Владимир Дэс - Беседа вечером у гардероба (сборник)

• Название: Беседа вечером у гардероба (сборник)
• Автор: Владимир Дэс
• Жанр: Короткие любовные романы

В данный сборник вошли рассказы:

1. Беседа вечером у гардероба

2. Дневник одинокой женщины

3. Киллер

4. Месть

5. Микет

6. Надо выйти замуж

7. Несколько дней из жизни холостого человека

8. Путь

9. Сны на продажу

10. Учитель

---

Как она жила? Чем? Я мало интересовалась.

И Виктор. Очевидно, он был для нее чем-то многим, раз они встречались даже после случая со мной. Да и тот случай… Я как-то мало думала о своей роли в этой истории, но сейчас, когда мне уже тридцать, все видится в другом свете.

И даже сегодня, когда мы с ним встретились в кафе у Пассажа, я почувствовала, что у меня трясутся ноги.

А он мало изменился. Чуть-чуть пополнел. Чуть-чуть поседел. Но в общем остался все таким же поджарым и элегантно одетым, и от него все так же пахло приятным одеколоном.

Он подарил мне букет роз, поцеловал руку, сказал, что в Питере в командировке. Узнал, что я здесь, от моей бывшей учительницы химии, которой я иногда пишу. Они, оказывается, соседи по дому.

Мы попили кофе. Он сказал, что я сейчас очень похожа на свою мать. Я в ответ сказала ему, что он ничуть не изменился. Он сказал, что ему в этом году будет сорок пять.

Так, болтая, мы выпили еще по чашечке кофе. Он расплатился и отвез меня на такси до дома.

К себе домой я его не пригласила.

21 апреля 1992 года

Уже неделю мы с Виктором встречаемся каждый день.

Два раза были в ресторане, а также в Эрмитаже, Русском музее, Петропавловке.

Я и сама-то уже давно все это не видела. Особенно меня поразил памятник Петру I скульптора Шемякина в Петропавловке. Если верить Виктору, что этот памятник в натуральную величину, то наш царь был каким-то монстром: с маленькой головой и огромными конечностями. Наверное, это все же фантазии скульптора.

28 числа командировка у Виктора заканчивается, а он так ни разу и не был у меня дома. Это уже становится неприличным.

Что-то надо делать.

Буду приглашать.

28 апреля 1992 года

Сегодня я его проводила.

Неделю он жил у меня. Это были сказочные дни. Я стала счастливой женщиной. Он любит меня. И всегда любил. И тогда это у нас произошло не просто так, а оттого, что он уже тогда полюбил меня.

А я его полюбила сейчас.

Но это не важно «когда». Важно, что мы, наконец, поняли, что должны быть вместе.

Всю последнюю ночь мы не спали. Он сказал, что все решит там – дома, на работе и вернется. И когда садился в поезд, говорил, что вернется. А я плакала.

И сегодня сердце щемит.

Но я верю, что вернется. Не может не вернуться. Он меня, дуру, любил половину моей жизни. Никто меня так не любил.

7 мая 1992 года

Он спит.

Спит у меня дома, на моей кровати.

Засыпая, он спросил меня:

А ты помнишь, какой сегодня день?

Я не помнила, но вот открыла свой дневник и на первой странице нашла этот день.

Надо же, он даже это помнил и приехал с чемоданом именно в этот день.

Любит. Как это приятно быть любимой.

14 августа 1992 года

Мы вместе.

У нас будет ребенок.

Так что прощай, мой дневник. Дневник одинокой женщины.

Прощай, больше ты мне не нужен.

Киллер

Темно-серая «Волга» спустилась с трассы на проселочную дорогу и, погазовав на мокрых крутых поворотах, выехала к озеру.

У самого его края на одинокой скамейке сидел лицом к воде человек в брезентовом дождевике и ковырял землю прутиком.

Машина остановилась метрах в пяти.

Из нее вышел мужчина в дорогом шерстяном плаще, с перчатками и зонтом.

Зонт он тут же раскрыл и подошел к скамейке.

Поздоровался с сидящим и присел, прежде осторожно отерев скамейку перчаткой.

Кругом было пусто и уныло.

Мелкий холодный дождь.

Ни птиц, ни людей.

Осень.

То и дело порывами налетал ветер.

Эти двое сидели рядом долго.

Ветер несколько раз задирал зонт, колючие дождевые капли несло то справа, то слева.

Наконец разговор закончился.

Тот, что был с зонтом, встал, принял из рук второго большой пластмассовый кейс черного цвета и без рукопожатия попрощался.

Обошел скамейку, сложил зонт и быстро прошел к машине.

Там он открыл багажник, положил в него «дипломат», сел в машину, осторожно развернулся и тихо, почти беззвучно, поехал от места встречи.

Человек в брезентовом дождевике даже не обернулся, он по-прежнему ковырял прутиком землю.

Наконец он сломал прутик, отбросил его и грузно поднялся.

Брезентовый дождевик заскрипел. На нем образовались длинные глубокие складки, по которым скопившаяся влага ручейками побежала вниз.

Темно-серая «Волга» взбрыкнула багажником на очередной кочке и скрылась за невысокими мокрыми кустами.

Встреча закончилась.

Заказ был серьезный.

Заплатили много.

Даже больше, чем нужно.

Дома он открыл дипломат, полученный при встрече.

Там лежали деньги, несколько фотографий заказанной жертвы, адрес, место работы. В отдельных конвертах – фотографии телохранителей, время их работы, адреса посещений и график передвижений за последний месяц, характеристики зданий, машин, людей, местности, видеокассеты.

А еще – разобранная винтовка иностранного образца, оптика и патроны.

Все как всегда.

Кроме одного: с фотографии на него смотрела женщина.

Вечером он долго сидел, изучая материалы.

Старался понять свою жертву, влезть в ее шкуру.

Так он делал всегда.

И приступал к работе, только полностью поняв и прочувствовав повседневную жизнь того, кого ему определили на казнь.

Судя по характеристике, его подопечная была дамой сильной и деятельной.

Болела редко. Патологий не было.

Следовало понять, где ее можно взять.

Помощников у него не было.

Работал всегда один.

И жил один.

Два раза в неделю приходила убраться и постирать его дальняя родственница, пожилая и тоже одинокая; он платил ей немного и отдавал что-нибудь ненужное из продуктов и одежды.

Друзей у него не было.

А женщин и знакомых он домой не приводил.

С женщинами особых проблем не было, точнее сказать, они никогда не становились главным в его жизни.

Знакомился он с ними легко. Был всегда вежлив и аккуратен. Но романы заводил, лишь закончив работу, где-нибудь на отдыхе.

А отдых почти всегда бывал долгим и насыщенным. На него он тратил почти весь гонорар за очередную жертву.

Работу свою он считал вполне обычной, не лучше и не хуже любой другой, и не менее необходимой обществу.

В бога он не верил, но полагал, что там, в космосе, есть какая-то сила, определяющая все, что творилось и будет твориться на нашей земле. Зная о религии лишь понаслышке, он, как и многие сомневающиеся атеисты, представлял Добро и Зло по-своему.

Вот поэтому он недолго думал, когда ему почти сразу после армии предложили эту работу.

Раз уж все решено заранее, его согласие или отказ вряд ли изменят высшее предначертание.

С тех пор прошло почти пятнадцать лет.

Сейчас он уже плохо понимал, для кого и во имя чего выполняет эту свою работу, хотя хозяева остались прежние.

Но порой приходилось убивать таких людей, которых ранее охраняли и оберегали очень тщательно.

Но он никогда, никого и ни о чем не спрашивал.

Просто начал после каждого выполненного задания заходить в православный храм. Там он неумело крестился, поспешно ставил две свечи – одну за упокой души убитого, другую за свое здравие – и незаметно уходил.

Но приходил туда снова и снова, видимо, повинуясь генетическому зову предков, столетиями обретавших душевный покой среди икон и молитв.

Хотя в церкви он чувствовал себя всегда неуютно и скованно, старался не смотреть в глаза ликам на иконах.

Ему казалось, что святые осуждают его за то, что он делает.

Но он гнал эти мысли от себя и считал, что его работа была серьезной и нужной и не терпела ни малейшего дилетантства.

Тем более в нынешнее смутное время, когда спрос на услуги такого рода сильно вырос и в это серьезное дело валом повалили случайные люди.

Ему уже приходилось убирать таких ребят; они работали из рук вон плохо.

Он прекрасно понимал, что когда-нибудь придет и его время, рано или поздно кто-то даст команду убрать и его.

Но к этому он был готов и верил, что опыт и интуиция вовремя подскажут, что началась охота уже на него, и он успеет уйти.

Еще лет пять назад он подготовил себе тщательно залегендированную жизнь: в другом городе, с квартирой, женой, детьми и незаметной профессией агента по продаже мебели, с новыми именем, фамилией и возрастом.

Только бы не пересидеть.

Можно было бы уйти и сейчас, но держала его профессия. В случае ухода пришлось бы забыть все, что до сих пор было смыслом его жизни, отбросить целый мир, привычный и по-своему уютный.

Так что пока он работал.

Работал так, чтобы, убив, не быть убитым.

Он рассортировал то, что было в дипломате.

С фотографии на него смотрела полноватая женщина лет сорока, темненькая, не красавица, но приятная, взгляд глубокий, глаза карие.

Одевается дорого и со вкусом.

Много драгоценностей, в основном бриллианты и золото.

Машины две, обе «Мерседес-600».

Охрана профессиональная.

Живет за городом в коттедже, больше похожим на дворец для приемов, чем на дом для жилья.

Двое детей, сын и дочь. Учатся в Швейцарии.

Не замужем. Развелась давно. С мужем не встречается.