Игорь Денисов - Судья

• Название: Судья
• Автор: Игорь Денисов
• Жанр: Ужасы и Мистика

Каждый делает свой выбор самостоятельно. Это потом, стараются свалить всё на других или сложившиеся обстоятельства. Это ложь, потому что выбираешь всегда ты. Только остерегайся сделать неправильный выбор. Иначе за тобой придёт Судья…

---

Я улыбнулся. Мы молчали.

Это было Испытание Молчанием.

Неловкость так и не пришла.

Вечеринка подошла к концу. Наступили студенческие будни, а с ними — октябрьские холода, бегство птиц, деревья, убого тянущие к небу кривые руки.

По коридору факультета идет Таня. Красивая, яркая. Ловит мой взгляд.

— Привет.

Я вдруг понимаю, что не могу смотреть на нее. Чьи-то могучие руки тисками сжимают мне виски, и отворачивают голову. Словно Некто хочет свернуть мне шею.

Отвожу глаза и вместо приветствия бормочу под нос. Скольжу мимо. Сердце бьется. Мне в смущении кажется, это видит весь мир, хотя никому нет до меня никакого дела. Таня-то точно заметила. Но Она проходит мимо горделивой походкой.

Мы несколько раз встречались в коридорах. Ничего особенного. Привет-привет, пока-пока. Но мне в этом „пока-пока“ чудилось нечто неземное. Всякий раз, как я Ее видел, сердце радостно билось в неописуемом восторге, в котором смешались, кажется, все чувства человеческие: страх, радость, нежность, желание. Мир окрасился в яркие тона. Я везде видел Ее. Отовсюду мне чудились Ее прекрасные глаза.

Мы с Таней оба из провинции и оба любим читать. Я видел в этом Знак Судьбы. Такой же верный и непреложный, как сила земного притяжения.

Я ничего не ждал и не просил. Я был благодарен Ей только за то, что Она дышит, ест, пьет, ходит по этой грешной земле, такая чистая, что цветы, леса и прекрасные сады расцветают там, где Она ступает.

Быстро обнаружился факт — люди мы совершенно разные. Эта находка разочаровала обоих и привела к трехнедельному кризису в отношениях…»

Инна пробежала глазами несколько страниц. Свиданки-гулянки, бла-бла-бла.

«Мы, совершенно неожиданно для себя, оказались в моей комнате.

Я вел Таню за руку на четвертый этаж. Стараясь не думать о том, что произойдет (лучше бы не происходило!). Отвлекался на все, что можно. Впивался взглядом в белые стены, потрескавшийся потолок, стертые ступеньки. Я словно впервые увидел лестничные пролеты второго, третьего, четвертого этажей. Подмечал такие детали, вроде щитков с надписью ОГНЕОПАСНО, которые ранее как-то проходили мимо. Бог мой, о чем я думал, поднимаясь по этой лестнице день за днем?

Таня шла за мной следом, улыбалась. Ее щеки горели. И Она говорила. Не умолкала ни на минуту.

Но вот она, дверь с номером 87. Я дрожащими руками вынимаю ключ, с третьей попытки вставляю в скважину (Бог мой, какая аллегория!), открываю дверь.

Слава Богу, я вчера прибрался… первый раз за полгода. Таня плещет словами, разматывая белый шарф с тонкой шеи. На моем лице выражение глубокой сосредоточенности. Надеваю куртку.

— Куда ты? — тревожно спрашивает Таня.

Я хочу сказать: „Сейчас“, но не могу выдавить ни слова. Глотка пересохла.

Выбегаю на улицу, мчусь в универмаг. Покупаю торт, бутылку красного и банку пива.

У входа в общагу быстро высасываю пиво. Сердце утихло, зато в голове зашумело. Шум прибоя — далекий, тихий, будто из-за прикрытой двери душевой кабины.

Поднимаюсь в комнату, где оставил Таню трепетать от страха.

Разлил по бокалам вино. Взял в руки свой, другой подал Тане. Она нервно улыбнулась. Помотала головой.

— Надо, — сказал я. Таня взяла бокал.

Шумно выдохнула и, с неожиданным умением, словно опытная посетительница баров, хлопнула на грудь. Закашлялась.

— Ой, — сказала она, смеясь.

— Что бы сказали твои родители, увидев тебя сейчас?

Таня улыбнулась — смело и гордо.

— Они не знают, что я здесь.

Я встретил ее взгляд. Отставил бокал. Стук раздался в неожиданно звонкой тишине, как выстрел из Царь-пушки.

— Выключи свет, — хрипло попросила Таня. Я щелкнул выключателем. Вечер уже взошел на трон, но огни фонарей таращились в комнату. Я подошел к окну, в полумраке бедром задел стол (набил синяк). Задернул занавески. Подошел к Тане. Она дышала очень тихо.

Я положил руки ей на плечи. Таня смотрела испуганно, выглядела очень ранимой. Ее плоть была мягкой, почти таяла под ладонями.

Я осторожно снял кофточку. Стараясь не касаться ее тела. Когда случайно коснулся тыльной стороной ладони, Таня вздрогнула.

В темноте я нашел ее глаза.

— Ты как?

— Нормально…

— Все будет хорошо, — прошептал я, целуя ее лоб. — Не бойся.

Она слабо улыбнулась.

— Ты слышишь? — спросил я, наклоняясь к ней.

— Что?

— Шум прибоя, — сказал я, и накрыл ее губы своими.

Мы забыли все, наши жалкие намерения дотянуть до первой брачной ночи, ее родителей, пустые лица друзей и подруг, которые истлевали, гнили в саркофагах убогой Повседневности.

Мы прилегли. Пружины ржавым скрипом объявили протест.

Что я могу сказать? В тот день ничего не было. (Инна, сидя на полу, двенадцать лет спустя, расхохоталась. „Павел… Герой-любовничек!“) Таня испугалась и была неподатлива. Мы как-то забыли, что мы пара, и какая огромная у нас любовь. Знамя Любви, которое мы несли на всеобщее обозрение, такие надутые индюки при дневном свете, в непроницаемой темени поникло, повисло на тросах жалкой тряпкой.

Мы просто лежали на боку, лицо к лицу, соприкасаясь лбами, гладили друг друга, будто привыкая.

Через час мы встали, оделись, включили свет. Разговаривали чужими голосами. Пили чай с тортом, вкусом напоминающим дом из картона.

В следующий раз Таня разделась сама.

Может быть, потому что в прошлый раз мы разведали местность, в тот вечер все пошло как по писаному.

Я натянул резинку, которую Таня молча вложила мне в ладонь.

Лег на Таню, просунув колено между ног. Мне все казалось, кто-то сверлит взглядом спину. Сейчас дверь слетит с петель и в комнату, улюлюкая, рассыпая конфетти, с воплями „Сюрприз!“ ворвутся наши однокурсники. Потом это прошло.

Таня лежала подо мной, отвернув лицо в сторону. Я вошел в Нее, с некоторым сопротивлением. Начал двигаться в Ней, испытывая неловкость, какую испытывает человек посреди огромного зала, полного незнакомцев.

Спустя какое-то время Таня повернула голову, посмотрела в глаза.

— Ты очень красива, — сказал я.

После этих слов Таня начала осторожно двигаться в моем ритме. Потом мне надоело, да я уже еле сдерживался. Я попросил Ее лечь на меня спиной.

Я направлял нас обоих, ощущая прессом горячую гладкую спину.

Какая у тебя гладкая кожа, прерывисто прошептал я. Ты прекрасна, Таня. Моя Королева. Моя Богиня. Мы задергались быстрее. Я простонал, кончил и облегченно выдохнул. Поцеловал Таню в плечо, Она слезла с меня. Все действо, с пыхтением и сопением, заняло чуть больше десяти минут.

Никакого слияния душ я не заметил. Таня, судя по глазам, тоже.

Мы вяло оделись, зажгли свет, по очереди сходили в душ. Таня поехала домой. Я не провожал.

Месяц спустя вошел в аудиторию, тоскливо озираясь. Настроение было препаршивое. Таня вчера позвонила: надо срочно, ехать на поезде в Воронеж, к бабушке. Голос Тани был полон тревоги. Я не стал ее допрашивать. Про себя решил, с бабулей что-то серьезное.

Сел за парту. На соседнем ряду девичник. Оля, которую встречал на даче, Аня и Катя. Катя сидела ко мне спиной. Строгость покинула ее. Она расслабилась, движения были очень плавными и красивыми. Она возбужденно говорила низким, сексуальным голосом. В ней проглядывало что-то тщеславное.

Я тоскливо смотрел на Катю, бессознательно раздевая ее взглядом. Между легким свитером в бело-голубую полоску и верхом джинсов я видел голую спину. Из-под джинсов торчал край белых кружевных трусиков. Катя говорила, изгибалась, наклонялась вперед. Ее спина была очень прямой, гибкой, с гладкой кожей. Я не мог поверить, что спина может быть такой красивой.

Катя встала, взяла стул и поставила рядом со мной. Это было неожиданно. Мне казалось, она никогда не приблизится ко мне даже на расстояние выстрела. А тут она, ее черные глаза, черные блестящие волосы, гибкое тело — все рядом. Только руку протяни. Я почувствовал, словно густо намазанные дегтем, пылают лоб и щеки.

Вышел в коридор. Сердце стучало в клетушке груди. Я испытывал восторг и радость обретения, ибо обрел страсть. И боль, и страх, и ненависть к Кате, потому что теперь она что захочет, то со мной и сделает. Я буду скрывать, что у меня на душе, и ни черта не скрою.

Остаток дня провел в горячке. Не спал ночью. Безумство повторилось на следующий день. Я везде встречал Катю: в коридорах, в столовой, на крыльце среди курящих. Я словно притягивал ее.

„Нельзя, нельзя“, думал я без конца, как полоумный. „Таня… Таня, ТАНЯ. Она — мое счастье, моя страсть, моя любовь“.

Но все было напрасно.

Я хотел большего. Я жаждал получить ВСЕ!

В первые минуты пожар легко потушить. Что я и сделал: пришел в комнату, сел за стол и написал на листке: ХОЧУ КАТЮ ДУБРОВСКУЮ. Начал выписывать все свои желания. Стать богатым и знаменитым, стать писателем, съесть шоколадный торт, познать Истину, пожать лапу Джону Леннону (интересно, как бы я сделал последнее?). Я увлекся, исписал двойной листок. Щеки остудились. Прочитал первую строчку и ничего не почувствовал. Сердце утихло.