительных батальонов и эскадрилий. Однако наращивание сил и рост их активности хоть и приводили к локальным тактическим успехам, особого влияния на положение в целом не оказывали. Более того, зачастую это оборачивалось ростом потерь среди иностранных формирований (что наглядно и демонстрирует распределение потерь ISAF по годам, а ранее советской 40-й армии в том же Афганистане или американских сил во Вьетнаме и т. д.).

В подобных конфликтах итоговый результат зависит не столько от понесенных повстанцами потерь во время иностранной интервенции, сколько от их способности сохранять свою организацию неопределенно долгий период времени и от жизнеспособности и мощи установленного в государстве местного режима, в первую очередь его силовых структур. Потому от реформирования афганской национальной армии и полиции и зависит исход операции НАТО в Афганистане после вывода основной части ее сил из страны, задекларированный на 2014 г.