Владимир Васильев - Настоящая фантастика - 2009

• Название: Настоящая фантастика - 2009
• Автор: Владимир Васильев
• Издательство: Вече
• Жанр: Разная фантастика
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9533-4368-8

На страницах этой книги вы столкнетесь с самыми невероятными событиями прошлого, будущего и настоящего.

Инопланетные «хирурги-чистильщики» борются с земной преступностью. Земные военные пытаются использовать мистические силы для борьбы с космической экспансией. Внезапное вторжение странной силикатной плесени дает цивилизации Земли шанс начать все сначала. Легендарная прана — энергия жизни, дающая человеку фантастические возможности, становится предметом роскоши. Машину времени можно купить как обычное авто, выбрав по каталогу подходящую модель. Самым страшным оружием на все времена оказывается… слово! А влюбляться могут не только люди, но и… боевые компьютеры. Ну а что было бы, если гитлеровский вермахт все же решился бы напасть на США? Или если бы поэт Лермонтов не погиб на дуэли? А если ты способен изменять судьбы других, имеешь ли ты право изменить собственную?..

Эти и многие другие удивительные истории читайте в новой ежегодной антологии известных российских и «ближнерубежных» писателей-фантастов «Настоящая фантастика-2009», представленных международной неправительственной организацией «Открытый фестиваль фантастики „Созвездие Аю-Даг“».

---

— Не знаю, — прошептал Фидель непослушными губами.

— Хорошо, — кивнул немец. — Ты все-таки хочешь умереть героем. Посмотрим! — и что-то рявкнул по-немецки. Тотчас дверь открылась, и в комнату еще кого-то втащили.

Фидель повернул непослушную голову. И его будто снова ударили под дых: это была Марта!

Избитая, окровавленная, в разодранной одежде, она бессильно висела на руках солдат.

— Ты знаешь эта женщина? — спросил немец. На его узких губах играла иезуитская улыбка.

— Нет, — поспешно ответил Фидель.

— А ты знаешь этот мальчик? — вопрос относился уже к Марте.

Немец неспешно подошел к девушке и наконечником трости, сделанной из слоновой кости, поднял ее разбитый подбородок.

— Знаю, — медленно ответила она, и у Фиделя упало сердце: неужели она его выдаст? — Мы вместе спали…

— Так кто из вас говорить правда? — набалдашник трости уперся в нос Фиделя. Он понял, что сейчас его ударят, и сжался.

Офицер развернулся, словно собрался вернуться к столу, и вдруг, резко вскинув трость, ударил. Но не Фиделя, а Марту. Тростью. По лицу.

Из рассеченной скулы полилась кровь. Но у Марты, избитой, искалеченной хватило сил поднять голову и с ненавистью взглянуть офицеру в глаза.

— Скажи, грязная кубинская шлюха, где ты взяла это? — немец тряс перед лицом Марты пачкой листовок.

— Я не знаю, о чем вы, синьор офицер, — проговорила она. — Я не понимаю, за что вы меня бьете.

— Ты спала с этим мальчишкой, так?

Марта кивнула.

— И давала ему листовки?

— Если так, — Марта нашла в себе силы улыбнуться, — тогда я снабжала листовками всех немецких офицеров, с которыми спала. Вы и сами частенько засыпали, утомленный…

— Ах, ты грязная шлюха! — взревел офицер, брызгая слюной. — Да мы все про тебя знаем! Да, ты спала с солдатами и офицерами доблестной немецкой армии! Ты заражала их сифилисом по приказу Рузвельта и Сталина!

— У меня нет сифилиса…

— Молчать, кубинская свинья!

— Сам ты… грязная немецкая свинья! — сквозь зубы процедила Марта. И смачно плюнула в него, удачно попав в лицо.

— Что-о?! — как разъяренный зверь, взревел гансанос. И начал лихорадочно шарить у пояса в поисках кобуры. Наконец непослушные пальцы нащупали пистолет, выхватили…

Грохнул выстрел. И что-то светлое, похожее на яичный желток, брызнуло на пол и стены.

Фиделя стошнило прямо на сапоги одного из конвоиров. Тот не остался в долгу и от души врезал массивным кулаком пленника по подбородку. Неугомонное племя первобытных троглодитов снова застучало деревянными дубинами в мозгу Фиделя.

А осатаневший гансанос, только что разнесший Марте голову, подскочил к Фиделю, схватил за горло и принялся душить.

— Грязная кубинская свинья! Ты подохнешь, как бродячая собака! Смотри, что стало с твоей шлюхой! Теперь она не будет с тобой спать. И ты сам больше не сможешь спать с женщинами! Я отстрелю тебе твои поганые яйца! Нет, я раздавлю их сапогом и смешаю с мозгами твоей шлюхи! Ты будешь говорить, где находится штаб подполья?

Фидель даже при всем желании не смог бы сказать, где тот находится.

Дальнейшее он помнил плохо. Его снова повалили на пол, и удары посыпались на него один за другим. Били кулаками, сапогами, какими-то палками. И тело превратилось в одну большую, как вселенная, боль.

Спасение пришло, когда тьма поглотила его сознание.

Наверное, сознание снова решило отделиться от тела и отправиться путешествовать.

Он смотрел на себя как бы со стороны и видел молодого импозантного мужчину — лет тридцати-тридцати трех. Возраст Христа — пора свершений!..

Он ехал на нагретой январским солнцем броне танка впереди Повстанческой армии.

Он входил в Гавану — входил победителем. Разве мог он об этом мечтать всего пять лет назад, когда во главе смельчаков, готовых на все, даже на смерть, высаживался с борта яхты «Гранма» на восточное побережье Кубы, где горы Сьерра-Маэстра вплотную подступают к морю.

Входил в Гавану 1 января 1959 года. Начинался Новый год, который стал началом его триумфа.

Восторженные толпы кубинцев встречали его. Встречали радостными криками, как когда-то в Риме встречали триумфаторов…

Сознание все-таки решило вернуться в избитое тело. Но возвращалось оно очень медленно, нехотя, ибо уже было ясно, что это тело не приспособлено для жизни. А здесь, среди серых теней, немало тел, которые еще могут сгодиться лет этак на тридцать — сорок…

Но он вспомнил лицо Марты, обезображенное побоями. Вспомнил вкус ее ласковых губ. Сладкий вкус губ любимой женщины. Вкус счастья и нежности. Его ладони ощутили маленькую грудь девушки…

А глаза увидели череп, разлетающийся на части. И что-то янтарно-желтое на полу и стене.

— Марта, — прошептал он. — Марта… — Кажется, он бредил.

Но это означало только, что он решил вернуться…

7.

Когда он открыл глаза, то увидел склоненную над собой седую голову незнакомого мужчины.

— Живой… — услышал он, но не знал, радоваться этим словам или огорчаться.

Тот, кого называли Фиделем, до сих пор не знал, жив он или мертв, в голове отбойными молотками стучали шахтеры, вгрызаясь в пустую горную породу. Они сменили племя голодных троглодитов, которым так и не удалось достать из ловчей ямы мамонта, и они вымерли. Зато шахтеры работали так настойчиво, что казалось, еще немного — и голова Фиделя разлетится осколками пустой породы.

Фидель вспомнил внезапно Марту, и его вырвало.

Не было сил отвернуться от собственной вонючей блевотины, смешанной с кровью.

Старик, охая, сел рядом.

— Марта — это твоя девушка? — участливо спросил он.

— Да… — прохрипел Фидель. — Ее убили…

Он не понимал, откуда у него находились силы не только жить, но и говорить.

Старик тяжело провел дрожащей рукой по волосам Фиделя.

— Мою жену… Мою третью жену тоже звали Мартой. Я не знаю, что с ней стало, и жива ли она. Я так давно здесь сижу, что уже потерял счет дням. Я не знаю, что происходит в реальном мире. Мне не дают книг, мне запрещают писать. А я не могу не писать. Они сожгли мои книги…

— Вы… писатель?

— Да, когда-то я им был. Я писал книги. Наверное, это были хорошие книги. Но гансанос ненавидят писателей. Они ненавидят книги. Они сломали мне правую руку, раздробили тисками пальцы. Мне сказали: «Ты больше никогда не будешь писать…» Тебя как зовут, парень?

— Фидель.

Он решил не скрывать свое настоящее имя. Теперь, когда не было Марты, а смерть могла показаться избавлением, уроки Че уже не имели никакого значения.

— Хорошее имя, — улыбнулся старик. — В переводе на английский — «верный». А меня ты можешь звать Хэм. Папаша Хэм. Во всех кабаках Гаваны я был когда-то известен под этим именем. Слышал?

— Нет.

— Наверное, ты не ходил по кабакам, — усмехнулся Хэм. — И книг моих ты тоже не читал?

— Не читал…

— Ничего, у тебя еще все впереди, сынок, еще прочитаешь… Скажи мне, Фиделито, какое сегодня число?

— Сколько дней я уже здесь?

— Тебя привели позавчера.

— Значит, третье июля…

Хэм шумно заворочался в своем углу.

— День, когда в городе идет дождь, — тихо сказал он.

— Что? — не понял Фидель.

— Ничего, сынок. Просто мысли, которые тебе не понять… — Хэм вздохнул. — Меня взяли сразу, как только пришли немцы. Я сижу здесь уже пять месяцев. Вначале мне предлагали сотрудничество. Недоноски! Я ненавижу их Гитлера! Я ненавижу фашизм!.. Ты, парень, наверное, тоже ненавидишь этих уродов, раз составляешь мне компанию?

— Я был в подполье, — решил признаться Фидель.

Это было нарушением всех неписаных правил конспирации. Но Фидель не мог поступить иначе — он поверил этому незнакомому старику, писателю, книг которого не читал и, скорее всего, никогда уже не прочтет.

— Мы клеили листовки, убивали немцев, — признался Фидель.

— Тоже дело, — улыбнулся Хэм. — Ты молодец, парень! Когда я выйду отсюда, то обязательно напишу про тебя книгу. Потому что ты настоящий мужчина. Мы еще посидим с тобой в баре в Марианао, Фиделито, и выпьем по стаканчику виски! А потом я напишу про тебя книгу. Когда Куба станет свободной. Когда Гитлеру выбьют все зубы. Да, это будет великая книга! Я уже вижу ее сюжет. Я придумал и название. Моя первая книга, которая будет написана, когда закончится война, будет называться «Остров Свободы». И она расскажет о свободных людях свободного острова, которые не смирились с гансанос…

Что-то толкнулось в голове Фиделя. Он вспомнил свой странный полусон-полузабытье.

Не сон даже — какой-то дикий бред: где он входит в Гавану во главе Повстанческой армии, и Батиста бежит в США. Наверное, что-то нарушилось в голове Фиделя от постоянных избиений, ведь Батиста призвал кубинский народ к борьбе с гитлеровской оккупацией… зачем же его свергать? И каким образом он, Фидель, сумел возглавить целую армию?